Музыка. Я как пианину эту где услышу, кирпич тянется в окно метнуть.

Отцы их революцию делали, они с генералов и холопьев буржуйских тащаться.

В детстве и полжизни с Чапаева, под конец – с полковника, который там на рояле, денщика раздражая с братом убитым засечённым.

Метается человек, от правого к левому и путая и преобразуя. Такова судьба. У неприкаянного, неприбранного Господом как совершенное, законченное создание. Всё в развитии, ладу дать не может, мечется. Поиск пути.

У нас каждый полковник, из коренных, что все пролетарии, деток обучал. Все на роялях шпарили, по нотам. И заводские. Кто не мог, хоть на баянчике. Квартира мешала.

Но хватит, всему время. Поигрались, будьте добры. Поработать. Найти себе дело по душе и познать, как самим хлеб добывать и прокрутку. А не когда вам жидовские комиссары всё на маслице поднесут.

Затем там казино и бордель сделали. В подвале бар, наверху чердак бордель, посредке 2 этажи казино, сбоку остатки шахматного клуба. Шахматы своё место должны знать.

Люди в казино приходят деньги засаживать, отдохнуть от трудов чтоб дальше мочь. Заработают море, натрудятся на мир и общество, на развитие и на себя при том, им надо.

И правильно.

Шахматы. Интеллект свой жалкий на игрушки тратить

Вон Наполеон и прочие деятели ни фига в шахматы играть не умели. Графиням просаживали. Зато весь мир напополам ломали.