Заниматься просветительством, мы, правда, опоздали. Приходит время конкретных жестких и тупых (от непродуманности и неподготовленности) действий.
Просветительством надо было заниматься в более спокойные времена, при Советах, когда не было боев и было обеспечение.
Но тогда мы все больше занимались отвлеченными материями, а многие даже вели спор, что было первым - курица или яйцо.
Сегодня вести работу необходимо (бы) и с евреями, и с антиевреями. Но - о чем? Если говорить. О том, что неправильно - делали. В прошедшем. Не вели, не организовывали, не развивали. Не разъобъясняли, и себе, не только другим.
Что в спокойные времена набирали постепенно дурости и непонимания. Проблем и себя.
Что занимались всё больше псевдо проблемами и псевдоделами.
Да, нас поощряли к этому.. Власть предержащие были настроены именно на показуху, на создание видимости, и чтобы все как бы при деле, ничего не делали. Их идеал полное отсутствие дел, движения, изменений, был почти полностью достигнут.
Но мы-то должны были понимать, к чему такое ведет, и втихаря, конспиративно, работать, расти. Постигать и достигать.
А мы, остановленные то грубо, то изящно (и такое бывало), в исследованиях и в организации, производства и хозяйства, - что делали мы?
Обижались. Как непонятые гении. Как обломанные юноши, которым не дали построить такое светлое и радостное.
И уходили в потусторонние дебри, в одинокое копание без инфо и прочей поддержки, а всё больше и чаще - в "общественную" работу. "рыболовная секция" и вязальный кружок.
И таким всем мы пытались удовлетвориться. И получилось. Мы остались только с этим. Ничего серьезного нам строить не давали, и мы не строили.
Если в песнях появлялось что-то, могущее призвать к новому, к изменениям, к критике или хуже - описанию реально существующего положения, такое пресекали.
Не понимая причин и нужности (для власти) таких - странных, для нас, непонятных по своим целям, запретов, мы к ним привыкли. Мы перестали хотеть нового и нужного, планировать и мыслить. Взамен... Мы стали высмеивать власть, жизнь, себя, подуревших от такой жизни. И всё свелось к песням, походам, лирике и юмору со стебом.
Так и дожили. До настоящего.
А что оно (сегодняшнее)?
Вернулась, слава Богу, религия. Раз не пробились без нее, наукой, творчеством.
Вернулись понятия разных народов, вер, слоев населения и уровней обеспеченности, как верного, нужного, непреложного, незыблемого, необходимого, нерушимого. Не подлежащего критике и отрицанию.
Мы привыкли (при Советах), тогда, что быть равными - не плохо, а весело. Что много возможности дружбы и нет снобизма, тупого зазнайства и любования своим достатком, тем, что у тебя больше, чем у соседа.
Теперь это ушло.
И пожалиться некому, что это, мол, что сейчас, нехорошо, скучно, плоско, пусто. И вспомнить (не с кем, и самому, для себя, уже все хуже получается), что что-то, из того, что было, было много лучше.
Никого не осталось той формации. Переклеились на новый лад.
Рассыпалось то, и из него, из остатков, частей, сложилось-склеилось новое.
Кто не смог - он не склеен, негодящ и смотрится только на утилизацию.
А склеенные по-новому переоделись в новые костюмы. Новые морды и порядок обращения себя, схожий (в критериях старого обряда) с порядком хождения монеты, товара.
Но - ведь на самом деле обсуждать такое не с кем.
Сегодня люди гораздо более деловые. По мелочам.
Они блюдут тот порядок, в который попали. Достигают там высот, не блестящих, чаще, но удовлетворительных. Они удовлетворены (инженеры-конструкторы, ставшие менеджерами залов, ученые, изобретающие дырку, в место потерянной, или обучающие деток, которые не кладут в голову ни бита знаний, но, запоминая клетками соединительной ткани. Выкладывают эту инфу небрежно на экзаменах, и благодарная профессура, написав этим деткам дипломчики, выставляет им наивысшие баллы). А свободное время - магазины, компании и никаких заумных разговоров (только культурные, т.е. светские). Мыслей. И дел. Совсем никаких.
Ну и что, грустить?
Это, действительно, пошло. Т.е. пусто и неестественно (неприменимо, по декларированным качествам, ни в практике, ни в отвлеченном, если связном логически или гармонически).
Нужно (если что и нужно) только действие.
И какое?
Кто-то из нас, кто еще не совсем отвык пользоваться словами и понятиями (а не высшими звуками, синтетическими образами, гламуром), может приколоться помечтать, с расчетами, что поведи развитие отрасли нормально (без, той самой, почти полной остановки), яблони на Марсе, и несколько дальше, цвели бы в году этак 95-ом.
Но, рассчитавший такую траекторию, не заинтересуется ничем подобным даже в масштабах не Марса, а садово-огородного участка, т.к. слишком хорошо знает, что перспективы нет.
Почему нет - он не удосужится просчитать.
Он привык, давно, такое не считать.
Никто, особенно, и раньше не умел такое просчитывать. Эта специальность была редка, и подвизалось много, на сей ниве, шарлатанов.
А настоящих спецов в планировании и реализации развития общества держали под цепким контролем (как бы они чего неподконтрольного, т.е. - и под себя, не наразвивали). И вычищение рядов от них происходило постоянно и по нарастающей.
Так в этой области мы лишились всего и всех в первую очередь и очень давно.
Ну и что? Теперь?
Теперь - скучно.
Работать не с кем.
Те, кто имеют возможности организовать, дать, не заинтересованы, полностью удовлетворенные имеющимся в их распоряжении аппаратом, деятельности и перспективами. И когда они видят, что перспективы ведут к хаосу, вымиранию, концу нелицеприятному, они имеют свой метод бороться с такими наваждениями.
Они сильные люди и они умеют - не обращать на такое внимания.
Они говорят себе - ничего я не видел. И уже нет. Ничего из того, что им только что представилось.
На случай проникновения повторных видений неприятного плана, создаются проекты переселения на тот же Марс, в глубины Земли. Неподготовленность ничего не только к реализации таких проектов, но и невозможность наличными силами, с их уровнем развития в части планирования, - достаточно полного расчета, проектирования и реализации вообще никаких, самых малых задач (технических, проектирования, построения и эксплуатации сооружений и аппаратов самого локального вида, спутников, носителей, транспорта всех видов, воздушного, наземного, водного... Систем жизне- и пром- обеспечения любого масштаба - некому видеть такую реальность.
Катастрофы, как следствие описанных черт мышления, проектирования и управления производством, прут всё больше? Ну и что? К этому всё больше привыкают.
Конец, смерть в любой момент, и смерть всего в самом обозримом будущем - становится привычным. Уже стало.
Провидцы, прорекатели являются теми, на кого все больше ориентируются, причем - все.
Может - всё это и правильно.
Кто может знать, как оно правильно на самом деле?
Высшая сила и те самые предсказатели, к высшей силе допущенные.
Человек слаб, он не может ни знать, ни строить, менять. Определять свою жизнь, перспективу, судьбу (на то она и судьба, а не планирование).
Человек уже доказал эту свою слабость.
Он уже явно не справляется с управляемым им миром.
Не справляется и с теми частями мира, отдельными задачами, с которыми еще недавно справлялся.
Допустим, помимо прорицателей, и за ними идущих, есть некто, пытающийся идти мозгом.
Что он может?
Он никому не нужен, всем чужд и все его усилия могут встретить только сопротивление и враждебность, т.к. они, помимо того, что никому не нужны, не интересны и недоступны - в понимании - ни малейшей нужности, пользы их, ни в составе их, эти усилия еще и обязательно враждебны - отрицая мир, в каком живут сейчас подавляющее большинство, и отрицаниями своими на каждом шагу портя и разрушая этот, их мир.
Только втихаря. Для кого? - Только для себя... Для тех (- где они), которым тоже нужно не то, что есть, не то, к чему идет, и не смирение перед этим путем и его целью-концом, а нечто другое.
Счастлив тот, кто найдет себе единомышленников. Но такого счастья нет на Земле. (Счастлив от, кто умрет вовремя. Чтоб живые позавидовали мертвым.)
Есть общепринятое, и в нем живут единомыслящие на уровне неизменения ничего самим, а вхождения в изменяемое, помимо них, как в данность.
Есть Бог, предопределенность. Ожидание конца, надежды на конец. Выбор конца, выбором существующих (неизменяемых, конечно, несовершенствуемых) картин мира, мировоззрений, религий, всё чаще.
И люди, которые в этом, они нормальны.
Которые вне этого - демоны (для, с позиций нормальных).
Т.ч., надо понимать степень своей неадекватности. Людям.
А это главное.
Что ты адекватен каким-то твоим наблюдениям, якобы реакциям среды - Бог с ними. Ты неадекватен людям, их пониманиям и видениям. И с кем и как ты собираешься жить?
Если ты победишь, если ты обретешь свое надежное, честь тебе и хвала. Хоть от малого числа, что увидят и поймут, хоть от самого себя одного.
Но для этого ты должен победить.
Не уничтожив всех.
Выжив сам.
Обеспечив себе то, что ты есть, твоя цель, твое выживание.
Твои счастье, радость, смысл.
Какие они?
Для тебя это может быть очень несложно. Определить все эти сомнамбулы.
Ты знаешь, чему ты рад и чего хочешь.
Эти вещи не нужны никому, кроме тебя.
Но ты-то их знаешь.
Тебе давно уже даже не смешон вопрос о смысле жизни, счастье и, даже, любви.
Ты знаешь, что это такое.
Ты не знаешь одного - как тебе утвердить это твое, для себя, чтобы оно было.
И не знаешь, нужно ли оно тебе. (По причине простой - в этом твоем постоянно угроза нехватки одной детали. Ты, даже если сможешь всё это, желанное тебе, построить, не видишь в нем возможности для одного - поделиться с кем-то этим счастьем. Подарить его кому-то, осчастливить и стать, оттого, счастливым.)