Если вдуматься, так, чтобы проняло, становиться может ясным.
Если повезет. Попасть в струю, из которой видно.
Если постоянно лазить по струям, вроде бы больше шансов, понимания. Но нет. Можно по одним струям. Без выхода и на новое.
А может кидать, не без твоей воли. И выходить на большее.
Почему. Не получалось большое. Доброе, светлое. Для всех, или хотя бы для некоторых, но по-настоящему светлое и большое. Чтобы они при этом становились и были светлые, большие, сразу видные как хорошие и продвинутые. И чтобы не зря казалось жить, видя, что хоть кто-то лучше.
А не было.
Друг Ленина наперсник и по душе, Владимир Бонч-Бруевич. Тоже дурак.
Победили они процесс Бейлиса. Выиграли Бейлиса, оправдали его, отпустили. (Русские люди, из присяжных, поняли суть и оправдали. Ура. - Чем поняли? Голоса поровну, 6 на 6, и никак нельзя считать, что русские люди поняли). Но далее - клуб купеческий, там празднуют победу - врагов евреев. Профессора Шмелева и компанию. И Бонч-Бруевич возопиет в этом конце, что им недолго осталось, и до них доберутся.
Глупство.
Какая к чертям победа, если враги, в своем клубе, над народом возвышаясь, не только поддержку в правящих слоях, но и в купечестве, интеллигенции и прочих кругах, и массах, имея, могут себе позволить вполне победу праздновать. Нет тогда победы, как бы больших и красивых сил в народе над как бы кучкой ретроградов-дегенератов, устарелыми путями ненавидящих евреев.
И друг Ленина упомянутый, и сам Ильич не были умны. Вот в чем разгадка и гвоздь.
И потому они так вели себя, столько глупостей говорили и делали, и так кончили. На нарах, в креслах умерщвляемые, всеми путями, отдав дело народа, как они его видели, в руки, приведшие к виденному до того.
А почему они были глупы?
А потому, что только так они могли.
Иных бы не оставили.
Иные. Если и были умнее, сгинули тихо много ранее, и не услышим мы никогда их фамилий.
А Ленина и подобных оставляли на развод.
Как и в наши страдные времена.
И горбачевы и гуси прочие пришли на готовое, разграбленное, развращенное, запущенное в демагогии, ничегонеделании, очковтирательстве, брехне и грабеже, и пришли не шибко умными, а именно взращенными как самые тупые и потому самые неопасные и полезные.
Такой отбор велся и во все времена. И так Ленин и другие были оставлены на развод как неопасные. Что и было.
Но опять изгадилась власть в простоте. Все более простых подбирая и имея, все более просто грабя и гадя.
И опростилась до того, что смогла утерять силы и перед Керенским, Милюковым, Родзянко, Лениным и Троцким, когда все перечисленные и прочие не имели сил, талантов, понимания никаких, для взятия власти, но власть упала им в руки, не как созревший, а как сопревший плод.
И подняв сиё гнильё, ничего, по малости своей, не смогя с него сделать, прошли они в полное ничтожество, захирея всё под собой (всех деятелей той поры возьми, гражданских, военных, духовных и народных укладов, все так).
И если Ленин что-то, на уровне детском, чаепитий, добрых слов, похвал, строительства конструктора в банке с песком, и злодейств окаянных, иногда и на пользу системе, делал, то прочие и сего не могли.
Но оказалось чуть хитрей Ленина - и спёрло его.
Так развивается революция, история и что еще там.
Так и только, не иначе.
Почему другого ничего и нет, и не было, и не может быть.
И не дадут самому взять нечему, т.к. такое умное и не допустимо с началу, и нет его и условий для произрастания, и не может оно появиться и ввиду неимения условий, и нетерпения себя средой, всей много ниже, и неналичия, ввиду всего выше указанного, вовсе.