На прилавке магазина Соки-воды. На всём протяжении трассы Москва-Ялта, хоть через Харьков, хоть через Киев. Да, 60-е–70-е.

Черничный, клубничный, гранатовый, вишнёвый. персиковый, абрикосовый, лимонный, айвовый, берёзовый, 3-4, по сортам, яблочных, грушёвых, сливовых, 2 сорта виноградного (3 сорта всегда забываю). В стеклянных кувшинах. Иногда в наливайках с носиками-крантиками. От 9 копеек стакан (200 г., не меньше) за тыквенный, до 18 за гранатовый (вишнёвый 18, гранатовый 22? воля Ваша). Вода минеральная, там же, 20 или 40 видов. Считайте сами. И ассортимент берите там же.

Колбаса? Да, колбасы не было. Совсем. Мы её не видели с 1913 г. И не хотим.

В общем, те, кто пили те соки, тоже не хотят. Не помнят и уверяют на углах сетевых, что такого никогда не было.

И они правы. Надо смотреть с позиций сегодняшнего дня. Неправильно быть ретроградами.

Эх, не удержаться о колбасе.

Как Миронов с Голубкиной хавали какую-то там варённую, наконец придя к согласию пожить вместе, это их дело.

Но раз всё равно нельзя, то можно. И мы пофантазируем на предмет пустых прилавках, по сотне метров в длину, которые так и строились и стояли пустыми все годы, явно – после кончины И.В. Сталина.

А что мы в те же 60-е—70-е, и частью в 80-х, имели перед глазами горки колбас 20-40 сортов (те же цифры, болезнь, т.е., не прогрессирует), то блажь, издевательство над чувствами народа и поддержка зловредных мифов. (Уже к концу 70-х, ну точно к середине 80-х, женщины атаковали вагоны-рестораны, под Ярославлем и Курском, скупая весь их товар, копчённые колбасы и банки кофе, кормить задыхающихся с голоду детей, – так пишут честные люди, и мы знаем, что они это видели. Важно не это, важно заткнуть гадов, которые врут, что в те же годы в тех же местах был завоз продуктов. Типа в 60-х–70-х. А чего цепляться к тем годам? Кто, кроме выживших с ума, может утверждать, что что-то там о том помнит, кроме как перепутав с рекламными эпизодами из лживых советских хроникально-документальных и художественных.)

Мы не ностальгируем по совку.

Новочеркасск и 149 его подобий, вымирающие деревни и строители коммунизма по дуркам (чтоб не строили). всё было при Хрущеве, Брежневе и далее.

Но мы хотим пёстрого мира. Со многими мнениями.

Кто-то врёт про пустые прилавки, мы, время от времени, будем перемежать враньём о заполненных.

О магазине с мрачным нецивилизованным названием "Рыба", со 100 или 200 видами колбас, пардон, рыбы (всё ж, прогрессирует).

С Крыма тащили судаков, камбалу, глосиков и морских бычков в полбыка весом. Ещё ранее было ещё лучше, рыба была деликатеснее, но тех названий мы уже не помним.

Бред. Не было такого. Только для буржуев, работников прилавка с под прилавка.

Никто не обязан помнить то, чего не было. Надо взирать на прошлое с вершины настоящего.

Насочинять можно всего, а истина откроется только ретроанализом. Могли зверские коммунисты, разграбившие совок (а и грабить-то было нечего, всё уже было разграблено и загублено бесчеловечным и невозможным плановым хозяйством ("всё уже украдено" – так они издевались над народом в своих издевательских комедиях)), могли ли сии коммунисты кормить людей, иметь прилавки с товаром и прочие радости жизни людям? Ответ один, по реалиям сегодняшнего дня – нет. Даже некоммунисты не могут для всех. А те только грабили для себя. Начиная с 17-го.

Итак, нам всё ясно. если разуть  глаза.

Но почему бы и не повоображать? Ведь правда – она не только горькая, она, если в идиотски примивитизированном неприкрытом бесстыдном виде, она убивает. Мораль, мечту и желание и способность жить. Потому нам и дана возможность мечтать, отрываться от действительности, фантазировать.

Не надо пренебрегать. Что дано, то от Бога. Если не от противного.

Мы видели. Нам мерещилось и мы верили. В построение коммунизма с бесплатными игрушками для всех. В полные полки магазинов, у нас на глазах. В грядущее счастье и в нехилое настоящее.

Нам было хорошо. Зачем нас лишать этой эйфории? Чтобы полностью.

Нам надо это иметь. Это ощущение чего-то хорошего позади. Тогда нам и впереди может что         й-то померещиться. А иначе, если сзади полный мрак, счас – не знаем чего (но уверяют, что очень плохое), то как мы научимся верить в завтра? И идти туда?

Нам хорошо. Надо иметь аутосорнинг.

Шиповника ещё сок был!