Роль и суть истории. О недопущении нецелевого использования "исторической правды".
Важно не что было, а что есть и что можно с него иметь.
История могла быть самой разной, и непознаваема и недоступна для нас напрямую. А через то, через что доступна, через сведения, доходящие до нас в виде сформулированных, произведенных людьми форм, история есть продукт деятельности этих людей, их представлений, пристрастий, сознательного или бессознательного творчества.
Можно ли допустить, чтобы "исторические события", представления о них, точнее - то, что поддается как свершившееся, происходящее в прошедшие времена и из чего растут ноги всего настоящего, чтобы эти фантомы - смещали в нашем настоящем положении важные моменты не в ту сторону? Чтобы изменяли наш мир, наше положение - в неприемлемое? Больное, зверское, негодное для житья?
Те, кто посчитают такое возможным - извращенцы и несерьезные люди.
То, что происходило, мы знать не можем. Вероятность сколь угодно сильного отступления, в доступных нам материалах, от действительности прошлого, всегда велика.
И допускать, чтобы это творимое "прошлое" влияло на наше настоящее, нашу жизнь злодейским образом - просто глупость.
Не понимать недоступность для нас "исторической правды" - возможно, но не умно и очень неполезно.
По всему понятому, история есть средство влияния на настоящее, одно из средств построения настоящего, как и все прочие средства нашей деятельности должное давать благие плоды, то, что нам необходимо в настоящем.
Непонимание роли истории и деятельности людей, трудящихся на сей ниве, придание истории вида некой истиной картины некогда происходящего, вещание о истинной истории, о исторических фактах - есть обман, пусть , в большой части, для многих, и самообман при этом.
Есть ли продукт "исторического процесса", в части создания наших представлений о прошлом, - результат усилий по созданию вида истории, должной определенным образом, и с желаемыми результатами в сознании и преломления его в практику, в дела, или описывающие исторические события идут по велению чувственных и логических составляющих их личности, не имея задачу целенаправленного воздействия на умы и дела, суть процесса (работы в области истории) остается, увы, одна. Люди трактуют историю так, как им представляется верным. Из принимаемого ими за истинное. За логику и факты, или из более высоких побуждений, не следования тому, что принимаешь за истинное - ставя при этом себя в роль владетеля истинного, а понимая себя как оператор в мире борьбы за выживание, и за лучшее, в т.ч. за высшие моральные ценности, и подчиняешь, потому, свою деятельность, создание исторического настоящего (положения и вида истории на сегодня) в тех формах, которые должны повлиять на настоящее в добрых (в твоем, естественно, понимании) направлениях.
Борьба на этом фронте, где кто-то ведет борьбу, понимая ее значения и основания, а кто-то является поэтом, следующим смутным подсознательным аперитивам, своему пониманию истории, процессов и движущих сил (не давая себе труда посмотреть на основания этих своих пониманий), борьба на этом поле ведется в очень разных направлениях, помимо тех, что представляются полезными, для лучшей жизни (конкретными группами в современном мире), еще и в направлениях, не прослеживающимися их творцами, подвигающими своими усилиями на данные направления развертывания событий (от трактовок исторических моментов до преломления их значений в сознании и производства новых представлений, нового понимания истории и настоящего, новой реальности, от сознания нового в людях до реализации этого сознания в новую реальность).
Быть ли вам поэтами, плывущими по волнам своего понимания истины, от - гармонии, на сейчас представляющейся вам наиболее истинной, или быть творцами жизни понимающими эфемерность представлений о возможности знать истинно то, что было, и видящими роль науки и практики истории как одного из орудий изменения этого мира в более для людей подходящее - выбор между этими двумя ипостасями - за вами, мой читатель.
Выбор между наслаждающимися следованием своим приверженностям, тому, что греет и освещает душу светом личного твоего понимания-представления-ощущения гармонии, красоты и счастья (Гумилев, и прочие возвышенные душ;, да, возможно, большинство "исследователей", в разной, как всегда, степени; некоторые успевают и душой насладиться, и дань отдать, князьям мира сего и своим прочим, не возвышенным, потребностям), либо заниматься реальным преобразованием мира, жизни. Борьбой в ней за лучшее, за более жизненное, не исключено (от ваших притязаний зависит) - за более доброе, гармоничное не по представлениям внутренним, а по существованию своему, по соответствию в процессах реального взаимодействия и в их результатах. Т.е., например, приводящее не к эскалации напряженности, конфликтам, дрязгам и войнам (к чему всегда могут приводить, и приводили и приводят, трактования истории на основаниях, не отслеживаемых в их развитии в практику), а приводящие к примирению сторон на обоюдоприемлемых условиях, с возможностью планомерного поступательного развития, с обретением спокойствия, тишины, благодеяний, многих удобств и приятностей, до гармонии эстетической и этической, что также наблюдалось в истории (предположительно, как всё в ней), и даже - в еще недавнем прошлом (что может быть принято за более возможное быть в действительности, чем более отдаленные от нас по времени события и положения).
Итак, сознательное движение к доброму в реальности, может иметь солидные преимущества перед деятельностью, ставящей своими задачами не преуспеяние в реальности, а соответствие неким (изменяющимся, к тому же, очень сильно) представлениям о возможном, о "бывшем" (на основании представлений о возможностях возможного и на "фактах", которые могут представляться непреложными на самых разных основаниях, но всегда имеют свойство оказываться основанными на том, чего нет (или что было произведено недавно и людьми, в целях придания нужной формы и значения, или вовсе без каких бы то ни было целей).