Да, русская культура была хороша.

Чем она была? Объединена, создана, отличалась, характеризовалась, почему она – русская? Русский язык (объединяющий и  выражающий), русский дух.

Приняли участие в создании сонмы народов. Приходило с других, прибегало, изымалось, взаимствовалось, воровалось. приносилось служителями и представителями иных культур. Вносилось этносами и ДНК, чуждыми таковым из местных ларен.

Имена, фамилии зачинателей слоёв и направлений т.н. русской культуры несут отпечатки, и более, языцех иных. Перечисление долгопрудно и может напомнить списки служителей Мельпомены и Арицы известных времён.

Пришло время культуру русскую разрушить. Распылить и покончить с ея существованием.

Не народы, ни гении зла, ни какие ущимлёные отшлёпки должны заняться сиим неблагодарным (а в иные моменты и отблагодарённым) делом и завершить его.

Пришло время духа и сути исторгнуть нашедшееся, наведшееся, из чрева истории и остав только в анналах её.

Почему так?

Таков закон бытия.

И не изведав причин, и причин конкретных врагов и вершителей разрушения, уничтожения русской культуры (на сей раз о ней), имеем, всё ж, общее толкование закона. Всё имеет своё начало и конец. Всё должно, в конце-концов, приходить к своему концу и испаряться почти без остатка, оставляя мутные набрехи, отдалённо и неверно передающие некогда сущее.

Т.ч., смириться – един достойное. Смириться и уповать, и горевать. Уповать, что не всё ещё кончено для тех, кто чего захочет.

И что горевать уже, наконец, не рано. И милое потворство человеческой слабости, выражающееся в наивысших полётах фантазии и духа и проникновения чувств – именно и только при падениях, при ничтожениях и конце, что наконец настало и его время. Возвышенного томительного конца.

Только на конце иглы может трепетать в прекрасных судоргах жизнь.

В жирном же помёте гигантских котлов жизни варится многое, но прекрасного там нет.

Только умирая, можно почуять блаженство бытия, и только на конце иглы можно воспеть и услышать ответное биение пульса жизни.

И тогда в маём сердце разовранном

Голос твой запоёть.

Т.ч. прощание с русской культурой можно начинать.

Многие и начали. Незаметно.

А что взамен, чем жить?

Кроме сладости прощанья.

Прощай. т.ч., от всех вокзалов поезда

И сиреневый туман

Что с девушкой я

Прощаюсь навсегда.

О это уже и было. Рзапыне прощанья

И хоть величественное прощанье со всей русской культурой обещает быть несравненно прекраснее и душещипательнее

Чем заняться тем творческим личностям (коих немало в земле уже нерусской),

кои потвержены ни токмо слезам умиления на смерть детей,

Но и творчеству подвижнечества в создании нового и несущего. Что небудь новое и жизненное подчуть.

А надо найти им дело. Чтобы, спроворившись до движений, не наворотили того, что Богу ни понравится.

Ну и, практикам. Заботящимся о том, чтоб им не було хуже, чем ране, пора подумать об утилизации остатков материальной и гносеологической культуры бывшего русского пространства. Чтобы использовать, что не совсем сгнившее, на потреб, и кратно утилизировать остальное.

Так что мы имеем?

Несколько тонн макулатуры, могущей послужить человечеству, коли оно ещё будет в состояние такое приймать. А не уйдёт всё вверх, на более вышние этажи существа и приятий.

И несколь духа, невосполнимого ни в чём и материально несомого только в намёках от.

Так чем заняться страждущим по русскому духу? Которого нет. И прежде всего в тех, кто якобы страждет.

В ком есть, страждать им не о чем. Кроме как о хлебе насущном (для поддержки основ матдуха).

И. Зачем нам русский дух и русская культура. Т.к. только повторением пройденного оно может стать.

А не замахнуться ли нам на нечто большее, обуревающее вселенную и дающее нам, наконец, власть над сим богом, который нас породил и не дал ничего, помимо сего. как дурная мать?

(Так воспользуемся, между тем, тем, что даёт нам паденье всякое. Т.е. тем моментом силы. тем ускорением, и с ним тяжестью, которое есть при падении. Попьём вдосталь на тризне русской культуры, изымём из ея остатков всё употребимое, выжмем из себя, вместе со слезьми, нечто наподобе возвышенное, и побежим дале, куда влечёт нас жребий и те, кто, дай бог, научились вже нами трохи управлять.)

(Кстати. Народы нерусского пространства, с русскими остатками языков, прощаются с русской культурой с высокой яростью, а что ценное ни забывают прихватить, совсем даже ни прячась.

Т.ч. ни стесняйтесь, так принято.

(Да и вносили все оне, т.ч  в случае чего ни обесудь.))

(Да, мы и не скрываим, что можем, кое-кто, ощущать и надеяться на воспарение в фениксе воссоздания того ж самого, что было, возврата всех прелестей, тонкостей и маразмов, так милого русскому сердцу (с иным происхождением). Так и бывает, делаешь одно, а надеешься на обратное.

Так уже было (можно вообразить). Почему бы и не.

Всегда приятно вернуться в старое, разработанное, с чем ни нада новых знаний, усилий и нипонятного чужого, что может и не греет, хоть и даёт достоинства и гламура.))