А правду-то об де Голле (т.е. и такую картинку, в дополнение ко всем прочим вариантам), конечно же, все давно знают. И пользует каждый то, что ему сподручней. Но, приятно.

А де Голль-то на самом деле был гений и спаситель Франции (и всего мира, в какой-то частности). От самого страшного, от коммунистиков.

Так и в творениях его врагов всё одно видно. Не заплювать им. Пробивается его истинная суть.

Так бросим все наши проблемы сегодняшнего дня (что нам до них за дело?). И упрёмся в де Голля.

Слава Богу, есть Интернет и нам есть куда утонуть от действительности.

Сначала - полюбившиеся места из первой трети повествования (а дале будут очень прикольни комментарии внутри текстов):

В одной из них - "На острие шпаги" - де Голль писал:

"Человека действия нельзя представить себе без изрядной дозы эгоизма, надменности, жестокости и хитрости, но все это ему прощается, и он даже как-то больше возвышается, если пользуется этими качествами как средством для совершения великих дел..."

Французские патриоты расценили эту "директиву" как откровенную попытку ликвидировать партизанское движение во Франции и отстранить демократов-патриотов от участия в заключительном этапе военных операций на французской территории.

Военные руководители движения сопротивления отказались выполнить "директиву" генерала Кенига.

Характеризуя приемы деголлевского штаба – Б.С.Р.А., французские демократы называли его "деголлевским гестапо". Вюрмсер прямо обвиняет кагуляров из деголлевского окружения в гибели крупнейших деятелей французского движения сопротивления (особенно первого председателя подпольного Национального совета сопротивления- Жана Мулэна).

Да, де Голль уничтожал демократов, ради уничтожения коммунистов и их влияния. Методы были разведки и контрразведки. Но для такого благого дела, для такой великой цели, спасения человечества, он шёл на такие средства.

И не виноваты ли демократы, позволившие себе объединиться с врагами рода человеческого, в таком отношении к ним? Будьте благостны, будьте на стороне добра, и к вам будут соответственно относиться.

Даже и сам товарищ Сталин не имел ничего против уничтожения самых опасных радикальных левых сил во Франции и активно этому делу способствовал, как и поражению подобных сил в Испании 1936. Ведь всем честным людям всегда понятно, кто стоит за такими силами.

Влияние этого последнего на деголлевскую группу было огромным. Уже в 1943 г. де Вандели и "Комитэ де Форж", опираясь на де Голля, начали готовить расправу с демократическими организациями и прежде всего с "Национальным фронтом" при помощи оружия, доставлявшегося для этой цели англо-американской авиацией.

Люди работали. Всегда и везде, при любых условиях. А вы, жалкие прохвосты, авантюристы, дилетанты, хотите им помещать? Оторвавшись от ваших бредней, жалкой жизни, ворвавшись в серьёзные дела с багажом поэтов, металлистов, умственных стукачей и прочей беллетристики? Вам всегда оторвётся сполна, белоручки. Как бы вы ни пыжились и ни гордились временными успехами, вы, фанатики, никогда не победите тех, кто отдает великому делу спасения человечества все силы, всю жизнь, весь талант, и трудится неустанно именно на этом поприще, а не сбегает на него от своих иллюзорных игрушек в пору лишь кризиса, когда жить своими игрушками вам не дают вовсе, и вы вызвериваетесь на людей, обеспечиющих вам всегда и всё.

Один из ближайших сообщников де Голля - Рене Мейер был и является представителем семьи Ротшильдов с ее парижским, лондонским и нью-йоркским ответвлениями.

Вот она, главная суть. По словам проф. Благина.

Осенью 1944 г., когда решающие победы Советской Армии, уничтожавшей немецких захватчиков, деморализовали гитлеровские силы и на Западе и фашисты начали поспешное отступление с французской территории, англо-американская авиация подвергла разрушительной и кровопролитной бомбардировке рабочие кварталы Марселя и других крупных городов.

Эти бессмысленные с военной точки зрения бомбардировки были расценены французскими патриотами как попытка расправиться с передовой ведущей силой страны - с рабочим классом.

Так-то, хлюпики-непрофессионалы. Но вас ничему и такие уроки не учат никогда.

Под предлогом "военной необходимости" в самый последний момент военных действий на французской территории американская авиация разрушила французские порты, авиационные и другие заводы, стремясь таким путем ослабить французскую промышленность и устранить французскую конкуренцию американским монополиям после войны.

Не, всё ж де Голль был молодец:

В 1945 г. по Франции прокатилась волна арестов деятелей демократических организаций, особенно профсоюзов, местных комитетов освобождения, а также рабочих и крестьян, активных участников движения сопротивления. Эти аресты производились обычно под сомнительным предлогом "преемственности правосудия": ряд крупных деятелей профсоюзного движения (среди них руководитель профсоюзов Парижского района Энаф) был арестован в Париже для .. "разбора их дел" в связи с вынесенными им в 1942-1944 гг. приговорами петэновских судов. В большинстве случаев эти антифашистские деятели были приговорены судами Виши к тюремному заключению или к смертной казни за борьбу с оккупантами, но при содействии патриотов бежали из мест заключения. Деголлевская юстиция, ссылаясь на "преемственность правосудия", пыталась привести в исполнение многие приговоры.. петэновских судов! В частности, судебные органы де Голля привели в исполнение большое число приговоров судов Виши, вынесенных крестьянам Верхней Савойи и других районов за сокрытие урожая от оккупантов.

".. политический деятель пускает в ход все свое мастерство для того, чтобы соблазнить толпу, скрывая свои истинные цели и, в зависимости от требований данного момента, утверждая то или иное, лишь когда это целесообразно. Он изображает из себя слугу, чтобы стать хозяином".

Де Голль - почти гений. Но болтун. Кто же такое выдаёт?

его регистрировали в зависимости от его ответов на анкетные вопросы, сформулированные в типично вишийском духе, как, например: "Вы франкмасон? Вы еврей? Вы коммунист?"

Регистрационные карточки имели номера и цветные указатели. Согласно данным этих карточек производились назначения на должности и повышения. "Благонадежные" имели номер 1, "умеренные" - номер 2, "ненадежные" - номер 2Б, "противники" - номер 3. Получившие номер ЗБ подлежали уничтожению.

когда французы, более чем он обеспокоенные будущим своей страны, сражались в Испании против армий Гитлера и Муссолини

Речь идет о фашистском заговоре, раскрытом во Франции в июне 1947 г. Как выяснилось, заговорщики были теснейшим образом связаны с деголлевским "Объединением". На допросе одного из арестованных главарей - графа де Вюльпиана - выяснилось, что заговорщики в провокационных целях пытались разыграть видимость подготовки "коммунистического переворота", чтобы установить в стране фашистскую диктатуру. (Прим. ред.) Не дали Франции свободы и славы. А так бы хорошо. И коммунистиков чуть ране побили.

Но путь. всё равно, один. Только туда. На вершины славы и под власть единого мозгу.

Альтернатив – толька свержение в бездну анархии и распада.

Раз он держал в руках власть, о которой мечтало его честолюбие, то почему же он подал в отставку "накануне экономического кризиса, в самый разгар продовольственного кризиса, в момент, когда Франция совершенно теряет свой международный престиж?" - как писала газета "Эпок". Почему, "занимая такой блестящий пост, нужно бежать с поля боя январским утром, в тумане, как убегает с передовой измученный солдат?" - спрашивал Мюттер на страницах "Пароль франсэз". "Глава правительства сбежал; это значит, что он признает себя неспособным разрешить кризис",- заявляет газета "Орор".

Газеты "Пароль франсэз", "Орор" и "Эпок" в настоящее время преклоняются перед генералом больше, чем он сам, если только это возможно.

Генерал умеет работать.

А что ещё нужно?

Безрукие болтуны? О каких бы благах они ни болтали.

(Гениям. Работать – это поворачивать избушку в свою сторону. И газетишки.)

Мы смогли сделать лишь беглую зарисовку де Голля и его сообщников. Мы ничего или почти ничего не сказали о его деятельности как главы правительства. Мы ничего не сказали о роли Ватикана в политике де Голля и

Этим объясняется их полный успех. Всякий крупный военный или гражданский деятель автоматически становился заклятым врагом замышлявшегося большого политического заговора...

"Престиж – отнюдь не следствие добродетели, евангельское совершенство не ведет к власти. Человека действия нельзя представить себе без изрядной дозы эгоизма, надменности, жестокости и хитрости, но все это ему прощается, и он даже как-то больше возвышается, если пользуется этими качествами как средством для совершения великих дел"

В то самое время, когда он писал эти строки, в которых с неприятным чувством находишь как бы зародыш идеи "Майн кампф", де Голль находил странное удовольствие в политической интриге.

Между 1933 и 1939 гг. он установил связи с журналистами, депутатами, политическими деятелями. Сам я познакомился с ним в коридорах редакции "Эко де Пари". Он охотился за министрами и парламентариями и предлагал им мелкие услуги для их интерпелляций или выступлений по военным вопросам. Он познакомился с Полем Рейно, подал ему идею написать брошюру и таким образом положил основание своей будущей карьеры. Он был завсегдатаем редакции газеты "Аксьон франсэз", где кишели кагуляры. Известно, что в это время он был связан интимной дружбой с маршалом Петэном, с которым он частенько бродил по бульвару Инвалидов. А, между тем, именно в окружении маршала Петэна кагуляры создали центр своих военных секций.

Совсем неизвестный (никому совершенно) факт:

Враждебное отношение генерала де Голля к русским восходит к периоду, непосредственно предшествовавшему разгрому Франции и началу его удивительных похождений. Малоизвестный факт, де Голль является автором плана, заключавшегося в том, чтобы бросить Францию на подмогу Финляндии во время русско-финской войны.

он распоряжался жизнью некоторых французов, заявляя, что он несет ответственность только перед своей совестью и своим вдохновением.

Это действительно великий человек.

Поставивший себя над миром, волями. судьбами, законами, вечностью. Его ещё недооценили.

А глупость – не порок. Порок – бездействие. И непонимание причин, целей и средств.

.

Перевод с французского П. РУБИНИНА

Под редакцией Е. ВЛАДИМИРОВА

Вступительная статья П. ВИШНЯКОВА

1948

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Москва

ANDRE WURMSER

DE GAULLE et les siens

1947

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ

В послевоенные годы англо-саксонские реакционные круги всеми силами пытаются извратить подлинную историю второй мировой войны. Излюбленный прием реакции состоит в распространении всяческих "легенд", приписывающих непомерные заслуги некоторым деятелям, которые в действительности играли в войне весьма ограниченную роль. Такие деятели выпячиваются на первой план, им приписываются несуществующие "доблести" и "подвиги". Нетрудно понять цель этих потуг: реакция пытается умалить роль и значение народных демократических сил в победе над гитлеровской Германией и тем самым - их роль и значение в послевоенном мире. Реакционные силы стремятся отстранить от влияния на общественно-государственную жизнь народные массы, тех "простых людей", о которых товарищ Сталин говорил:

"У них, у "простых людей", есть свои взгляды, своя политика, и они умеют постоять за себя".

Одна из таких "легенд" творилась с определенной политической целью вокруг генерала де Голля. Реакционная пропаганда пыталась превратить его в "человека-символа", в "олицетворение французского сопротивления оккупантам" и даже чуть ли не в "спасителя Франции".

Созданию "легенды о де Голле" способствовала обстановка, в которой он появился на политической сцене.

До 18 июня 1940 г.-дня, когда де Голль впервые выступил по лондонскому радио, он был почти неизвестен во Франции. Но вот день за днем лондонское радио настойчиво повторяло имя малоизвестного бригадного генерала, превращая его в "символ французского сопротивления". Так развивалась и пошла гулять по свету "легенда о генерале де Голле". Но подобно всякой легенде, она была далека от действительности.."

Было бы, однако, неправильным сказать, что де Голля совсем не знали во Франции. До войны полковник де Голль был хорошо известен в той среде, которую во Франции называли антиреспубликанской. Она представляла собою темное сборище всяких политических отбросов - роялистов, кагуляров, "лигистов" (членов фашистских лиг).

Полковника де Голля считали "своим человеком" в редакции парижской газеты "Аксьон франсэз", издававшейся известным мракобесом - роялистом Шарлем Моррасом. Весь Париж знал, что редакция этой газеты являлась убежищем для французских фашистов-кагуляров. Тех самых кагуляров, которые 6 февраля 1934 г. вышли с оружием в руках на парижскую площадь Согласия, намереваясь совершить антиреспубликанский переворот...

Полковник де Голль не был случайным гостем в среде кагуляров. Он служил в штабе маршала Петэна, с которым его связывала давняя, интимная дружба, основанная на общности политических взглядов. А кто во Франции не знал, что в петэновском штабе гнездилась военная организация кагуляров!

Перед войной де Голль выпустил несколько книг, в которых высказывал антиреспубликанские идеи. В одной из них - "На острие шпаги" - де Голль писал:

"Человека действия нельзя представить себе без изрядной дозы эгоизма, надменности, жестокости и хитрости, но все это ему прощается, и он даже как-то больше возвышается, если пользуется этими качествами как средством для совершения великих дел..."

Характерно, что одна из книг де Голля - "За профессиональную армию", появление которой осталось незамеченным в самой Франции, была переиздана в Германии. Эта книга оказалась полезной германскому командованию, так как разоблачала полнейшую неподготовленность Франции в тот период к войне. В списках книг, рекомендованных к изданию в Германии прогитлеровским обществом Абеца - де Бринона "Франция - Германия", имя полковника де Голля фигурировало наряду с именами Дорио, Фердоннэ, Абеля Бонара и других гитлеровских агентов во Франции.

Однако подлинный политический облик де Голля оставался неизвестным широким слоям французского народа. Это обстоятельство и было использовано лондонской пропагандой для создания "легенды о де Голле".

В издаваемой в переводе на русский язык книге известного французского прогрессивного публициста Андре Вюрмсера "Де Голль и его сообщники" политический образ де Голля представлен без всяких прикрас. На ее страницах де Голль изображен таким, каким он является в действительности: знаменосцем французской реакции, кандидатом в фашистские диктаторы

* * *

Как известно, де Голль выступил вначале в роли военного руководителя французских вооруженных сил, решивших продолжать борьбу против гитлеровской Германии.

В своих первых выступлениях по лондонскому радио летом 1940 г. де Голль неоднократно подчеркивал, что

"возглавляемые им вооруженные силы не занимаются политикой" и что его "единственная цель - освобождение Франции".

Но уже в конце 1940 г де Голль объявляет себя не только военным руководителем, но и носителем политической власти.

С этого момента задача подготовки вооруженных сил отступает на задний план. Военные силы де Голля (их численность никогда не превышала 15 тыс. человек) не принимали участия ни в одной серьезной операции против гитлеровских войск. Они становятся как бы "личной гвардией" де Голля, предназначенной для выполнения политических функций.

В боях за Нормандию участвовало всего два деголлевских батальона парашютистов. "Взятие" Парижа бронетанковой дивизией графа де Отклок (настоящая фамилия генерала Леклерка) не было настоящей операцией: дивизия беспрепятственно вступила в Париж, уже, по существу, завоеванный французскими внутренними силами

Дивизия Леклерка была направлена в Париж не для военных действий против гитлеровских оккупантов (по прибытии в Париж Леклерк немедленно вступил в переговоры с немецким генералом фон Шольтицом о порядке очищения города), а для "установления порядка" и поддержки "новой власти", т. е. для выполнения полицейских функций.

Но на пути де Голля к власти возникло серьезное препятствие - новые демократические силы в самой Франции, сложившиеся и укрепившиеся в народно-освободительной борьбе против гитлеровских оккупантов.

Очень скоро обнаружилось, что деголлевские планы противоречили мыслям и чаяниям этих подымавшиеся на политическую сцену сил. Программа прогрессивных преобразований, выработанная демократическими организациями в годы оккупации Франции (ее обычно называют "программой Национального совета сопротивления"), в корне расходилась со взглядами автора "На острие шпаги" и завсегдатая роялистско-кагулярской "Аксьон франсэз".

Ставшие ныне доступными для историков архивы французского движения сопротивления, а также опубликованные во Франции многочисленные документы и воспоминания участников народно-освободительной борьбы позволяют проследить за всеми перипетиями борьбы между кандидатом в диктаторы и демократическими силами.

Каждый новый этап этой борьбы все более и более развенчивал "легенду о де Голле" как о "главе движения сопротивления".

Как же было встречено в самой Франции стремление де Голля к захвату политической власти?

Один из видных представителей продеголлевской французской социалистической партии Луи Леви вынужден был отметить в своей книге "Франция - это демократия", вышедшей в Лондоне в 1943 г., что "идея превратить де Голля в главу будущего правительства не укладывалась во французских головах". "Только с весны 1942 г., - пишет Леви, - ряд групп движения сопротивления принял идею временного правительства генерала де Голля, но лишь на ограниченный период - между высадкой союзников и созывом Национального собрания".

Де Голль был принят французскими внутренними силами в качестве главы будущего правительства не только на весьма ограниченный срок, но и с большими оговорками. Одна из демократических подпольных газет - "Франтирер" - писала в июне 1942 г

"Мы - с генералом де Голлем в борьбе за освобождение страны. Но мы будем против него, если он вознамерится, вопреки тому, что утверждал раньше, установить после освобождения свою диктатуру. Мы не потерпим диктатуры некоего генерала, так же как не потерпели диктатуры некоего маршала..."

Леви подчеркивает вынужденный характер признания политических полномочий де Голля "Плачевная политика, проводившаяся в Северной Африке (то-есть политика сговора союзников с представителями Виши.-Я. В.), способствовала развитию политического характера деголлизма. Даже те французы, которые считали подозрительными намерения генерала де Голля, все же предпочитали человека 18-го июня изменнику Пейрутону".

Дальнейший контакт генерала де Голля с внутренними силами во Франции отнюдь не способствовал укреплению его политического авторитета, наоборот конфликт между де Голлем и этими силами все нарастал.

Дело в том, что обстановка в оккупированной Франции складывалась совсем не так, как того хотелось бы де Голлю и его иностранным покровителям. Несмотря на настоятельные призывы лондонского радио воздерживаться от активных выступлений против оккупантов и "ожидать высадки союзников", демократические силы французского народа не мирились с оккупацией и оказывали сопротивление гитлеровцам. Сопротивление немцам во Франции активизировалось после битвы под Москвой и особенно после великой сталинградской победы. Пример партизанского движения на временно оккупированной части территории СССР оказал большое влияние на характер французского движения сопротивления. Во Франции стали образовываться партизанские отряды сперва в горных я лесных районах, а позже - когда победы советского оружия вынудили немецкое командование сократить численность оккупационных войск во Франции - и в районах крупных промышленных центров. Душой антифашистской освободительной борьбы были "простые люди", народные массы, а их вдохновителем и руководителем - французская коммунистическая партия, объединившая все антифашистские силы в общедемократической организации Национальный фронт.

Ядро наиболее активных и мужественных партизанских отрядов, боровшихся с гитлеровцами, составляли рабочие-коммунисты. Партизанским движением во Франции, насчитывавшим до двухсот тысяч участников, руководили новые кадры военных деятелей, выросших в антифашистской борьбе. Почти все основные военные руководители французского движения сопротивления были коммунисты: генерал Жуанвиль, парижские металлисты - полковники Роль-Танги, Фабьен и др. Влияние коммунистической партии необычайно возросло в эти годы, ибо, как это отметил товарищ Сталин, "в тяжелые годы господства фашизма в Европе коммунисты оказались надежными, смелыми, самоотверженными борцами против фашистского режима, за свободу народов".

В последний период немецкой оккупации, когда широкие наступательные операции советских вооруженных сил уже предвещали скорую победу над фашизмом, демократические организации движения сопротивления стали задумываться над проблемами будущего устройства Франции, над контурами нового политического и экономического уклада страны, над устранением зловещего влияния "двухсот семейств" на направление французской политики. Таким образом, уже в годы оккупации была выработана программа демократических преобразований во Франции после войны.

Участники движения сопротивления исходили из того, что французская катастрофа 1940 г. была результатом не только военной слабости Франции. Одна из серьезных причин поражения заключалась в антинародной" авантюристической политике французских правящих кругов предвоенного периода. "Правящие круги Франции не были связаны с народом и не только не опирались на него, но боялись своего народа, имеющего заслуженную славу свободолюбивого народа со славными революционными традициями" (В. М. Молотов).

Де Голль был плоть от плоти, кость от кости этих правящих кругов. Формирование новых, демократических сил в оккупированной Франции пугало де Голля и его иностранных покровителей гораздо больше, чем присутствие немецких фашистов на французской территории.

Долгое время единственным органом связи де Голля с французскими внутренними силами было так называемое "Центральное бюро военного осведомления и действия" - Б.С.Р.А. Этот орган был создан де Голлем в Лондоне на средства английских военных властей. При помощи Б.С.Р.А. де Голль "руководил" движением сопротивления и "направлял" военную активность внутренних сил в оккупированной Франции Формально Б.С.Р.А. и создавалось для этих целей. Это был штаб де Голля по "руководству" движением сопротивления.

Деятельность деголлевского штаба вызывала в свое время сильнейшее недовольство участников движения сопротивления. Поэтому после войны французская общественность проявила к ней пристальный интерес. Ныне деятельность Б.С.Р.А. в военный период изучена с исчерпывающей полнотой: известен личный состав его руководства (в том числе и тех его сотрудников, которые во время войны прикрывались кличками и псевдонимами), изучены его директивы - военные и политические. Таким образом, французская общественность получила возможность установить, что представлял собой штаб де Голля, какие инструкции давал через него де Голль французским внутренним силам и куда пытался он направить движение сопротивления.

При первом же контакте с представителями Б.С.Р.А. французские демократы обнаружили, что деголлевский штаб состоит, главным образом, из кагуляров. Руководитель Б.С.Р.А. майор, ныне полковник, Пасси (его настоящая фамилия - Деваврен) до войны был секретарем одного из главарей кагуляров Делонкля, открыто перешедшего в годы оккупации Франции на службу к гитлеровцам. Его заместители - не менее видные кагуляры, полковник Фурко и капитан Сен-Жак. Кагуляры и делярокковцы переполняли штаб де Голля - Б.С.Р.А.

Это тем более возмущало участников французского движения сопротивления, что именно в эти дни "идейный" вдохновитель роялистско-кагулярского сброда Шарль Моррас ликовал на страницах своей "Аксьон франсэз" (она продолжала выходить в Виши) по поводу того, что "поражение [Франции] и его политические последствия явились божественным сюрпризом", так как они позволили французской буржуазии разделаться с демократическими республиканскими силами.

Современный французский историк Жак Мадоль, характеризуя настроения французской буржуазии этого периода, отмечал позже в своей "Истории Франции", что "поражение и унижение родины доставили буржуазии жадную радость реванша над внутренним врагом, которого ей никогда не удавалось победить в избирательных битвах..."

Итак, кагуляры - наиболее воинствующие представители реакционной французской буржуазии, торжествовавшей на могилах патриотов, - оказались в деголлевском штабе по руководству движением сопротивления.

В чем же заключалась военная и политическая деятельность представителей Б.С.Р.А. во Франции?

Один из историков французского движения сопротивления Дансетт, изучивший политические архивы движения сопротивления, в своей книге "Освобождение Парижа" приходит к выводу, что "политическая доктрина Б.С.Р.А. носила крайне опасный характер". По словам Дансетта, в демократических организациях движения сопротивления сложилось твердое убеждение в том, что Б.С.Р.А. "готово было поддержать режим Петэна или возвратить довоенных политиканов", лишь бы не дать участникам народной антигитлеровской борьбы установить после войны действительно демократический режим во Франции.

Представители де Голля во Франции настаивали на том, чтобы организации движения сопротивления действовали исключительно по заданиям союзнического штаба в Лондоне. А этот последний требовал от них лишь собирания разведывательных данных, а также совершения, по поручениям штаба, "актов саботажа", то-есть уничтожения определенных военных объектов. Партизанскую борьбу представители де Голля объявляли "незаконной".

Таким образом, штаб де Голля пытался превратить французское движение сопротивления в придаток англо-американских разведывательных органов, потушить народно-освободительную борьбу в оккупированной Франции.

В момент высадки союзников в Нормандии, когда "Черчилль уже решил ввезти де Голля в Париж в обозе генерала Монтгомери" 1, де Голль попытался нанести французским внутренним силам решающий удар. Вюрмсер рассказывает о том, как 14 июня 1944 г. назначенный де Голлем "командующий французскими внутренними силами" генерал Кениг (который, однако, находился в Лондоне) направил военным руководителям движения сопротивления следующую "директиву":

"Максимально сокращайте активность партизан. Создавайте небольшие разрозненные группы, а не крупные отряды. Прерывайте всюду, где только возможно, соприкосновение с противником..."

Французские патриоты расценили эту "директиву" как откровенную попытку ликвидировать партизанское движение во Франции и отстранить демократов-патриотов от участия в заключительном этапе военных операций на французской территории.

Военные руководители движения сопротивления отказались выполнить "директиву" генерала Кенига.

Характеризуя приемы деголлевского штаба-Б.С.Р.А., французские демократы называли его "деголлевским гестапо". Вюрмсер прямо обвиняет кагуляров из деголлевского окружения в гибели крупнейших деятелей французского движения сопротивления (особенно первого председателя подпольного Национального совета сопротивления- Жана Мулэна). Он утверждает, что активнейшие участники народно-освободительной борьбы в Франции были выданы гитлеровцам кагулярами. Вюрмсер рассказывает о гибели французских патриотов - Филиппа Рока, д'Этьена, д'Орв и др., выданных кагулярами агентам гестапо.[Так и радикалы сионизма были выдаваемы руководителями двмжения,Бен-Гурионом и пр., английскому командованию, т.к. дети сатаны никому не нужны, даже его пособникам.

Коммунизм не пройдёт! - Вот главный лозунг всего свободного человечества.]

Произведенное после войны французскими демократическими организациями расследование вскрыло многочисленные факты чудовищной антинародной активности

1

Henri de Kerillis, De Gaulle dictateur, Paris, 1945

кагуляров из деголлевского штаба.[Но, слава богу, вскоре с этими негодяями разделались и боле ничего не мешает развиваться к добру. Ишь ты, расследователи. Поо вас-то давно всё понятно без всяких расследований.] Выяснилось, что они руками немцев проводили систематическое и планомерное уничтожение передовых демократов-патриотов. Один из фактов преднамеренного уничтожения крупного партизанского отряда произвел большое впечатление на французскую демократическую общественность. Весной 1944 г. Б.С.Р.А. предписало полковнику Гаспару, командовавшему партизанским отрядом в составе нескольких тысяч человек в горном районе Монмуше департамента Канталь, вывести все наличные силы в равнинный район под тем предлогом, что здесь будут сброшены с самолетов противотанковые ружья для партизан. Никаких ружей сброшено не было, но зато на собравшихся партизан напал отряд немецких танкеток. Партизанский отряд понес крупные потери. Подлинные причины этой драмы выяснились только после войны: отряд полковника Гаспара, действовавший "не по инструкции" Б.С.Р.А., был выдан немцам.

Демократические организации движения сопротивления опасались вступить в контакт с деголлевским штабом и не раз бросали ему обвинение в связях с гестапо.

Опубликованные после войны во Франции многочисленные материалы участников народной антифашистской борьбы разоблачают де Голля как прямого агента внутренних и внешних реакционных сил, для которых главной целью была не борьба с гитлеровскими оккупантами, а подготовка во Франции антинародного политического режима после войны.

В ближайшем окружении де Голля находились представители "двухсот семейств" французской финансовой знати, тесно связанной с англо-американскими монополиями.

Так, созданную де Голлем и представлявшую его на оккупированной французской территории "Военно-гражданскую организацию" (ОСМ) возглавлял крупнейший финансист Леперк, управлявший до войны двумя десятками акционерных обществ и банков (в том числе банком "Юньон паризьен", связанным с американской банкирской фирмой "Диллон Рид" и другими).

Католики в деголлевском движении (в частности, Робер Шуман и др.) представляли финансово-металлургическую династию де Ванделей и "Комитэ де Форж".

Влияние этого последнего на деголлевскую группу было огромным. Уже в 1943 г. де Вандели и "Комитэ де Форж", опираясь на де Голля, начали готовить расправу с демократическими организациями и прежде всего с "Национальным фронтом" при помощи оружия, доставлявшегося для этой цели англо-американской авиацией.

Руководитель одной из подпольных групп Ив Фарж, который после освобождения Франции отошел от деголлевского движения, выступил в 1946 г. на страницах демократической печати с любопытными разоблачениями.

По его словам, в 1944 г. к нему явились представители "Комитэ де Форж" и де Ванделей с предложением снабжать возглавляемую им группу англо-американским оружием. При этом было поставлено условие, что оружие будет использовано не против оккупантов, а для подавления французских рабочих организаций. Представители металлургических династий предлагали Фаржу свою помощь для создания на оккупированной территории складов оружия и боеприпасов.

Один из ближайших сообщников де Голля - Рене Мейер был и является представителем семьи Ротшильдов с ее парижским, лондонским и нью-йоркским ответвлениями.

Таким образом, деголлевская группа представляла собой сборище темных сил международной реакции, объединенных ненавистью к демократическим силам французского народа.

На французской территории велись две войны: одна - против немецких оккупантов; ее вели, главным образом, французские партизанские части, возглавлявшиеся коммунистами. Другая война велась англо-американскими реакционными силами вкупе с де Голлем и "200 семействами" против французского народа. Эта вторая война изобиловала трагическими эпизодами чудовищной расправы с передовыми отрядами рабочего класса - с населением рабочих кварталов крупнейших пролетарских центров. Осенью 1944 г., когда решающие победы Советской Армии, уничтожавшей немецких захватчиков, деморализовали гитлеровские силы и на Западе и фашисты начали поспешное отступление с французской территории, англо-американская авиация подвергла разрушительной и кровопролитной бомбардировке рабочие кварталы Марселя и других крупных городов.

Эти бессмысленные с военной точки зрения бомбардировки были расценены французскими патриотами как попытка расправиться с передовой ведущей силой страны - с рабочим классом.

Под предлогом "военной необходимости" в самый последний момент военных действий на французской территории американская авиация разрушила французские порты, авиационные и другие заводы, стремясь таким путем ослабить французскую промышленность и устранить французскую конкуренцию американским монополиям после войны.

Таковы документы и факты, характеризующие подлинную роль де Голля во французском движении сопротивления. Опираясь на активную поддержку иностранной реакции, де Голль пытался, при помощи своей "личной гвардии" фашистов-кагуляров, дезорганизовать народноосвободительную антифашистскую борьбу и расправиться с демократическими силами задолго до освобождения Франции.

* * *

Существенным моментом "легенды о де Голле" является созданный усилиями его окружения образ патриота, якобы, сопротивлявшегося всеми силами английским и американским посягательствам на французские интересы.

Между тем, представление о де Голле как о патриоте или "сверхнационалисте", якобы, ставящем французские интересы превыше всего, не соответствует действительности.

Подлинный характер отношений де Голля с английскими и американскими руководящими кругами военного периода становится ясен, если обратиться к документам и фактам.

Касаясь малоизвестного периода деятельности де Голля - его пребывания в Лондоне и обстоятельств отъезда из Бордо в июне 1940 г., Вюрмсер подчеркивает, что из десяти дней пребывания де Голля на министерском посту (с 6 по 16 июня 1940 г.), не менее шести он провел в Лондоне как уполномоченный правительства Рейно при Черчилле. Лондонская миссия де Голля состояла в обсуждении с тогдашним заместителем английского министра иностранных дел Ванситтартом проектов английской помощи Франции в момент ее военного поражения. Рассказывая об этом, Вюрмсер ссылается на опубликованные во французском ежемесячнике "Ревю де Пари" любопытные воспоминания некоего Жана де Панжа, принадлежащего, как и другие лица из деголлевской среды, к правому лагерю. По словам де Панжа, результатом лондонского обсуждения явился известный проект органического слияния Франции с Англией, а также их колониальных империй. В десятых числах июня разработанный Ванситтартом и де Голлем проект был представлен ими на окончательное утверждение Черчиллю.

15 июня де Голль передал от имени Черчилля этот проект тогдашнему председателю французского совета министров Полю Рейно. В тот же день предложение Черчилля-де Голля-Ванситтарта было обсуждено и отклонено французским кабинетом. Во Франции не нашлось ни одного крупного деятеля, который рискнул бы открыто поддержать шейлоковское предложение Черчилля о ликвидации французского суверенитета и о прекращении самостоятельного существования Франции.

Лишь де Голль счел нужным зачитать полный текст этого проекта созванным им французским журналистам, охарактеризовав его как "проект спасения Франции".

Попутно следует отметить факт, весьма характерный для политического облика де Голля. Вюрмсер приводит цитату из воспоминаний де Панжа, где ясно виден мотив, выдвигавшийся де Голлем в защиту проекта слияния Франции с Англией "Понятие власти, столь опасным образом ослабленное во Франции, восстановится, если Франция будет опираться на единственную европейскую страну, где монархическая традиция поддерживается более тысячи лет..."

Предвоенные связи де Голля с роялистами получили свое объяснение.

Все эти факты свидетельствуют о том, что Черчилль имел веские основания поручить английскому генералу Спирсу вывезти 17 июня 1940 г из Бордо в Лондон на английском самолете генерала де Голля. Черчилль знал, с кем он имел дело и на что он мог рассчитывать.

Описываемые некоторыми свидетелями стычки де Голля с Черчиллем объяснялись не какими-либо принципиальными расхождениями между ними, а тишь преходящими недоразумениями практического характера. В частности, Черчилль медлил с признанием де Голля как главы будущего французского правительства, еще не будучи уверенным в том, что де Голлю удастся справиться с новыми французскими демократическими силами, выросшими в борьбе с оккупантами.

Столкновения между де Голлем и Черчиллем по практическим вопросам намеренно раздувались английской пропагандой, а также окружением де Голля чуть ли не до размеров политических разногласий. Эго делалось для того, чтобы завуалировать существовавшую в действительности полную политическую зависимость де Голля от Черчилля. Президент Рузвельт однажды метко определил эту зависимость де Голля, сказав, что "де Голль весь принадлежит англичанам - душой, телом и даже штанами англичане снабжают его деньгами, техникой и оказывают ему моральную поддержку .." 1.

Вскоре после освобождения Парижа туда прибыл Черчилль, чтобы настойчиво "рекомендовать" французскому народу генерала де Голля в качестве главы "новой власти".

Более глубокими были расхождения между де Голлем и Рузвельтом. Покойный президент США относился к де Голлю как к ставленнику англичан и не раз подчеркивал в разговорах со своими ближайшими сотрудниками, что "версия о том, что де Голль пользуется большой популярностью во Франции, выгодна тем, кто ставит на де Голля, то-есть Черчиллю и его друзьям" 2.

На всем протяжении войны у де Голля не было никаких разногласий ни с Черчиллем, ни с его американ

1 Эллиот Рузвельт, Его глазами, Госиноиздат, Москва, 1947 г.

2 Там же.

скими единомышленниками по главному вопросу - об отношении к французским демократическим силам, боровшимся внутри страны за национальную независимость Франции и за ее послевоенный демократический режим. В стремлении отстранить эти силы oт влияния на политическую жизнь Франции после войны де Голль опирался на полную поддержку англо-американской реакции. Их объединяла общая ненависть к силам демократии.[ Стоп, господа. Силы демокраиии - это и есть, как раз, Англия и США. Не надо нас путать Надо всё по полочкам. Коммунисты, враги человечества, и демократы, спасители. А дополнительная путаница - только от лица пособников врага рода человеческого.]

Выше мы говорили о том, как де Голль пытался лишить французское движение сопротивления политического значения и превратить его в придаток разведывательных органов союзнического штаба в Лондоне. Когда эта попытка оказалась безрезультатной, де Голль и союзнический штаб начали осуществлять совместно ту политику, которую участники французского движения сопротивления квалифицировали как разоружение антифашистских сил во Франции.

Многие активные участники гражданской войны с немцами впоследствии открыто жаловались в печати на то, что даже в момент самой напряженной борьбы они испытывали острый недостаток оружия. 35 тыс. бойцов отрядов Национального фронта Парижского района в июле 1944 г. - то есть, уже после высадки союзников - имели, по одним данным, всего 1800 винтовок, а по другим- лишь 600. Во Франции известно, что именно в районе наиболее активных партизанских действий - в Верхней Савойе - французские партизаны и франтиреры были вооружены хуже всего. Об их вооружении союзное командование не проявило заботы, они дрались с немцами оружием, захваченным ими у врага.

Доставкой оружия на французскую оккупированную территорию ведал так называемый специальный штаб союзных сил, точнее - первая и четвертая секции этого штаба, возглавляемые английским генералом и американским полковником. Вюрмсер рассказывает, что оружие, как правило, никогда не сбрасывалось отрядам Национального фронта, действовавшим в крупных промышленных районах, - они всегда получали отказ. В ответ на настойчивые требования командиров этих отрядов о доставке для них оружия английское командование, по свидетельству Дансетта, отвечало, что "вооружение городов их не интересует, что они дают оружие для совершения актов саботажа, а не для того, чтобы вооружать войска, и что вообще они не хотят слышать пулеметной стрельбы во Франции в течение сорока лет.."

Таким образом, сбрасываемое с парашютами оружие на территорию оккупированной Франции, как правило, не попадало в руки наиболее активной организации движения сопротивления - Национального фронта А ведь только одна организация в оккупированной Франции и располагала партизанскими отрядами - именно Национальный фронт!

В чьи же руки и для каких целей попадало оружие, сбрасывавшееся с английских и американских самолетов?

На этот вопрос участники антифашистской борьбы дают совершенно определенный ответ. Как об этом свидетельствуют заявления, опубликованные ими после войны на страницах демократической печати (особенно в парижских журналах "Аксьон" и "Франс д'абор"), оружие сбрасывалось представителям английской и американской разведок на оккупированной территории, а также военным и иным представителям генерала де Голля. В значительной степени оно не шло в дело, а припрятывалось "впрок", приобретаясь в целях "поддержания порядка" на очищавшихся от немцев французских территориях

Ныне оно используется силами реакции для целей антиреспубликанского заговора во Франции.

Среди многих документов, опубликованных во Франции после войны, имеется донесение в вышестоящую военную организацию активного участника освободительной борьбы, коммуниста - полковника Роль-Танги, датированное 11 июля 1944 г. Роль-Танги в это время был начальником штаба французских внутренних сих трех департаментов, в том числе и Парижского района. В своем донесении Роль-Танги сообщает, что в момент, когда французские внутренние силы развертывают активные действия, они оставлены без оружия. По словам РольТанги, он обращался за оружием к военному делегату генерала де Голля в этом районе, но безрезультатно: тот ответил отказом.

"Между тем, - писал Роль-Танги, - запасы [оружия] существуют, оружие имеется в Монтеро, Мелен, Сене и Уазе и т. д. Оружие сбрасывалось с самолетов в ФертэАлэ, в районе Дурнан..."

Таким образом, оружие доставлялось во Францию, но не для партизан

* * *

С необычайной ясностью раскрылись подлинные намерения де Голля и англо-американской реакции при освобождении Парижа. Американское командование и де¬голлевские круги в такой степени боялись, как бы действовавшие в Парижском районе отряды Национального фронта не оказались хозяевами Парижа до прихода союзных войск, что готовы были пойти на рискованные сделки, лишь бы устранить эту опасность.

Как утверждают историки движения сопротивления (и, в частности, уже упомянутый Адриан Дансетт), взятие Парижа было предметом соглашения между "американскими эмиссарами" и представителями командующего германскими войсками в Парижском районе генерала Фон Шольтица. Это соглашение состоялось в Париже 15-16 августа 1944 г. Немцы обещали эвакуировать Париж без боя.

В делах штаба французских внутренних сил сохранилось донесение одного из агентов 2-го бюро французских внутренних сил из отеля "Мажестик" в Париже (где находилась немецкая гражданская администрация Парижа). Этот агент доносил: "В осуществление соглашения, которое только что заключено, отвод германских войск будет сочетаться с прибытием американской армии таким образом, чтобы город не оставался без оккупационных войск . "

Вступление американских войск в Париж было намечено на начало сентября 1944 г. Так официально заявили представители французских внутренних сил в штабе 3-ей американской армии генерала Паттона.

Вместе с американскими войсками в Париж должна была прибыть и назначенная де Голлем "генеральная делегация" - своего рода "новая власть", деголлевское министерство.

Однако намеченные планы оказались неожиданно нарушенными, и американцам пришлось поторопиться со "взятием" Парижа.

К двадцатым числам августа 1944 г., используя полную деморализацию немецких войск в Парижском районе, отряды Национального фронта, поддержанные населением города, начали операции против немцев в самом городе. В Париж поспешила деголлевская "генеральная делегация", опасавшаяся, что немцы раньше времени уйдут из Парижа и город может оказаться "без власти".[И действительно, коммунисты, во главе набранного им быдла. разграбили бы город, куча убийтсв. как всегда, грабь награбленное и обогащайся сам. Мы это проходили и в 17, и все щоды после этого во всём мире.

Прим. гения.

Все подобные комментарии, ко всем материалам, и даже ко своим, пишутся для умных, коих нет. А быдло чо станет быдласте, х с ним, ему всё равно дорога.]

В момент, когда действия отрядов Национального фронта против деморализованных немцев стали давать свои положительные результаты, представители генерала де Голля в штабе внутренних сил Парижского района решили вступить, при посредстве шведского консула в Париже, в переговоры с немецким командованием и заключить с ним соглашение о перемирии. По этому соглашению внутренние силы должны были прекратить свои операции против немцев, а немцы получали возможность беспрепятственно вывести войска со всем снаряжением из города. Деголлевцы стремились помешать развитию операций, для проведения которых пришлось бы вооружить парижских рабочих или, во всяком случае, допустить, чтобы они вооружились сами за счет немцев.

Это "перемирие" было нарушено через несколько дней отрядами Национального фронта, которые возобновили операции против немцев. Американскому командованию пришлось оставить старые планы занятия города в сентябре. По распоряжению союзнического командования в Париж была спешно брошена 2-я бронетанковая дивизия деголлевца Леклерка, которая и вступила беспрепятственно в город 25 августа 1944 г.

Немцы еще оставались в Париже, и Леклерк начал непосредственные переговоры с генералом фон Шольтицем об условиях эвакуации Парижа немцами. В это же время "генеральная делегация" де Голля начала свою деятельность, не ожидая ухода немцев. Были разысканы некоторые петэновские министры, оставшиеся в Париже, и члены "генеральной делегации" приняли у них "дела".

Вскоре американские войска прибыли в город...

После ухода немцев из Парижа война во Франции еще продолжалась и закончилась только в конце апреля 1945 г., то-есть за две недели до взятия Берлина советскими войсками. Американское командование, по-видимому, не торопилось с завершением операций на французской территории, так как в Парижском районе было оставлено несколько сот тысяч солдат, хотя никакой военной необходимости и целесообразности в этом не было - немцы были уже далеко

Как свидетельствует Дансетт, было очевидно, что имелись инструкции держать Париж под контролем американских войск до тех пор, "пока не выяснится политическая обстановка в стране".

Воспользовавшись пребыванием англо-американских войск на французской территории, де Голль попытался осуществить так долго вынашивавшиеся им политические планы. Прежде всего он поспешил обезоружить и демобилизовать почти двухсоттысячную армию французских партизан и франтиреров. Интересы скорейшего завершения войны настоятельно требовали дальнейшего использования этой народной армии, закалившейся в борьбе с гитлеровскими оккупантами и жаждавшей принять участие в завершении разгрома вооруженных сил гитлеровской Германии. Но де Голль и стоявшие за ним реакционные силы боялись вооруженного народа, и эта боязнь определяла их поведение.

Таким образом, ради осуществления своих политических замыслов де Голль ограничил до минимума участие Франции даже в завершающих операциях войны.

Используя пребывание англо-американских войск во Франции, и особенно в Париже и других крупных центрах, де Голль пытался ограничить права демократических организаций и отстранить от участия в политической жизни новые прогрессивные силы, рожденные в борьбе с фашизмом. В 1945 г. по Франции прокатилась волна арестов деятелей демократических организаций, особенно профсоюзов, местных комитетов освобождения, а также рабочих и крестьян, активных участников движения сопротивления. Эти аресты производились обычно под сомнительным предлогом "преемственности правосудия": ряд крупных деятелей профсоюзного движения (среди них руководитель профсоюзов Парижского района Энаф) был арестован в Париже для .. "разбора их дел" в связи с вынесенными им в 1942-1944 гг. приговорами петэновских судов. В большинстве случаев эти антифашистские деятели были приговорены судами Виши к тюремному заключению или к смертной казни за борьбу с оккупантами, но при содействии патриотов бежали из мест заключения. Деголлевская юстиция, ссылаясь на "преемственность правосудия", пыталась привести в исполнение многие приговоры.. петэновских судов! В частности, судебные органы де Голля привели в исполнение большое число приговоров судов Виши, вынесенных крестьянам Верхней Савойи и других районов за сокрытие урожая от оккупантов.

Однако народные организации оказались достаточно сильными, для того чтобы воспрепятствовать намерениям де Голля подавить силы демократии.

Де Голль вынужден был временно отступить, формально обещав осуществить разработанную организациями движения сопротивления еще в годы оккупации Франции программу демократических преобразований. На этой основе после освобождения Парижа образовалась правительственная коалиция во главе с де Голлем. Это был временный, неустойчивый, и, в условиях пребывания англо-американских войск в стране, вынужденный компромисс демократических сил с де Голлем. Он продолжался недолго - менее полутора лет.

Убедившись в том, что благодаря сплоченности сил демократии его профашистская программа обречена на провал, де Голль покинул пост главы коалиционного правительства. Он решил собрать воедино силы французского правого лагеря и, опираясь на их поддержку, снова вернуться к власти, но уже в качестве политического диктатора.

Период кратковременного и вынужденного компромисса французских демократических сил с генералом де Голлем закончился.

Начался период открытой борьбы между новым кандидатом на роль диктатора, опирающимся на поддержку как внутренней, так и внешней реакции, и французскими народными массами.

* * *

Социальная база деголлизма узка. Не случайно де Голль избегает выступать с изложением своих политических взглядов в крупных пролетарских центрах Франции. Подавляющее большинство французского пятимиллионного рабочего класса идет за коммунистической партией и настроено враждебно к деголлизму. В широких слоях трудового крестьянства политическая программа де Голля не встречает поддержки и сочувствия, так как ставка де Голля на американские монополии не сулит французскому крестьянству ничего xopoшегo.

Отсталое сельское хозяйство Франции не в состоянии выдержать иностранную конкуренцию. Приход де Голля к власти неминуемо означал бы превращение Франции в американский рынок, что, в свою очередь, привело бы к массовому разорению французского крестьянства.

Де Голля поддерживают антинародные силы, группирующиеся вокруг "200 семейств" французского монополистического капитала,- правый политический лагерь, реакционные слои военной касты, "князья" католической церкви, остатки довоенных фашистских групп.

Нельзя недооценивать влияния в стране этих реакционных сил: "200 семейств" прочно держат в своих руках командные высоты французской экономики, и это дает им возможность оказывать влияние на политическую жизнь страны.

При прямой поддержке партии Блюма и католической партии Народно-республиканское движение (МРП), составлявших правительственное большинство в послевоенных французских кабинетах, де Голлю удалось сохранить нетронутой свою фашистско-кагулярскую "личную гвардию". Уцелели не только второстепенные кадры деголлевского Б.С.Р.А., но даже разоблаченные демократической общественностью главари деголлевского штаба; полковник Пасси и другие избежали заслуженной кары.

Вюрмсер в своей книге рисует целую галерею портретов этой "личной гвардии" де Голля, в частности он уделяет много внимания разоблачению мошеннической и заговорщической деятельности полковника Пасси, присваивавшего огромные суммы из денежных фондов правительства для финансирования фашистско-кагулярского заговора против республики.

Весь этот фашистский сброд - кагуляры, роялисты, остатки делярокковцев и дориотистов, - темные авантюристы и проходимцы прикрываются ныне фальшивой вывеской "Объединения французского народа" (РПФ), ставшего партией де Голля. Эта немногочисленная по своему составу, но хорошо финансируемая внутренними и внешними реакционными кругами партия, является центром подрывных интриг реакции против республики и демократии Французская печать в свое время сообщала о раскрытии крупного и разветвленного антиреспубликанского заговора, нити которого привели к де Голлю. Отряды деголлевских молодчиков - новые "Camelots du roi", "черные маки", навербованные в Вандее и других районах католического помещичьего запада Франции - замышляли расправу с ведущей силой французской демократии - коммунистической партией - и антиреспубликанский переворот.

Однако, деголлевская реакция не способна противостоять растущим силам демократического лагеря. Французский правый лагерь ищет помощи против народных масс собственной страны у заокеанских империалистов.

Факты и документы, приведенные в книге Вюрмсера, неопровержимо разоблачают деголлевское движение как французскую агентуру американской реакции.

Французская демократическая печать называет де Голля "первым солдатом американского империализма во Франции". В своих многочисленных публичных выступлениях де Голль полностью разоблачил себя как поджигатель войны, действующий по заданиям самых авантюристических сил американского экспансионизма.

Он пытается разжечь во Франции военную истерию, чтобы сделать возможным объединение всех антидемократических сил - от деголлевцев до правых социалистов, которое, по собственному выражению де Голля, стало бы "центром и ключом" военной коалиции американских наемников против СССР.

В развертывающейся во Франции антинародной активности два имени неотделимы друг от друга - это имена генерала де Голля и лидера правого крыла французской социалистической партии Леона Блюма. Несмотря на внешнее различие их политической фразеологии, их цель, по существу,- одна и та же: они пытаются свернуть Францию с пути самостоятельного демократического развития и превратить ее в европейский плацдарм мировой реакции.

Верой и правдой служит Блюм антинародному делу деголлизма. Свое подлинное отношение к де Голлю

Леон Блюм высказал в интимном письме к деголлевцам в Лондон, направленном осенью 1942 г. Определяя свое отношение к вопросу о том, каким должно быть правительство Франции после ее освобождения, Блюм писал:

"Это переходное правительство может быть образовано только вокруг одного человека, вокруг одного имени - генерала де Голля... В момент перемирия парламентская система была почти единодушно осуждена

Францией, и я не думаю, что она вернула уже себе свою популярность, да и не считаю полное восстановление этой системы ни возможным, ни желательным..

Фактический захват власти генералом де Голлем должен быть проведен быстро, почти мгновенно".

Этот красноречивый документ, впервые опубликованный известным деголлевским разведчиком Сустелем в его книге "Решительно против всех и вся", вышедшей в Париже в конце 1947 г., не нуждается в комментариях. Леон Блюм предстает в нем, как явный лакей де Голля, ратующий за установление деголлевской диктатуры.

Де Голль удерживался у власти в 1944-1945 гг., несмотря на непрекращавшийся и нараставший конфликт с демократическими организациями, главным образом, благодаря усилиям Блюма и его единомышленников парламентская фракция социалистической партии неизменно голосовала за доверие де Голлю, подрывая единый фронт демократических сил. По настоянию Блюма социалисты порвали с коммунистической партией и добились удаления коммунистов из правительства.

Раскалывая силы демократии, французские социалисты тем самым расчищают де Голлю путь к власти.

Пораженческая "теория" Блюма о невозможности послевоенного восстановления Франции без крупной иностранной помощи помогает силам реакции толкать

Францию в кабалу англо-американского капитала. И де Голль, и Блюм стали проводниками губительного влияния на Францию одних и тех же сил иностранного империализма.

В годы войны Блюм и его сторонники пытались разоружить идейно антифашистские массы Франции перед де Голлем и иностранной реакцией. Они даже намеревались навязать французскому движению сопротивления в качестве доктрины беззастенчиво лживую "теорию"

Блюма об "устранении буржуазии из области политики в результате второй мировой войны", являвшуюся теоретическим "обоснованием" планов Черчилля - де Голля по созданию "Западного блока". В своей книге "В масштабах человечества" (изданной в Париже в 1945 г., но написанной раньше) Блюм утверждал, что одним из результатов войны является то, что "...политическая арматура буржуазии ослабела, "осела"... "Буржуазия больше не в состоянии поддерживать свою монополию собственности и, следовательно, осуществлять свою привилегию управления, - писал Блюм. - Таким образом, ее историческое существование прекратилось. ."

Прожженный политический делец подкреплял свои "выводы" ссылкой на пример Франции, не оказавшей, как известно, серьезного сопротивления гитлеровским военным силам в 1940 г. Между тем, именно французсвая действительность дает убедительнейшее опровержение блюмовской фальсификации. Хотя голитическое влияние французской буржуазии и оказалось, бесспорно, подорванным ее сотрудничеством с немецким фашизмом, однако, благодаря правительственной политике, проводимой социалистско-католической коалицией во

Франции, монополистический капитал продолжает "поддерживать свою монополию собственности" и оказывает, при поддержке мировой реакции, серьезное влияние на политическую жизнь страны и особенно на ее внеш28 нюю политику. Недавно раскрытый антиреспубликанский заговор во Франции свидетельствует о том, что реакционная французская буржуазия, используя выгодную для нее политику правительственного блока социалистов-ка¬ толиков, сумела сохранить и достаточно сильную "политическую арматуру".

Смехотворная фальсификация Блюма была пущена в годы войны в обращение среди участников французского движения сопротивления единомышленником Блюма - крупным деголлевцем Даниэлем Мейером. В оккупированной Франции был опубликован "манифест комитета социалистического действия" (в котором объединились остатки распавшейся тогда социалистической партии), содержащий следующее утверждение:

"Политической власти буржуазии больше не существует, а ее экономическая сила рушится при первом же посягательстве на нее. В Европе арматура буржуазии похоронена под ее руинами, а в англо-саксонских странах буржуазия уже соглашается на обновление, которое в действительности является не чем иным, как отречением..."

Здесь что ни слово, то беспардонная ложь. Как известно, вторая мировая война способствовала чудовищному обогащению американских монополий, укреплению их экономических позиций, что и стало основой послевоенной экспансионистской политики американского империализма.

Известно это, разумеется, и Блюму, которому доводилось в качестве уполномоченного французского правительства выпрашивать после войны займы у нажившейся на войне Америки. Но эта выдумка нужна Блюму для того, чтобы оправдать домогательства реакции, интересам которой он служит верой и правдой.

Ведь изобретенная Блюмом "теория устранения" и "отречения" буржуазии позволяет ему выдавать правые партии за некую "разновидность социализма". Практическим выводом из этой грубо фальсифицированной "предпосылки" явился антидемократический союз правого крыла социалистической партии с партией Ватикана - католической партией Народно-республиканское движение (МРИ).

Другим "практическим выводом" из холопской "теории" Блюма об отречении буржуазии явилась полная поддержка реакционнейшей идеи Черчилля-де Голля об образовании "Западного блока" или "Соединенных Штатов Европы". Раз буржуазия уже не оказывает влияния на политическую жизнь стран Западной Европы, говорит Блюм, то объединение этих стран в "Соединенные Штаты Европы" или "Западно-европейскую федерацию" носило бы . социалистический характер. А так как такому объединению мешает национально-государственный суверенитет отдельных стран, то Блюм объявляет его устаревшим и ратует за его уничтожение.

Подлинные французские демократы считают, что борьба с темными силами деголлевской реакции неотделима от борьбы с ее идейными оруженосцами - правыми социалистами типа Блюма, Мейера и др. Разоблачение "легенды о де Голле" наносит косвенно удар и по другой, не менее лживой "легенде"-о "третьей силе", якобы противостоящей не только коммунистам, но и де Голлю. Фактически и Блюм, и де Голль делают одно и то же черное дело подчинения Франции интересам заокеанских монополий.

* * *

Советский читатель с интересом прочтет книгу Вюрмсера "Де Голль и его сообщники". Используя большой фактический материал, Вюрмсер разоблачает де Голля как надежду и оплот самых мрачных сил реакции, как политического авантюриста, действующего средствами, заимствованными у немецкого фашизма, и воспринявшего его идеологию.

Написанная первоначально в виде серии статей для французской прогрессивной газеты "Се суар", книга Вюрмсера носит на себе следы специфически газетного, журналистского стиля. В ней также много повторений, излишних подробностей (в особенности, в главах, касающихся разбора дела Пасси), в связи с чем при переводе книги были произведены некоторые незначительные сокращения.

Но, в целом, в своих беглых, но острых зарисовках автор дает достаточно верную и критическую оценку де Голлю и его ближайшим приспешникам. Де Голль и его сообщники выступают в книге Вюрмсера во всей неприглядности своего звериного фашистско-кагулярского облика.

В приложении к русскому изданию книги Вюрмсера приводятся выдержки из книги Анри де Кериллиса "Де Голль - диктатор". Анри де Кериллис, известный французский журналист и парламентарий крайне правой ориентации, бывший в свое время убежденным деголлевцем, впоследствии отошел от де Голля, и в этой книге выступил против него с резкими разоблачениями. Благодаря своей прежней близости к де Голлю, Кериллис располагает интересным фактическим материалом, приоткрывающим закулисную сторону деятельности де Голля.

Приводимые выдержки из книги Кериллиса могут служить дополнительной иллюстрацией к основным положениям книги Вюрмсера.

* * *

Обстановка французской катастрофы 1940 г. помогла де Голлю стать временным гостем в рядах народно-освободительной борьбы во Франции. Он примкнул к ней, преследуя свои собственные политические цели, ничего общего не имевшие с целями антифашистской борьбы.

Развенчана лживая "легенда о де Голле" - символе французского сопротивления Документально установлено, что не де Голль воплощал антифашистскую борьбу во Франции, а те простые люди, подлинные участники движения сопротивления, которые, следуя бессмертному примеру советских людей, боролись и умирали за независимость своей страны.

Ныне везде и повсюду "миллионы простых людей стоят на страже дела мира" (Сталин). Во Франции они, эти простые люди, преграждают путь к власти взбесившемуся генералу, возмечтавшему о бесславной роли фашистского диктатора на службе у американских монополистов.

Трудящиеся массы Франции своей борьбой с деголлевской реакцией укрепляют антиимпериалистический лагерь демократических сил, возглавляемый великим

Советским Союзом. Французский народ знает, что только благодаря победе Советской Армии и народов СССР над гитлеровским фашизмом Франция была спасена от фашистского порабощения. "Красная Армия решила нашу судьбу,- пишет известный французский историк Андре Рибар 1,- французы хорошо знают, что освобождение Франции было бы невозможным и их восстание бесполезным, если бы русские на Востоке не раздавили Германию".

Простые люди Франции ныне отдают себе отчет в том, что только активная борьба с деголлевской реакцией и укрепление антиимпериалистического лагеря, возглавляемого Советским Союзом, могут спасти Францию от нового порабощения темными силами международной реакции.

П. Вишняков

1 Andre Ribar, Histoire de France, Paris, 1947.

Тем, кто победил фашизм.

Тем, кто погиб за Французскую республику.

Тем, кого вдохновляет их пример.

ГЛАВА I

*

ФОРМИРОВАНИЕ "ЧЕСТОЛЮБЦА ПЕРВОГО РАНГА"

В 1947 г. де Голль опубликовал панегирик, который он скромно озаглавил "Заметки о жизни и творчестве г-на Бидо". Появление этого исследования не вызвало большой дискуссии среди ученых, потому что на самом деле эта книга уже была издана в тысяча восемьсот сорок седьмом году и потому что г-н Бидо, о котором шла речь, был пейзажистом, а его биографом был не Шарль, а Жюльен де Голль - тот, который написал "Жизнь святого Людовика" на французском языке и выступил со сборником латинских стихов под названием "Жизнь бретонцев".

Может быть, благодаря общности литературных вкусов Жюльен де Голль женился на мадмуазель Жозефине Майо, из-под плодовитого пера которой вышло тысяча и одно назидательное произведение, вроде таких, как "Песни о деве Марии на каждый день мая", "Сказания и легенды о святом причастии от его основания до наших дней", "Беседы о первом причастии и конфирмации", брошюра "О чудесном явлении в Понмене" и т. п.

Г-жа де Голль, урожденная Майо, опубликовала огромное количество исторических трудов, предназначенных для благовоспитанных детей. Из этих трудов наиболее характерными мне кажутся "Сказки дедушки, рассказанные его внукам г-жой де Голль". Здесь говорится о "несчастном Людовике XVI" и его "бессмертном завещании", о "наследнике престола", таком же "мученике, как его отец и мать", и вообще о той "роковой эпохе" "тиранов".. "Чего добились они убийствами, при помощи которых они думали обеспечить себе власть?"- спрашивает повествовательница. И это все, что она считает нужным сказать о французской революции!

"Гениальному человеку, - продолжает Жозефина де Голль (имея в виду Наполеона), - удалось укротить их (этих "тиранов-республиканцев"), и если его правление было суровым, то оно... было, прежде всего, полным славы". Обратите внимание на это "прежде всего"!

Оно чрезвычайно характерно; в нем отразилась та жажда величия, которая перешла по наследству к потомкам Жозефины де Голль.

Далее писательница, проклиная "неистовых сторонников террора" и всплакнув об "участи французских королев и принцесс", восклицает в ораторском порыве:

"О Франция, как еще могут находиться государи, которые желали бы править тобой?"

Скорбное удивление этой мягкосердечной дамы тем более понятно, что, несмотря на все "злодеяния" французского народа, он никогда не испытывал недостатка в претендентах на престол, начиная от времен Наполеона III, в царствование которого писала г-жа де Голль, и кончая 1947 г., когда г-н Шарль де Голль проявляет готовность "править" Францией.

Если французскому народу позволительно вообще жаловаться, то скорее на избыток необычайной "преданности" государственному долгу со стороны "великих людей", вроде де Голля, толкающей их на захват власти.

Как бы там ни было, эта супружеская чета достаточно благочестивых, солидно обеспеченных, чрезвычайно "изысканных" литераторов - биографа г-на Бидо и поклонницы французских королей - имела трех сыновей.

Первый известен среди тех бретонцев, которые знают его псевдоним - Барз Бро Ш'алль ("бард галльской земли"). Он опубликовал под этим псевдонимом кельтские поэмы.

Самый младший сын был также склонен к литературным занятиям. Он составил и опубликовал "Систематический биологический каталог тайнобрачных растений Франции".

Что касается второго, Анри, то он был преподавателем в колледже иезуитов на улице Вожирар. Среди его учеников был Филипп де Отклок, породнившийся с кликой де Ванделей и ставший генералом под именем Леклерка, будущий кардинал Жерлье, примас французской католической церкви и петэновец, и целая серия дворянских сынков За несколько недель до разгрома Франции, когда Поль Рейно ввел в правительство Шарля де Голля, Морис Пюжо, ныне осужденный за измену, писал на страницах "Аксьон франсэз" 1 об отце Шарля - Анри де Голле, "молодом преподавателе, появившемся на улице Вожирар в 1904 или 1905 г.":

"Я сохранил самые лучшие воспоминания об этом превосходном человеке, проявившем так много сочувствия ко взглядам нашей группы молодежи" (другими словами, ко взглядам членов организации "Камло дю руа"2). И изменник делает вывод: "Поистине, новый товарищ министра может гордиться своим отцом!".

Отец Шарля де Голля, Анри де Голль, имел четырех сыновей.

Самый младший, Пьер, является председателем Общества крупных собственников Французской Ривьеры и управляет банком "Юньон паризьен", одним из самых мощных французских банков в XX в Это - банк Крезо, банк Шнейдера. Мы встретим множество ставленников Шнейдера в штабе Р.П.Ф.3 и среди ближайшего окружения его председателя.

Второй сын Анри - это, как я уже сказал, Шарль де Голль, считающий себя, по меньшей мере, новым Карлом Великим и однажды даже назвавший самого себя "национальным капиталом".

Шарль де Голль учился в колледже "Иммакюлэ консэпсьон", затем в колледже иезуитов в Отуэке, недалеко от Дуэ, затем в колледже имени Станислава.

1 Action francaise - "Аксьон франсэз" - газета, издававшаяся реакционной монархической и националистической организацией того же названия. Морис Пюжо был главным редактором "Аксьон франсэз" (Прим. ред)

2 Federation des Camelots du Roi - фашистско-монархическая организация, филиал "Аксьон франсэз", объединяющая реакционную молодежь Франции. (Прим. ред.)

3 Rassemblement du Peuple Fianсais - Р.П Ф. ("Объединение французского народа") - реакционная "партия", образованная де Голлем и являющаяся прибежищем для темных авантюристов и проходимцев роялистско-фашистского толка. (Прим. ред.)

В 1909 г., когда Шарлю де Голлю было 19 лет, его приняли в сенсирскую военную школу. Его воспитание, окружающая среда, как и сам его характер, сделали его неприветливым. В школе его прозвали "петухом" и "заносчивым Шарлем"; его считали гордым, жестоким и холодным. Презрительное отношение к людям и замкнутость де Голля вытекают из его принципов. "Истинный вождь,- писал он уже позднее о том идеале, к которому он стремился, - держит других на расстоянии, так как нет власти без престижа, и нет престижа без дистанции".

Эта точка зрения недалеко ушла от представлений тех царьков-колдунов диких племен, которые разъезжают на тронах-носилках и заставляют своих подданных тыкаться носом в пыль, а сами важно выступают, украшенные перьями. Я уверен, что, еще будучи в Сен-Сире, де Голль мечтал о будущей роли диктатора и, произнося клятву, которую он не сдержал {"никогда не вмешиваться в общественную жизнь и никогда не занимать никаких государственных постов"), он уже тогда знал, что эта клятва была ложной.

1 октября 1912 г. младший лейтенант де Голль вступил в 33-й пехотный полк, которым командовал полковник Петэн. Началась война. Де Голль был ранен, отмечен в приказе по войскам; потом попал в плен. Во время перемирия он был освобожден и попросил прикомандировать его к 5-му польскому егерскому полку, в составе которого де Голль добровольно участвовал в интервенции против Советской России, то есть, против той же самой России, о которой он впоследствии лицемерно заявлял, что она "смогла подняться из мрака бездны к солнцу величия". Таким образом, де Голль, ставший к этому времени капитаном, добровольно примкнул к тем, кто изо всех сил старался удержать Россию "во мраке бездны".

Одержимая мегаломанией польская военщина, проводя безрассудную политику, которая позднее привела Польшу к разгрому, пыталась захватить Украину. Армия, созданная русскими перед лицом опасности, грозившей их родине, отбросила захватчиков до самых стен Варшавы. Именно тогда генерал Вейган отметил в своем приказе капитана де Голля, два года преподававшего в школе усовершенствования офицеров армии Галлера в Рембертове. Двадцать лет спустя тот же Вейган вновь отметит в приказе по армии того же де Голля...

Возвратившись во Францию, Шарль де Голль женился на мадмуазель Вандру, из семьи фабриканта бисквитов в городе Калэ, родственника Фаржонов (это имя еще встретится в нашем повествовании) из известной фирмы "Бэньоль э Фаржон".

В 1924 г., верный семейной традиции, капитан де Голль издал свое первое литературное произведение - "Разлад в лагере противника", основанное на впечатлениях от проведенных им в плену лет и не представляющее особого интереса.

В октябре 1925 г. де Голль стал адъютантом своего прежнего полкового командира, маршала Петэна; эту должность он занимал в течение двух лет. В 1932 г. его назначили генеральным секретарем Высшего совета национальной обороны, именно потому, что председателем совета был маршал Петэн.

Характерно такое параллельное развитие карьеры этих двух людей.

Сторонники де Голля впоследствии пытались доказать, что генерал, якобы, узнав о реакционных настроениях маршала, порвал с ним. В одной из бесчисленных брошюр, инспирированных де Голлем, мы читаем:

"Глубокие разногласия вызвали отход де Голля от Петэна и его просьбу о переводе на строевую должность".

Авторы брошюры чрезвычайно тонко пытаются намекнуть (надо учитывать, что брошюра была издана в 1944 г., когда ненависть к предателям во Франции была всеобщей) на то, что разногласия между де Голлем и маршалом касались как политики в отношении кагуляров, так и специально военной области. Но даже в этой небольшой фразе содержатся, по крайней мере, две ошибки. Во-первых, отнюдь не разногласия с Петэном, а лишь определенные статьи военного устава заставили де Голля вернуться к строевой службе. Во-вторых, достаточно прочесть два посвящения, которые будущий генерал предпослал своим произведениям, чтобы определить размеры "разногласий" между де Голлем и Петэном.

В одном посвящении говорится: "Господину маршалу Петэну, по желанию которого написана эта книга, который руководил редактированием первых пяти глав и благодаря заслугам которого две последние главы являются историей наших побед".

И:

"Этот труд, господин маршал, может быть посвящен лишь вам, так как ваша слава является лучшим доказательством того, какая доблесть может родиться из света мысли".

Как мы видим, факты говорят сами за себя. Даже Робер Арвар де ля Монтань писал в "Аксьон франсэз":

"Совершенно очевидно, что генерал де Голль был одним из самых любимых учеников маршала Петэна".

Кагуляр Петэн стал предателем не в день подписания перемирия. Он всегда ненавидел республику, и этого не мог не знать человек, так тесно связанный с повседневной деятельностью маршала, как де Голль. И ведь Петэн для него - не просто начальник, а образец для подражания.

ГЛАВА II

УЧЕНИК МОРРАСА

Голоса, которые слышала Жанна д'Арк, шли с неба.

Будущий председатель Французского национального комитета в Лондоне не упал с неба 17 июня 1940 г - он всего только сошел с самолета бригадного генерала Спирса.

Тот, кто призвал французских моряков и солдат, находившихся в Англии, сражаться вместе с союзниками, не был невинной пастушкой; это был пятидесятилетний человек со сложившимися убеждениями и предрассудками, с определенным кругом друзей, с определенным прошлым.

Создавая легенду о де Голле, его сторонники охотно опускают полстолетия, умалчивая о прошлом ученика иезуитов, сына наставника монархо-фашистских молодчиков, военного, который убежден, что обладает гением вождя, вождя "королевской крови", как говорил Гобино 1. Короче говоря, в этой легенде забывают упомянуть де Голля - автора книг "На острие шпаги" и "За профессиональную армию".

Идеи, проповедуемые Р.П.Ф, уже отражены в этих книгах, из которых первая - "На острие шпаги" - вышла в 1932 г., а вторая - "За профессиональную армию"- в 1934 г, в то время, когда майор де Голль был секретарем Высшего совета национальной обороны. И та и другая свидетельствуют об антидемократических убеждениях их автора.

1 Граф Гобино - реакционный французский писатель XIX в., автор одной из "расовых теорий", впоследствии подхваченных немецкими фашистами. (Прим. ред.)

*

* * *

Шарль де Голль - человек правых, крайне правых взглядов. Если он читает лекции в Сорбонне, то это делается с благословения кружка Фюстель де Куланжа 1 находящегося под "идейным" руководством "Аксьон франсэз". Шарль Моррас 2 причисляет его к своим друзьям, называет его "светилом армии", "великим благодетелем страны". Сближается де Голль только с людьми правого крыла, например с Полем Рейно, которому его представил начальник канцелярии Рейно - Гастон Палевский 3, большой друг архиреакционного академика Абеля Эрмана, ныне осужденного за предательство, и маршала Лиотэ, совершенно откровенно заявлявшего, что прусский помещик ему ближе, чем французский рабочий.

И ничего невероятного нет в том, что Палевский, в свою очередь, был представлен полковнику де Голлю роялистским депутатом от департамента Нижние Пиренеи, будущим министром Петэна - Ибарнегарэ.

Анализ личных взаимоотношений политических деятелей вскрывает очень многое. Разве Рейно не сделал карьеру не только Палевскому (а частично и самому генералу де Голлю), но и двум подлым предателям - Полю Бодуэну и Иву Бутилье?

Мы можем задать также следующий, продиктованный здравым смыслом вопрос: каким образом кагуляры так легко и так быстро начинают с 1940 г. играть решающую роль при генерале де Голле, если до этого они были ему совершенно неизвестны? Этот крайне правый человек не представляет себе "возрождения" родины иначе, как в виде возрождения правого крыла. Симптомы такого возрождения в 1912 г. он видит, например, в "эволюции вправо некоторых политических деятелей, как

1 Монархический кружок, названный по имени французскою историка Фюстель де Куланжа (Прим. ред.)

2 Шарль Моррас - современный "идеолог" французской реакции, роялист и мракобес, один из редакторов газеты "Аксьон "франсэз"; в период немецкой оккупации был ярым коллаборационистом (Прим. ред.)

3 Впоследствии начальник личной канцелярии де Голля (Прим. ред.)

Мильеран и Вивиани". В измене делу прогресса он видит "возрождение", а не карьеризм ренегатов.

Он охотно обращается к прошлому. Из числа великих завоевателей, с которыми он мечтает сравняться (что вряд ли ему удастся, он никогда не командовал на поле боя, и его самая крупная военная операция стоила противнику лишь 150 пленных), он упоминает обычно или Юлия Цезаря, или Наполеона. И на Хлодвига 1 он ссылается чаще, чем на Клаузевица.

Когда нужно написать "француз" и "немец", его перо тотчас же пишет "галл" и "германец". Его так называемый "патриотизм" - не что иное, как чистейший моррасовский национализм.

Он не видит ничего позорного в том, что одна страна угнетает другую. Он восхищается Францией периода завоеваний, называя ее "великолепным тираном". Более того, завоевательный дух и его следствие - война - кажутся ему "прекрасным укрепляющим средством" для единства нации. "Если сейчас массы во Франции начинают, по-видимому, терять чувство общности интересов (?), - писал де Голль, - то этому в значительной мере способствует отсутствие у Франции устремлений, выходящих за пределы ее границ".

Реакционность мышления де Голля ярко выступает в его презрительном отношении к людям.

Он никогда не говорит "народ", он говорит - "толпа" и, чаще всего, - "чернь". Французы для Шарля де Голля - это толпа. Им нужен хозяин. "Толпа,- пишет он, - не может обойтись без того, чтобы ею не управляли".[Да он был прогрессивный человек даже для нашего времени!

Вот так, в писаниях врагов и вралей, находишь подтверждения всем своим гениальным замыслам.]

Затем следует наставление, которого он не забыл, даже став премьер-министром временного правительства

".. политический деятель пускает в ход все свое мастерство для того, чтобы соблазнить толпу, скрывая свои истинные цели и, в зависимости от требований данного момента, утверждая то или иное, лишь когда это целесообразно. Он изображает из себя слугу, чтобы стать хозяином".

1 Хлодвиг I, основатель королевства франков в начале VI в. (Прим. ред.)

"Ничто не совершается без великих людей, а они становятся великими потому, что они этого хотят", - заявляет де Голль. Образ этого "великого" человека де Голль уже с 1932 г. не представляет себе без "изрядной дозы эгоизма, надменности, жестокости и хитрости".

"Этот человек резко выделяется на общем фоне толпы, ограниченной отведенными ей узкими рамками", - пишет де Голль в своей книге "На острие шпаги".

На каждой странице своих книг майор де Голль превозносит образ такого "вождя", начальника, честолюбца ("честолюбца первого ранга", как назвал он его в своей книге "На острие шпаги"), от которого, якобы, должен зависеть весь ход истории. "Если бы Дюмурье был разбит под Вальми 1 - пишет он, - революция была бы задушена в колыбели". Но под Вальми победили бы и без Дюмурье, а измена последнего, как мы знаем, не помешала республике одержать сотни побед. Точно так же, рассказывая о победе на Марне, де Голль пишет:

"Жоффр противопоставил свою сильную личность естественному ходу событий".

Мы далеки от мысли оспаривать славу генерала Жоффра, но не от него одного зависел исход сражения на Марне, и "ходу событий" была противопоставлена отнюдь не одна личность, сколь бы сильна она ни была.

Это понимал и сам Жоффр, провозгласив в день победы, что "республика может гордиться созданной ею армией"

Этого никогда не признавал де Голль: для него Вальми - это Дюмурье; Марна - это Жоффр; французское движение сопротивления - это Шарль де Голль.

Английский писатель Г. Дж. Уэллс, посетив в 1934 году Сталина, защищал в беседе с ним тезис о решающей роли великих вождей в истории. Он сопоставил массы и вождя с кораблем и капитаном. "Для большого плавания требуются капитан и навигатор", - говорил он.

1 В битве при Вальми 20 сентября 1792 г французская революционная армия отразила натиск войск австро-прусской коалиции и изгнала их из пределов Франции. Дюмурье, являвшийся главнокомандующим французской армии, впоследствии оказался предателем и перешел на сторону врага. (Прим. ред.)

"Верно, - ответил Сталин, - но для большого плавания требуется прежде всего большой корабль. Что такое навигатор без корабля? Человек без дела" 1.

И какой хвастливо-самонадеянной выглядит после этого фраза де Голля: "Народам, как и армиям, нужны хорошие начальники, а все остальное приложится"![Эт верно. Хороший начальник и корабль заставит построить. И хоршоий. Но где брать хоррших начвльников?

Только Господь пришлёт.]

Таков офицер, который всего за два года до опубликования своей книги "За профессиональную армию" присягал на верность республике. Понятно, что ему рукоплескали все реакционеры - от Поля Рейно до Шарля Морраса.

Если бы Шарль де Голль был современником Бидо (я имею в виду Бидо-пейзажиста), то он наверняка оказался бы инициатором государственного переворота 2 декабря 2. Но он появился на политической арене тогда, когда французы знали и понимали гораздо больше, чем это дозволяется верноподданным "великого" человека.

Крупнейший английский писатель Г. Дж. Уэллс в своей книге "Мемуары современника, 1942-1944 гг.", где он с исключительной суровостью говорит о честолюбии де Голля, приводит следующие слова генерала Зона о де Голле: "Его понимание роли танков в войне, высказанное им в его книге "За профессиональную армию", свидетельствует о ряде серьезных заблуждений и значительных упущений".

"Неверно, что применение танков устраняет необходимость артиллерийской подготовки. Эль-Аламейн доказал это. Неверно, что роль пехоты в войне будет сведена к минимуму; при Эль-Аламейне, как и в России, пехота сыграла первостепенную роль". Упущение де Голля заключается в том, что он не считает нужным вооружить пехоту для борьбы с танками. Он рассуждает так, как будто только французская армия имеет бронетанковые войска "Что же будет делать пехота (которую де Голль хочет выдвинуть вперед для поддержки танков), если

1 И. Сталин, "Вопросы ленинизма", изд. 10, стр. 606.

2 Имеется в виду государственный переворот, совершенный 2 декабря 1851 г Луи Наполеоном Бонапартом, впоследствии провозгласившим себя "императором французов" под именем Наполеона III. (Прим. ред. )

она, в свою очередь, подвергнется нападению танков?

Этот вопрос оставлен в стороне. Характерная забывчивость, свидетельствующая о том, что подсознательно автор был озабочен вопросами, не имеющими ничего общего с правилами ведения войны", - говорит генерал Эон.

Что же это за вопросы? "По мнению генерала Зона,- пишет Уэллс,- сразу же бросается в глаза, что 100 тыс. человек с шестью танковыми дивизиями не в состоянии оборонять страну, особенно если пехота лишена противотанковых средств, но их достаточно для совершения государственного переворота" 1.

Кроме того, известно, что де Голль еще до Диетельма 2 выступал не только за армию моторизованную, в чем он, с учетом изложенных выше оговорок, был, конечно, прав, но за армию, состоящую в основном из профессиональных солдат, "виртуозов военного дела, хорошо одетых и упитанных, беспечных, холостых, возбуждающих зависть..."

Гитлеровская армия была такой армией профессиональных наемников.[Э, нет. Гитлеровская армия была армией гениев и властолюбцев, мыслителей, поэтов и вершителей судеб человечества. Она, всё более, переставала быть таковой по мере истребления, в сокрушительных битвах с нечистью, лучших её сынов, и по мере предательства, роста его роли, в штабах людями определенного племени, всё ж пробравшимися туда. Это настолько очивидно сигодня, чо нечиго и обсуждать.]

И эта армия наемников-орудие гитлеровской тирании - была, в конце концов, разгромлена армиями, моторизованными не хуже, чем гитлеровская, но отнюдь не профессиональными армиями наемников.

Красная Армия - армия народная - победила армию гитлеровских наемников

Мы видим, что взгляд де Голля на формирование армии был открыто реакционным.

Именно поэтому Шарль Моррас (вскоре после "божественного сюрприза", как он назвал поражение Франции), расхваливая книгу де Голля "За профессиональную армию", писал в "Аксьон франсэз": "Его книга, вышедшая в 1934 г, нас заинтересовала "Аксьон франсэз" уже отмечала, что его стремления имеют нечто общее с ее собственными"

1 Н. G. Wells, Contemporary memoirs, 1942-1944, London, 1945.

2 Военный министр во временном правительстве Французской республики, которое возглавлял де Голль. (Прим. ред.)

Презрение к людям и безудержное честолюбие, явные проявления которого мы уже отметили, делают из де Голля человека, одержимого манией величия, причем величия, достигаемого любой ценой. По мнению де Голля, совершенно не обязательно служить правому делу; важно совершить что-нибудь "великое", неважно, что именно, но "великое".

Лондонская газета "Пикчер пост" писала однажды о де Голле, что "его честолюбие сильнее его самого".[Да, очень похоже. Очень светится такое при взляде на его личность, на последовательность его дел и, особенно, на обязательность его отступлений. Но он попал в хорошие руки. Т.е пригодился в нужное время в нужном месте. Но так со всеми. Разве может гений человеческий стать основой? Нет, только гений более высокого ранга. А у Де Голя не хватало мастерства, даже интеллекта. Ну и что? Гений - не тот. кто много говорит, а кто красиво делает. А красиво делать - это не от мозга, а от случая, делавшего тебя.

Интеллект. гений сверх масштаба - не выдумка ли это? Где увидеть подобное?

И нам внушает отвращение и ужас выпендриванья такого плана.

Быть великим - да.

Но быть умнее всех - не от дьявола ли это, к тому ж, невозможное.

Гении такого плана - просто отпетые сумасшедшие.

И никогда во главе дел и людей не было гениев такого сумасбродного толка. Только изрыгать оне могут пороюю Ну, на их бедах и учатся.

Сталин был больше де Голля. Он в гораздо большей мере сделал себя сам. И в более трудныз условиях. И ему, вот уж поистине редкость, не помогал, не выставлял никто. Он сам пробивался. Ни Гитлер, ни де Голль, никто так не лез. С таких условий, шансами и так высоко и прочно. Гений практики, да. Но такое и невозможно без гения внутреннего, и, важно, - именно определённого масштаба именно такого, чтобы ни больш, ни меньш, а именно в строку, т.е. в практику употребимо наилучш.] Оно сквозит во всех его разговорах. "Вождям, - утверждал он, - следовало бы использовать свое воображение, свою проницательность, свою решительность лишь для своей собственной выгоды и с единственной целью стать более сильными и свободными".

Уже в его книге "На острие шпаги" мы читаем: "Те, кто совершают что-либо великое, должны уметь перешагнуть через видимость ложной дисциплины".

Демократ должен был бы написать: "Те, кто совершают что-либо справедливое". Ради справедливости, ради родины перешагнули через видимость ложной дисциплины Золя и Пикар во времена процесса Дрейфуса и лишь недавно - макизары 1 и все участники движения сопротивления. И всегда были выше видимости ложной дисциплины революционеры всех времен

Так, "перешагнув через видимость ложной дисциплины", офицер-механик Андре Марта на Черном море, рискуя жизнью, отказался принять участие в войне, которую французское правительство начало без объявления и где противником была та молодая Советская Республика, которую де Голль впоследствии лицемерно назвал

"нашим естественным союзником".

Андре Марти спас своим поступком честь французского флота и будущность франко-советской дружбы.

Да, иногда бывает необходимо перешагнуть через видимость ложной дисциплины.

Можно было бы отдать должное де Голлю за то, что он, не дожидаясь подписания перемирия, которое каза

1 Партизаны и другие участники работы в подполье. Маки- заросли, в которых скрывались от преследования оккупантов; в широком смысле - подполье Макизар - производное от этого слова. (Прим. ред).

лось ему гибельным, бежал в Англию, не стесняя себя соблюдением формальной дисциплины. Но этим жестом, выдвинувшим почти неизвестного теоретика танковой войны на первый план, де Голль удовлетворил два совершенно противоположных патриотизму чувства желание совершить "что-либо великое" и то стремление к власти, которое он сам рекомендовал "честолюбцам первого ранга".

Таков человек, который, благодаря исключительному сплетению обстоятельств, оказался во главе движения "свободных французов" и, в конце концов,- во главе правительства восстановленной Французской республики

ГЛАВА III

*

ИЮНЬ 1940 г

6 июня 1940 г Поль Рейно вызвал в Париж де Голля, представленного ему несколько лет назад щеголеватым Палевским. Де Голль в это время командовал 4-й бронетанковой дивизией. Он вступил в состав правительства в качестве заместителя министра национальной обороны.

Он заседал вместе с предателями, введенными в состав правительства Полем Рейно. Некоторые из них, как Бодуэн и Бутилье, были просто ставленниками Рейно, другие - инициаторами заговора, как Петэн и его будущие помощники Ибарнегарэ, Пруво, Фроссар.

Фактически, большую часть своего десятидневного пребывания на посту заместителя министра генерал де Голль провел в Лондоне. Он отправился туда 8 июня и возвратился обратно 15-го, он снова летит туда 17-го, на том самом самолете, который доставил его накануне в Бордо, и на сей раз окончательно. Его роль сводилась к обеспечению контакта между французским правительством и Черчиллем.

Именно он передал 15 июня по телефону из Лондона сенсационную новость о предложении Черчилля.

Разбитой и обреченной на оккупацию Франции Англия предложила.. "единое гражданство", "неразрывный союз" "Отныне, - уточнил Черчилль-Франция и Великобритания будут представлять не две различные нации, а одну единую нацию"

От этого предложения Поль Рейно пришел в восторг. "Оно подействовало на него, как укрепляющее средство",- утверждал потом британский посол во Франции

Поражение Франции было фактом. Предательство и капитулянтская политика предыдущих лет, от испанской войны и аншлюсса до Мюнхена и "странной войны", нашли свое логическое завершение в приходе к власти, в результате катастрофы и с одобрения врага, Петэна и его сообщников-кагуляров: Метэнье, Лустано-Лако, Делонкля и многих других, а также немецких шпионов Абеца и де Бринона 1.

Вся надежда униженной, преданной, порабощенной страны, предательски разделенной на части Даладье и Рейно, была в ее народе, в сопротивлении врагу на родной земле; она покоилась на подготовке и развертывании грядущего народного восстания.

26 января 1940 г. генерал де Голль писал в меморандуме, направленном генералам Вейгану, Гамелену, Жоржу, а также Даладье и Рейно.

"Те же военные учреждения, которые 7 марта 1936 г. вынудили нас к неподвижности, которые во время аннексии Австрии Германией обрекали нас на полную инертность, которые в сентябре 1938 г. заставили нас бросить чехов на произвол судьбы, в сентябре минувшего года заставили нас созерцать издали германское вторжение в Польшу".

Легче всего валить все на "военные учреждения". Этим самым де Голль пытался предоставить алиби Сарро за события 7 марта 1936 г.2, Шотану - за аншлюсс, Даладье – за Мюнхен и последующую "странную войну". Это могло только порадовать тех, к кому обращался генерал де Голль в своем меморандуме.

Общеизвестно, однако, что Нюрнбергский процесс полностью опроверг это "объяснение" генерала де Голля.

Ни 7 марта 1936 г., ни во времена аншлюсса, ни во времена Мюнхена Гитлер не был еще готов оказать воен

1 О Метэнье, Лустано-Лако и Делонкле - см. стр. 69 и 70.

Отто Абец - немец, долгие годы проживавший во Франции, организатор комитета "Франс-Аллемань", пропагандировавшего германо-французское сотрудничество, с 1934 г. – руководитель французской секции шпионского бюро Риббентропа. В период оккупации Франции - уполномоченный германского министерства иностранных дел.

Граф Фернан де Бринон – обозреватель биржевой газеты "Энфор¬ масьон", видный участник петэновско-лавалевской клики (Прим. ред.)

2 7 марта 1936 г, в нарушение Версальского договора, германские войска вступили в демилитаризованную зону Рейнской области.

Сарро в это время был премьер-министром Франции. (Прим. ред.)

ное сопротивление выступлению Франции или объединенных демократических стран.

Все это в достаточной мере свидетельствует о том, что генерал де Голль либо угождал тогдашним своим хозяевам, либо оставался нечувствительным к предательству, за которое Франция начинала расплачиваться, когда он писал свой меморандум.

Но как можно ожидать доверия к французскому народу от тех, кто всегда презирал "толпу" и "чернь"?

Такие люди, как де Голль, мечтали отнюдь не о сопротивлении французов на родной земле: они проповедовали, например, провозглашенное Черчиллем слияние Англии и Франции в "единую нацию" и ставили под угрозу свободу Франции. Своеобразное бракосочетание "in extremis" 1, отдававшее наследство Франции в чужие руки! Какая необходимость могла побудить превращать уже существовавший англо-французский союз, означавший объединение вооруженных сил обеих стран, в какое-то самоотречение Франции? Как можно называть себя Жанной д'Арк и отдать Францию английскому королю?

В тяжелый час поражения и оккупации завещать Францию в пользу Британской империи!

Кто же задумал этот план и кому он был выгоден?

То, что генерал де Голль обсуждал его с заместителем министра иностранных дел Англии Ванситтартом – это факт. Известно также, что он сам предложил Черчиллю такое решение вопроса.

Фактом является также и то, что он передал это предложение Полю Рейно.

Но кому же все-таки первому пришла в голову мысль об этом, более чем странном, "слиянии" и почему?

Кому? Самому генералу де Голлю, утверждает в журнале "Ревю де Пари" один из ярых поклонников Р. П.Ф. – Жан де Панж, бывший сотрудник таких в высшей степени демократических изданий, как газеты "Ле капиталь" и "Ажанс экономик э финансьер" 2. Более того, он называет это "гениальным жестом" генерала.

1 То есть, на смертном одре - иронически примененный термин канонического права. (Прим. ред. )

2 Ирония. Речь идет о двух самых реакционных органах монополистического капитала Франции. (Прим. peд.)

Но почему? Де Панж тут же дает объяснение: "Понятие власти, столь опасным образом ослабленное во Франции, восстановится, если Франция будет опираться на единственную европейскую страну, где монархическая традиция держится в течение более тысячи лет".

Вот, стало быть, в чем дело! Лучше король, хотя бы и английский, чем Французская республика!

Западный блок, следовательно, изобретение не послевоенного периода. И его проповедники сегодня ничем не отличаются от тех, что были вчера, и которых нам описал де Панж. "Создать фанцузско- английский класс избранных - вот к чему сводятся честолюбивые устремления консерваторов обеих стран"

Консерваторов? Ну, вот, теперь все ясно .

* * *

Шотан ушел в отставку в день аншлюсса. 16 июля 1940 г., подражая ему, Поль Рейно ушел в отставку.

Проект "неразрывного союза" с Англией был почти единогласно отвергнут. Но причиной тому была отнюдь не забота о независимости Франции.. Предатели, в руках которых была судьба этого проекта, находились на службе у Германии и не хотели так "подвести" ее. Ибо от этого "принудительного брака" с Англией Франция потеряла бы свою свободу и свою колониальную империю, но Гитлер ничего не выиграл бы.

Генералу де Голлю не оставалось ничего более, как положить свой проект обратно в карман.

Он – в Бордо. Он выходит в вестибюль, где его ждут журналисты. Среди них Реймон Милле, питавший к де Голлю чувство неугасимого восхищения, со слов которого мы и приводим эту сцену.

- Господа, желаете ли вы ознакомиться с текстом проекта неразрывного союза между Францией и Великобританией? – говорит генерал.

- Но, - восклицает кто-то, - ведь это значит, что из Франции хотели сделать английскую колонию?

- Вы предпочитаете сделать ее вассалом Германии? - возражает кто-то другой

Англия, Германия. Каждый имел свои предпочтения.

Что же касается независимости Франции, то о ней, по-видимому, никто и не думал

"Генерал де Голль, - продолжает уже цитированный нами Милле, - невозмутимо наблюдал за нами. Раскачиваясь взад и вперед на каблуках, он возвышался над всеми своей высокой фигурой, а также своей величавостью"

* * *

17 июня в Лондон возвратился генерал Спирс, консерватор, член палаты общин, который выполнял те же функции при Черчилле, как де Голль при Рейно: он был ответственным за связь с французским правительством.

Он привез с собой на самолете бывшего заместителя министра национальной обороны Франции.

Знает ли уже де Голль, покидая Францию, что он предпримет? Его приверженцы в настоящее время уверяют, что да.

Он жаждет, как мы уже говорили, "жизни великого человека". Он "перешагивает через видимость ложной дисциплины". Он хочет, говоря его словами, "использовать для своей собственной выгоды" "свое воображение, свою проницательность, свою решительность", "совершить что-либо великое". Но знает ли он, что именно?

В конце дня Черчилль предложил ему обратиться с воззванием к французским войскам, которые находились, или могли в будущем быть призваны на территорию Англии. У союзницы Франции мало закаленных солдат. Она боится вторжения. На следующий день де Голль выступил перед микрофоном БРК1.

С этого дня, с 18 июня 1940 г., начинается то, что приверженцы де Голля называют "легендарной жизнью генерала де Голля".

У доморощенных историков деголлизма с тех пор не было недостатка в примерах "величия" Это еще одно основание для того, чтобы свести легенду к истории, а богов – к масштабу человека.

1 "British Broadcasting Corporation" (ВВС)-частная британская радиовещательная корпорация, фактически являющаяся рупором британского правительства. (Прим. ред.)

РОЖДЕНИЕ ДЕГОЛЛИЗМА

18 июня 1940 г. генерал де Голль призвал французских солдат, которые находились, или могли оказаться на территории Англии, сражаться бок о бок с союзниками Франции.

Ему ни на минуту не пришла в голову мысль о возможности оказания сопротивления врагу внутри страны.

26 июня он говорил "Наши вооруженные силы, возрожденные вдали от родины, объединившись с вооруженными силами наших союзников... вернутся победоносными на родную землю".

28 июня он произнес по лондонскому радио слова, в которых мы теперь, по прошествии определенного времени, можем ясно увидеть основную черту его характера – его безудержное честолюбие. Но в то время для многих это выглядело совсем иначе: французский генерал, пробывший на посту заместителя министра несколько дней, большую часть из которых он находился в Лондоне, клеймил капитуляцию. Он звал французов в бой. Вот что французы услышали в воззваниях де Голля, и патриотизм их был настолько велик, что даже самые искушенные, самые недоверчивые видели тогда в его словах только патриотический призыв.

Но призывал ли генерал де Голль французов сражаться рядом с ним? Нет, он призывал их сражаться под его командованием.

"Де Голль сам себя назначил!" - говорил Франклин Рузвельт. И это действительно так.

"Обязательство, которое взяло на себя британское правительство, - говорил де Голль 28 июня, - признав в моем лице вождя свободных французов, имеет большое значение и глубокий смысл... Я решаю следующее:

я принимаю под свою власть всех французов, которые находятся на британской территории или могут оказаться на ней в будущем..."

С этого дня, то есть с 28 июня 1940 г., до своей отставки он не позволял никому покуситься на "власть", присвоенную им с согласия английского правительства.

Мы видели, с каким упорством он за нее боролся, и средства, используемые им в этой борьбе, свидетельствовали о том, что он опасался любого намека на чей-либо престиж, способный соперничать с его собственным.

Не надо забывать, что главой "свободных французов" в июне 1940 г. стал автор книги "На острие шпаги".

На всем протяжении его карьеры честолюбие его очевидно. В этом-ключ к его поведению, точнее, к чередующимся линиям его поведения.

Несомненно, что препятствия, выдвигавшиеся историей на его пути, заставляли де Голля менять свою позицию и придавать ей внешне менее диктаторский характер

В июле де Голль по нескольку раз повторял, что он "не будет заниматься политикой".

Августовское соглашение, заключенное между Черчиллем и де Голлем, носило военный и финансовый характер!. В этом соглашении указывалось, что "генерал де Голль приступает к созданию французских вооруженных сил, состоящих из добровольцев".

Во втором абзаце этого соглашения подчеркивалось, что "эти вооруженные силы никогда не обратят оружие против Франции".

Де Голль мог бы быть главнокомандующим этих войск, если бы не предпочел променять свое звание военачальника на пост премьер-министра. Чрезвычайно характерно, что политика, к которой он относится, якобы, с беспощадным презрением, привлекает этого генерала больше, чем действительное командование французскими войсками. Во всех комбинациях, которые впоследствии строились в Алжире для того, чтобы как-то разрешить соперничество между Жиро и де Голлем, сторонники де Голля – факт многозначительный – стремились неизменно к такому решению: де Голль – председатель совета министров, Жиро – главнокомандующий

Но что означают в соглашении слова "против Франции"? Возможно, что такая формулировка могла быть продиктована желанием избежать обвинения в братоубийственной войне, которое не преминули бы пустить в ход предатели Франции.

Однако эта формулировка оказалась неприменимой в плане военном, и фактически ее не придерживались, мы это видели в Сирии 1, мы это видели в Дакаре 2 - единственной и злосчастной личной инициативе де Голля в плане военном.

Правда, в конце сентября 1940 г. было объявлено, что "генерал отвел свои суда и свои войска, не желая принять участия в сражении между французами" (обратите внимание на притяжательные местоимения). Но сражение это все же состоялось!

Таким образом, мы видим, что слова "не обращать оружия против Франции" имели в основном политический, а не военный смысл, они означали, что мосты, соединявшие де Голля с представителями Виши, не были взорваны.

Факты говорят сами за себя.

Нет нужды цитировать документы Каждый из нас помнит гнев, который он испытывал, когда лондонское радио защищало маршала Петэна. В своем выступлении от 26 июня генерал де Голль, отметив военную ответственность Петэна, постарался преуменьшить политическую ответственность этого предателя: "Вам внушили, господин маршал, - сказал он, - что Франция с честью выйдет из этого перемирия".

Только в Алжире, в период соперничества между Жиро и де Голлем, последний, стремясь сохранить поддержку со стороны французского движения сопротивления, нападает или, выражаясь точнее, заставляет других нападать на Петэна, чьим адъютантом он был так долго и кого впоследствии он помиловал.

1 В Сирии в июле 1941 г войска "Свободной Франции", вступившие туда вместе с английскими частями, встретили сопротивление со стороны вишийских сил (Прим. ред.)

2 В Дакаре (Зап. Африка) военные корабли "Свободной Франции" были встречены огнем вишийских батарей и вынуждены были отступить (Прим. ред.)

Отметим кстати, что алжирское радио действительно выступало с нападками на "легенду о Петэне", но, когда однажды один из выступавших у микрофона ораторов захотел разоблачить связи Петэна с кагулярами, передача была тотчас же прервана. И оратор узнал, что значит выступать против полковника Пасси и его друзей!

Позиция, занятая де Голлем в отношении генерала Вейгана (хотя и говорят, что он его недолюбливает), тоже выявляет его упорное нежелание поставить вопрос о предательстве генералов.

* * *

Только 27 октября 1940 г., в письме, адресованном Черчиллю, де Голль упоминает о "новой власти", во главе которой он намеревается стать Так в душе постоянного сотрудника "Аксьон франсэз" бригадный генерал уступил место "честолюбцу первого ранга". "Большой авантюрист, всецело занятый своей собственной авантюрой и меньше всего спасением своей страны", - сказал как-то о нем даже Черчилль.

Однако Черчилль, в известном смысле, был неправ.

В самом деле, так же, как петэновская авантюра могла рассчитывать на успех лишь при условии победы Германии, так и деголлевская авантюра могла благополучно завершиться лишь при условии поражения Германии. Честолюбивые замыслы Петэна совпадали с гитлеровскими планами. Честолюбивые замыслы де Голля строились на игре на французском патриотизме. И если петэновская профашистская политика уже одним фактом противоречия с национальными чувствами французов была обречена на провал, то деголлевский авторитаризм мог рассчитывать на успех, так как де Голль играл на патриотических чувствах, оскорбленных поражением 1940 г и пактом, заключенным в Монтуаре 1.

Как это ни неприятно де Голлю, но этими патриотическими чувствами в наше время обладают, прежде всего, рабочий класс, простые люди, демократы.

1 Во время свидания Петэна с Гитлером в Монтуаре 24 сентября 1940 г. были заложены основы предательского "сотрудничества" в экономической и политической области между Виши и немецкими оккупантами (Прим. ред.)

Поддержка народа, которая возвысила его и без которой он был бы ничем, привела де Голля волей-неволей к республике. В один прекрасный день он демонстративно вышел в отставку, взбешенный тем, что он всего лишь первый гражданин этой республики.

Республика продолжала существовать, восстановленная не де Голлем, а вопреки воле де Голля, защищаемая не де Голлем, а от де Голля.

Говоря в октябре 1940 г. о "новой власти", генерал не имел в виду новую республику. Он слишком глубоко проникнут презрением к народу, чтобы разделять это стремление к республике с "массой", как он презрительно говорит, забывая, что эта масса – масса героев[то бишь баранов].

Ничто не свидетельствует так хорошо о его мании величия, как один небольшой эпизод из его жизни: когда поезд,, который привез де Голля в декабре 1944 г. в Москву, остановился, генерал, ко всеобщему удивлению, не вышел из своего купе. Дипломаты недоумевали. Наконец, генерал появился на площадке. Заиграли "Марсельезу", раздались приветствия.

Что же вызвало эту любопытную задержку?

А дело было вот в чем: дипломатический протокол требует от министра иностранных дел страны, которая принимает главу другого государства, чтобы он поднялся к нему в купе и поздравил его с прибытием. В том же случае, когда дело идет о председателе совета министров, протокол требует, чтобы министр иностранных дел принял своего гостя на платформе вокзала.

Премьер временного правительства полагал, что его примут как короля, и обиделся, когда его приняли только как Уинстона Черчилля. Это было в то время, когда Ф.Ф.И.1 сражались в Эльзасе, а русские - у границ Германии.

Существует такой старый обычай у кагуляров – брать себе имя какой-нибудь станции метро: Девав

1 Этими инициалами обозначаются французские внутренние вооруженные силы (Forces Franchises de l'lnterieur), то-есть вооруженные отряды созданной в условиях подполья патриотической армии в отличие от отрядов, образовавшихся в эмиграции, и колониальных воинских частей, находившихся под общим командованием генерала де Голля. (Прим. ред.)

рен - это Пасси; Морис Дюкло - это Сен-Жак, другие называют себя Корвизар, Бьенвеню и т. д., но есть одна станция, имя которой внушает окружению генерала, да и самому генералу, непреодолимое отвращение, это станция "Республика" 1.

Давно отсутствовало это слово в выступлениях де Голля, так же как оно отсутствовало всегда в его мыслях. Перечитайте его воззвания 1940 г., в то время, когда немецкие захватчики навязывали Франции фашизм, когда гражданские свободы были уничтожены. Де Голль призывает сражаться за Францию, он не произносит слова "республика".

И недаром в своих выступлениях у микрофона радиовещательной корпорации де Голль отменил республиканскую формулу "свобода, равенство и братство".

Это было предложено на "административной конференции" – этом зародыше будущего правительства – генералом де Лармина, который в своих выступлениях требовал уничтожения во Франции "всяких следов республики".

Нельзя считать простым совпадением то, что газета "Франс", издаваемая в Лондоне Комером и сохранившая республиканский лозунг в виде подзаголовка, находилась в постоянной немилости у правительственных органов "Свободной Франции" Комер получил замечание от службы информации генерала де Голля за то, что в заголовке одной из статей он написал "Маркс Дормуа убит кагулярами" 2.

Нельзя объяснить рассеянностью то, что праздник 14 июля в условиях оккупации деголлевское радио отметило, даже не упомянув слова "республика", столь неприятного для слуха де Голля. Ведь надо же умудриться отпраздновать 14 июля, не сказав ни слова о республике!

Не случайно сам генерал проронил слово "демократия" лишь спустя двенадцать месяцев после своего прибытия в Лондон.

1 Название станции парижского метро на площади Республики

(Прим. ред. )

2 Маркс Дормуа – бывший министр внутренних дел; социалист, антимюнхеновец, 26 июля 1941 г был найден убитым в своей комнате. (Прим. ред.)

Не без основания два видных роялиста, в которых больше не нуждался 2-й отдел Управления военно-морского флота, были прикомандированы к Б.С.Р.А. 1. Первый - это Валентин Смит, хваставшийся своими дружескими отношениями с графом Парижским и назначенный де Голлем губернатором заморских территорий. Другой - это де Лессепс 2, живший в Алжире вместе с Диетельмом.

Впрочем, все близкие генералу де Голлю люди – реакционеры и, как правило, монархисты.[Вот к чему нам надо идти, чтбы спасти Россию. И мы к этому идём. Дорогой славного де Голля. На ней спасение.]

Однако "великие" люди предполагают, а народы располагают И именно эта необходимость в поддержке со стороны народа заставила де Голля внешне перестроиться и пойти по другому пути.

В июле 1941 г., наконец, он произнес впервые слово "демократия", произведя сильнейшую сенсацию в лондонских газетных кругах.

И чем шире развивалось движение сопротивления, тем заметнее вынужден был де Голль "обращаться в веру республиканскую".[Но ведь демократы и республиканцы – это противоположные? Пасмотрите на США. И вообще, в мире всё так противоречиво и изменчиво. Главное –быть в курсе настоящего на сегодня курса. (В т.ч., кто на сегодня враг, кто зверь, и как его звать. Каие слова что обозначают и какими словами.)]

Однако все же, чем сильнее укреплялось движение сопротивления во Франции, тем старательнее начинало изощряться окружение де Голля в стремлении расколоть, ограничить это движение и взять его под свой контроль Чем сильнее сплачивались внутри Франции республиканские силы, тем энергичнее становилась деятельность заговорщиков, создававших на чужбине власть, которую они стремились и стремятся навязать Франции.

Из разрыва между подлинными патриотами и деголлевцами постепенно вырастали будущие противоречия между демократическими силами Франции и Р.П.Ф.

Движение сопротивления было сосредоточено исключительно на задаче изгнания врага. Именно движение со

1 Bureau Central de Renseignements et d'Action (В. С. R. A.) -

"Центральное бюро военного осведомления и действия", то есгь бюро разведки, созданное де Голлем в Лондоне и возглавлявшееся его ближайшим приспешником - полковником Пасси. (Прим. peд.)

2 Граф Поль де Лессепс - сын известного французского инженера – строителя Суэцкого канала. Во время второй мировой войны сотрудничал с немцами. (Прим. ред.)

противления ясным выражением своей воли положило конец соперничеству между Жиро и де Голлем.

"Наш Национальный комитет,- вынужден был заявить сам де Голль,- получил свою власть в результате свободного одобрения его французским народом и благодаря полномочиям, предоставленным ему политическими группировками, которые на территории Франции объединяют французские массы в движение сопротивления".

Но официальный орган деголлевского движения, газета "Марсейез", издаваемая Килиси, писала 24 января 1943 г. относительно высадки американских войск в Алжире: "Среди французов есть убитые Они считали, что умирают за наш (то есть деголлевский. - Ред.) идеал. Боюсь, что они погибли напрасно".

Это было равносильно признанию, что освобождение Франции не интересует деголлевцев, если оно не приведет их к власти.

В этих нескольких строках заключается полное объяснение "деголлизма".

ГЛАВА V

ХОЗЯИН И СЛУГА

Д. Ж. Е. Р. – Главное управление врагов республики1

Вот подлинный факт. В Лондон прибыл один из организаторов движения сопротивления. Еще немного, и его во Франции кагуляры выдали бы немцам, как и многих других, которые, несмотря на различные оттенки политических убеждений, мечтали объединить движение сопротивления и восстановить республику. Ему удалось выбраться из Франции; он пересек Испанию и прибыл в Лондон, чтобы увидеться с де Голлем.

В кабинет генерала можно было войти через выходящую на площадку дверь. Но приезжего повели в обход к другой, парадной двери, которая находилась в самом конце бесконечно длинного кабинета. Таким образом, входящий должен был пересечь комнату под пристальным взором главы "Свободной Франции". Участник движения сопротивления не смутился. Твердым шагом пересек комнату... Подошел к столу генерала.

- Господин генерал, разрешите задать вопрос: послали ли бы вы послом в Ватикан франкмасона?

- Я вас не понимаю! Конечно, нет!

- Тогда, господин генерал, я вас не понимаю. Движение сопротивления носит глубоко республиканский характер, вы не можете не знать этого. Почему же вы посылаете к нам с поручениями кагуляров?

В самом деле, почему генерал де Голль направлял в организации сопротивления в качестве своих представителей кагуляров? Не только потому, что "Кагуль" - эта

1 Непереводимая игра слов D.G.E.R. - означает в действительности Direction Generale des Etudes et Recherches, то-есть

Главное управление изучения и расследований. Андре Вюрмсер вместо этого пишет "Direction Generale des Ennemis de la Repubtique".

(Прим. ред.)

крайне правая террористическая организация, целью которой является свержение любыми средствами республиканского режима – имела своих людей в Лондоне, в частности, некоего капитана Деваврена, произведенного де Голлем в полковники (этот Деваврен был не кто иной, как мошенник Пасси), но также и потому, что людьми из окружения генерала систематически, - и вполне естественно, учитывая происхождение и взгляды тех, кого де Голль охотнее всего "объединял",- создавался аппарат, предназначенный для захвата власти.

Само собой разумеется, что республиканцы, объединяясь с генералом де Голлем и с его окружением кагуляров и монархистов для совместной борьбы с врагом, тем не менее, не переставали твердо защищать демократические принципы. Существует мало известное, но крайне убедительное доказательство существования такого конфликта между де Голлем и республиканцами, который тогда затушевывался фактом совместной борьбы за освобождение родины.

В апреле 1943 г. генерал Эон направил генералу де Голлю открытое письмо, из которого мы приводим следующий абзац "Каждый раз, когда вы обращаетесь к французам, вы скрываете ваши действительные намерения. Вы их обманываете. Мне уже сообщили, что вы заставляете их давать присягу. Осмелитесь ли вы отрицать это? Необходимо, чтобы об этом знали все французы

Вот эта присяга. "Клянусь в том, что признаю генерала де Голля единственным законным главою французов и обязуюсь содействовать его признанию, используя, в случае необходимости, средства и методы борьбы, применяемые против немцев".

Легко понять всю серьезность этого последнего условия. Представим себе, что какая-то часть французского общества хочет сражаться с врагом, но отказывается признать генерала де Голля "главою государства". Выходит, что против них станут применять "методы и средства борьбы, применяемые против немцев", то есть начнут войну. Гражданскую войну...

14 августа 1943 г. (эта дата имеет свое значение: де Голль отказался от политики "Кагуль"- на первом плане", учтя, что доступ к власти возможен лишь при наличии согласия республиканских партий; на это ему пришлось пойти, чтобы устранить Жиро) комиссия в составе национального комиссара юстиции и народного образования Кассена, национального комиссара внутренних дел и труда Филиппа и под председательством Гуэна выработала проект "Декларации прав человека и гражданина".

Текст декларации пришелся не по вкусу генералу, вследствие чего он был похоронен в архивах ассамблеи, именуемой Консультативной 1, очевидно, лишь потому, что исполнительная власть избегала с ней консультироваться. 17-я статья декларации гласила

Никто не имеет права требовать от других присяги, которая дается только верховным органам страны".

Теперь несколько слов о Пасси.

"Основная деятельность Пасси, - очень метко писала лондонская газета "Пикчер пост", - заключалась в использовании предоставленных ему для военных целей британскими властями льгот с целью создания во Франции политической организации, предназначенной, главным образом, для захвата власти после войны".

Примеров этой деятельности Пасси можно найти больше, чем мы смогли бы опубликовать.

Отметим, прежде всего, что организация полковника Пасси – Центральное бюро военного осведомления и действия (Б.С.Р.А.) – на различных этапах подчинялась либо личному штабу генерала де Голля, либо канцелярии премьера временного правительства, на бюджете которых она состояла, и вследствие этого всегда находилась в ведении лично генерала.

В Лондоне деятельность Бюро заключалась в устранении республиканцев, в их дискредитировании, в запрещении всякой их полезной деятельности на благо Франции

А на французской территории Бюро старалось ограничить активность политических партий и движения сопротивле

1 Консультативная ассамблея была создана де Голлем в ноябре 1943 г. в Алжире в составе 84 человек. В нее входили представители движения сопротивления, "сражающихся французов" в других странах, а также ряд бывших членов парламента (Прим. ред.)

ния с тем, чтобы ничто не смогло в будущем помешать Б.С. Р. А. захватить власть во Франции.

Мы подчеркиваем: Б.С.Р.А. В январе 1944 г. Пасси заявил в одном французском клубе в Лондоне: "Дух Б.С.Р.А. должен восторжествовать во Франции, как и здесь. Нам надо избавиться от политиканов Консультативной ассамблеи".

Вот характерный образчик языка кагуляра!

Политический характер Б.С.Р.А. проявлялся каждый раз при прибытии какого-либо француза в Лондон. Француз подвергался тщательному допросу, что было вполне естественно. Но, что менее естественно, его регистрировали в зависимости от его ответов на анкетные вопросы, сформулированные в типично вишийском духе, как, например: "Вы франкмасон? Вы еврей? Вы коммунист?"

Регистрационные карточки имели номера и цветные указатели. Согласно данным этих карточек производились назначения на должности и повышения. "Благонадежные" имели номер 1, "умеренные" - номер 2, "ненадежные" - номер 2Б, "противники" - номер 3. Получившие номер ЗБ подлежали уничтожению.

Если вновь прибывший был политическим деятелем, то он немедленно подвергался специальному допросу органами Б.С.Р.А. Затем в течение недели его принимал генерал и разные комиссары. Он устраивал пресс-конференцию, где заявлял, что его партия "идет за генералом де Голлем". Потом выступал по радио и затем... исчезал, точно проваливался сквозь землю.

А ведь, чаще всего, что было делать французу, прибывшему в Лондон без средств или с очень небольшой суммой денег, порой без всяких связей? Мы не будем называть имена теперешних депутатов и министров, которых при подобных обстоятельствах заправилы Б.С.Р.А. подвергли испытанию и "приручили".

Затем, для того чтобы сбить спесь с этих "политиканов", как выражаются кагуляры, Килиси награждал их доброй порцией ругани в газете "Марсейез", официальном органе деголлевского движения. Если только, конечно, Б.С.Р.А. не пускало в обращение какой-нибудь сфабрикованный им самим документ. Ложь и использование всяческих фальшивок были (если можно так выразиться) в чести у Б.С.Р.А.

Что касается проводимого Б.С.Р.А. шпионажа "французов за французами", то его цель заключалась в выслеживании всякого потенциального соперника де Голля, всех республиканских элементов, всех тех, кто мог явиться препятствием на его пути к установлению личной диктатуры.

В июле 1940 г. свободный французский военно-морской флот имел больше людей, оружия и имел больше значения, чем сухопутная армия. Командующий флотом адмирал Мюзелье - республиканец - пользовался популярностью. Б.С.Р.А. получило задание обнаружить и выследить его "приверженцев". Пасси нанял некоего Меффра, он же Говард.

Этот Говард, бывший в то время начальником службы охраны генерала де Голля, вместе со своим собратом, знаменитым мошенником Коленом, разоблаченным с трибуны палаты депутатов Полем Пенлеве во время дела о подлогах Вейлера из знаменитой фирмы "Аэропосталь" 1 и приговоренным в общей сложности к 7 годам 8 месяцам тюремного заключения, фабрикует четыре фальшивых письма, компрометирующих адмирала, и адмирала сажают в тюрьму.

Был ли генерал де Голль в курсе обстоятельств этого ареста? Он говорит, что нет. Допустим, что это так.

Однако накануне своего отъезда из Лондона генерал де Голль принял Говарда, который собирался сообщить английской полиции "сенсационные" разоблачения. О чем говорил мошенник с генералом? Об этих "разоблачениях" или о "таинстве пресуществления"? Но разве не было обусловлено, между английскими властями и властями "Свободной Франции", то есть генералом де Голлем, что ни один француз не может быть арестован без извещения штаба "Сражающейся Франции"?

Не может быть сомнения в том, что британская полиция предупредила полковника Анжено, осуществлявшего связь с английским правительством; не может быть

1 Имеется в виду нашумевшее в 1930-х годах дело о злоупотреблениях. (Прим. ред.)

сомнения в том, что полковник, в свою очередь, предупредил по телефону генерала де Голля; факт тот, что генерал де Голль воздержался в тог день от возвращения в Лондон и вернулся на свою штаб-квартиру только после ареста адмирала.

Обвинения, выдвинутые против адмирала Мюзелье, были совершенно неправдоподобны: мошенники сфабриковали письмо Мюзелье правительству Виши, в котором он без всякой шифровки совершенно открыто передавал сведения военного характера. Между тем, когда начальник штаба Мюзелье – капитан 1-го ранга Морэ явился к генералу де Голлю и поручился за невиновность своего начальника, тот пришел в неистовый гнев и угрожал ему тюрьмой. Вторая попытка Морэ имела не больший успех. Только после двухдневных размышлений генерал де Голль вдруг "постиг", что выдвинутые против командующего французским флотом обвинения нелепы.

Четыре дня спустя англичанам был вручен меморандум; прошло еще три дня, и адмирала Мюзелье освободили; на следующий день он получил от Идена письмо с извинениями. Де Голль, конечно, обещал принять меры против Говарда, но ограничился лишь исключением его из вооруженных сил "Свободной Франции". Де Голль обещал также принять меры против Пасси, но он не принял, не принимает и никогда не примет никаких мер против этого жулика; он не выступил против него даже тогда, когда Пасси был уличен в подлоге, в использовании подложных документов, в растрате государственных средств, в спекуляции валютой, в воровстве.

Невероятную безнаказанность мошенника Пасси и невероятное молчание генерала де Голля нельзя объяснить иначе, как общностью их интересов и деятельности. Конечной целью этой деятельности, определяющей все их поступки, является захват власти.

Влияние Пасси было настолько велико, что нет ни одного преступного дела деголлевцев, в котором он не был бы замешан, как, например, в смерти д'Этьена д'Орв, который был тогда его начальником.

Адмирал Мюзелье надеялся, что ему удалось разъяснить Пасси, какой опасности подвергается д'Этьен д'Орв, выполняя во Франции задание, не подходящее ни для нервно-больного человека, ни для начальника 2-го Бюро.

Однако, пока адмирал находился в тюрьме, генерал де Голль и Пасси направили д'Орва во Францию на смерть.

Следует заметить, что д'Этьен д'Орв неверно изображается активным деятелем "Аксьон франсэз". Мы далеки от мысли на искажение отвечать новым извращением истины. Однако несомненно, что этот офицер-католик относился исключительно враждебно к реакционным элементам своего окружения. Орган "свободных французов" Ближнего Востока газета "Франс" писала 29 августа 1940 г., что один высший офицер эскадры, базировавшейся в Александрии, сказал о д'Этьене д'Орв: "Таких типов надо расстреливать"

Республиканец Пьер Кот прибывает в Лондон; адмирал д'Аржанлье открыто заявляет, что де Голль должен сделать выбор: Пьер Кот или он. Пьера Кота отправляют в Америку.

Мой коллега Андре Лабарт 1 приезжает в Лондон.

Он - республиканец. Б.С. Р. А. выдает его англичанам как нацистского шпиона греческого происхождения по имени Бартос! Его заключают в тюрьму. Случайно Андре Лабарт оказался знаком с одним из английских министров, и его освободили. Пасси не удалось дискредитировать его своими происками.

Все политические деятели подвергались полной изоляции, по крайней мере, до тех пор, когда де Голлем стала применяться новая тактика, заключавшаяся в козырянии перед союзниками "единогласием французов, признавших Нас вождем".

Эта политика захвата власти стоила жизни Филиппу Року2.

Рок, принятый в Лондоне де Голлем, считал, что он убедил его в необходимости опереться на французские политические силы. Року поручили передать письма от

1 Андре Лабарт - директор французского Национального бюро научных изысканий и изобретений, а также писатель и журналист, освещающий в печати вопросы науки и техники. (Прим. ред. )

2 Филипп Рок-журналист, личный секретарь министра внутренних дел Жоржа Манделя. (Прим. ред.)

генерала, адресованные некоторым политическим деятелям, находящимся во Франции.

После отъезда Рока Пасси заявил: "Его миссия заранее обречена на провал". Откуда он это знал?

Между тем, Рок успешно выполнил свою задачу.

Но Б.С.Р.А хранило молчание, не давало ему средств вернуться в Лондон и не высказывалось о результатах его миссии. Рок встретил во Франции начальника отдела Б.С.Р.А Манюэля, ближайшего приспешника Пасси. Манюэль сказал Року: "Генерал отказался от вашего замысла... Он уже не думает образовать свое правительство таким путем..." Рок возмущен. После нескольких неудачных попыток выехать, он, наконец, получает указание перейти через испанскую границу. В назначенном ему месте свидания его ожидают агенты гестапо; он пытается бежать - его убивают.

Организация "Кагуль" была связана с Францией через Лустано-Лако, адъютанта Петэна, и Мадлену Мерик, близкую подругу Лустано-Лако, весьма хорошо известную также Деваврену-Пасси, ту самую Мадлену Мерик, которая до войны имела несомненное влияние в К. С. А. Р.1.

Мадлена Мерик - единственный в своем роде капитан, хвастающий тем, что он спасся при крушении, в котором погиб весь его экипаж (почти все члены ее подпольной организации были выданы ею немцам). Мадлена Мерик прибыла из Франции в Лондон с вишийским полицейским Ребевелем, ставшим деголлевским лейтенантом под именем Понсара и сотрудником Б.С.Р.А.

Лондонский филиал организации "Кагуль" был представлен Пасси, "помощник которого, - как пишет "Пикчер пост", - благоговейно развесил на стене своей комнаты знамя кагуляров"

Дело "Сен-Жака", настоящее имя которого Морис Дюкло, было направлено 2 августа 1939 г. в суд присяжных департамента Сены. Совместно с Делонклем, Дюссеньером и другими руководителями "Кагуль" он обвинялся в хранении, распределении, незаконной перевозке и контрабандном ввозе военного оружия, в сношениях

1 К. С. А. Р. - С. S. A. R. - главная из подпольных террористических организаций кагуляров, связанных с окружением маршала Петэна (Прим. ред.)

с шайкой злоумышленников, в заговоре с целью государственного переворота и подстрекательстве к гражданской войне.

После освобождения Франции Морис Дюкло не вернулся на родину. Полагают, что кагуляр "Сен-Жак" находится в настоящее время в Аргентине, где занимается спекуляцией фондами Д. Ж. Е. Р.

Лондонский полковник Фурко установил связь с вишийским полковником Груссаром. Полковник Груссар, как и Делонкль, Риго и доктор Мартен, был в числе руководителей К.С.А.Р.; вместе с Жентэ, Метенье, Алибером и Менетрелем. Груссар руководил петэновскими охранными группами.

Кагуляр капитан Дютэ хвалился своими связями с генералом Дюссеньером. Д'Оранж и Бонна - кагуляры или были ими. Понсар - типичный фашист.

Таковы были люди из окружения де Голля, и уж, во всяком случае, республиканцев в окружении генерала было не больше, чем рябчика в известном паштете с кониной 1.

Мы видели, что де Голля хвалили Пюжо, Авар де ля Монтань и особенно Шарль Моррас и постоянно – "Аксьон франсэз". Мы не забыли выступлений де Голля в качестве докладчика в кружке Фюстель де Куланжа.

Мы помним, что он отказался провозгласить республику с балкона Парижской ратуши в августе 1944 г.

Но мы никогда не слышали, чтобы он произнес хотя бы одно слово, призывающее республиканцев к бдительности против происков реакции.

Нам никогда не приходилось слышать, чтобы генерал де Голль отмежевался от окружающих его шпиков, монархистов и кагуляров, даже когда речь шла о таких мошенниках, как Деваврен, даже тогда, когда он, генерал де Голль, знал, что Деваврен незаконно сохранял у себя миллионы, предназначенные для организации движения сопротивления, с тем чтобы образовать фонд для будущей гражданской войны или попытаться навязать некую "личную политику" газете "Франс-суар".

1 Имеется в виду известный французский анекдот о "паштете из конины и рябчика", на изготовление которого шло "пол-лошади и полрябчика". (Прим. ред.)

И это вполне понятно!

О реакционных взглядах де Голля свидетельствует его воспитание, его книги, его характер Не в меньшей мере свидетельствуют об этом воспитание и характер его сына.

Весь Лондон обошел рассказ о следующем эпизоде: на вечере в одном салоне беседуют два сына – сын Жана Жироду 1 и сын Шарля де Голля. Они беседуют о будущем, о том, какой будет режим во Франции, о возможном возвращении короля. "Ну, что вы! – говорит Филипп де Голль, - когда кончится война, папа будет диктатором".

* * *

Итак, "глава свободных французов" призывал участников движения сопротивления объединиться не столько вокруг республики, сколько вокруг своей генеральской шпаги, в то время как кагуляры под его покровительством интриговали в Лондоне, подобно тому, как другая фракция кагуляров действовала в Виши.

Надо заметить, что секрет этой двойной игры кагуляров довольно хорошо охранялся. Копия представленного Петэну доклада, содержащего доказательства сговора между вишийскими и лондонскими кагулярами и известного под названием "голубого документа", исчезла в Лондоне таинственным образом.

А когда в 1943 г. стало известно имя убийцы Маркса Дормуа, оно не было предано гласности...

Совершенно очевидно, что враги республики прибрали к рукам Б. С. Р. А.

Но, скажете вы, кто же такой, в конце концов, Пасси, начальник этого Б. С. Р. А.?

Пасси - мошенник.

Этот человек, преданный душой и телом деголлизму, промышляет изготовлением фальшивых документов.

В то время как французский народ в своем чувстве благодарности объединял французов, которые дрались на земле Франции, и тех, кто сражался в Африке и в Италии, в деголлевском клане велась отчаянная кампания

1 Жан Жироду - французский писатель, умер в Париже в 1944 г. Его сын, находившийся в Лиссабоне, примкнул к движению де Голля. (Прим. ред.)

за дискредитацию движения сопротивления внутри Франции, деятелей которого лидеры "Свободной Франции" считали своими соперниками. В этой кампании деголлевская пресса дошла до полного бесстыдства.

Всю героическую борьбу французского народа за свое освобождение эта пресса пытается свести к каким-то авантюрным полицейским романам, к повествованиям тайных агентов, к признаниям хорошеньких шпионок.

Еще немного, и окажется, что все движение сопротивления было всего-навсего историей шпионских организаций, что все оно сводилось к Д. Ж. Е. Р.1 и его интригам.

Во всяком случае, это факт, что со времени освобождения не было почти ни одной скандальной истории, в которой не был бы замешан кто-либо из более или менее влиятельных сотрудников Б. С Р. А. или Д. Ж. Е. Р.

Вспомним наделавшую шуму аферу с вином, в которой одним из главных виновников был сотрудник Б. С. Р. А. Пьер Лутрель, он же Дарикур, еще более известный под кличкой "Пьеро-дурак". Он поступил в Д. Ж. Е. Р. в 1944 г. и, совместно с некоторыми не менее "достойными" его членами, добыл при помощи вымогательства у одного промышленника полтора миллиона

Другой деятель Д. Ж. Е. Р. Лупеску был четыре раза арестован и четыре раза освобожден, причем, по меньшей мере, два раза - благодаря Д. Ж. Е. Р.; своим вторым освобождением он обязан полковнику Манту, начальнику отдела военных преступлений Д. Ж. Е. Р, который впоследствии жил со своей любовницей в вилле Лупеску, в Конфлан-Сэнт-Онорин. Леви-Бриваль, командированный от Д. Ж. Е. Р. в Швейцарию, был арестован 12 сентября 1945 г. за мошенничество. Роберт Тантон, уполномоченный Д. Ж. Е. Р., 18 сентября 1945 г. был арестован в Ницце за кражу и мошенничество. Однако следствие по этому делу было прекращено майором Жирар и капитаном Лабрюни из Д. Ж. Е. Р.

Уполномоченный Д. Ж. Е. Р. Друо был арестован 18 сентября 1945 г. за злоупотребление доверием и мошенничество. Младший лейтенант Мельора из Д. Ж. Е. Р. арестован 10 сентября 1945 г. за спекуляцию золотом.

1 См. примечание на стр 61.

Делинден, уполномоченный Д. Ж. Е. Р., - убийца мадам Соти из Шалона. Рекс, агент Д. Ж. Е. Р., которое его покрывает, обвиняется в доносах на патриотов (он был немецким шпионом). Эрар, агент Д. Ж. Е. Р., арестован в сентябре 1945 г. за убийство двух инспекторов полиции. Майор Фурнье из Д. Ж. Е. Р. велел освободить агента гестапо, Жозефину Килиси, которая ответственна за высылку из Франции многих сотен еврейских детей. Младший лейтенант Минорэ из Д. Ж. Е. Р. обвиняется в мошенничестве и краже.

Сутиф, уполномоченный Б. С. Р. А. в Кемпэре, в период оккупации проявил себя отъявленным негодяем.

Это он замучил до смерти патриотов Аррей и Ле Бри.

Это он выдал трех депутатов департамента Финистер, радикал-социалистов Ле Байля и Ле Горже, народного демократа Балланана, мэра Кемпэрле, Ле Луедика и сотни бретонских участников движения сопротивления. 24 сентября 1942 г. он арестовал сразу 30 коммунистов. Это помогло ему добиться от немцев освобождения нескольких военнопленных, среди которых был его дядя.

И вот этот Сутиф принадлежал к Б. С. Р. А., где он значился под номером С.ХС 6/5-30. 410; здесь он получал 2 тыс. франков в месяц.

Однако, для того чтобы назвать всех мерзавцев, завербованных и находившихся под покровительством штаба Д. Ж. Е Р. при Пасси, нам потребовалось бы, по меньшей мере, триста страниц.

Один человек символизирует собой всю эту отвратительную деятельность. Это – Пасси, в течение пяти лег бывший министром полиции "Свободной Франции" и затем Франции освобожденной. Он был Фуше генерала де Голля, который никогда не соглашался расстаться с ним.

В один прекрасный день оказалось, что противники Пасси были правы, утверждая, что он - мошенник.

6 мая 1946 г. полковник Пасси (как сообщило агентство А. Ф. П., которое тотчас же опровергло это сообщение и затем вновь его подтвердило) был арестован. Появилось сообщение о том, что в конце апреля он был вызван некоторыми руководителями С. Д. Е. К. Е.1 (организации, наследовавшей Д. Ж. Е. Р.), что он признал свою вину, что премьер-министр Гуэн уведомил об этом генерала де Голля и что генерал де Голль попросил не разглашать это дело, хотя бы до тех пор, пока следствие будет вестись "в административном плане".

5 мая утром к Пасси явились офицеры, сообщили о наложенном на него взыскании в виде 60 суток ареста и препроводили его в Метц для отбытия наказания, срок которого истекал 4 июля. Но административное следствие продолжалось. 24 мая военный министр еще раз подверг полковника Пасси 60 суткам ареста в крепости за "введение в заблуждение следственной комиссии ложными показаниями".

В августе Пасси, сказавшись больным, был помещен в больницу в Гарше. 3 сентября была создана военная следственная комиссия под председательством генерала Фортэна. Однако 25 октября вызванный этой комиссией Пасси вторично симулирует болезнь. В декабре он направляет в государственный совет жалобу на Мишле, в то время военного министра, за незаконный арест и лишение свободы. После долгих проволочек его жалоба была отклонена. Пасси грозил возбудить дело против одной английской газеты, оценивавшей кражу Пасси в миллиард франков, но он не привел угрозы в исполнение

Наконец, его уволили в запас. Его не обвинили. Его не судили. Он свободен. Он стал печатать свои мемуары в одной вечерней газете такого же деголлевского направления, как та утренняя газета, которая печатала мемуары Арди 2 до его разоблачения.

1 С. Д. Е. К. Е. --S. D. Е. С. Е. -Service de la documentation exterieure et contre-espionnage - служба внешнего осведомления и контрразведки. (Прим. ред.)

2 Арди - бывший начальник канцелярии деголлевского министра Френэ, награжденный орденом Освобождения, впоследствии был разоблачен как провокатор и агент гестапо Это он выдал немцам одного из наиболее выдающихся деятелей сопротивления - первого председателя Национального совета сопротивления Жана Мулена. После гибели Мулена, не пользовавшегося симпатиями де Голля, пост председателя Национального совета сопротивления занял Жорж Бидо. (Прим. ред.)

Преемником Пасси стал Рибьер. На следующий день после своего назначения он попал в автомобильную катастрофу.

Его сотрудники продолжали вести следствие; 24 мая Рибьер направил свой отчет председателю временного правительства.

Этот доклад мы помещаем полностью, цитируя его по газете "Се суар". Мы видим четыре скандальных аспекта в деле Пасси. Ибо, конечно, скандально, что совершаются подобные растраты общественных средств.

Но еще более скандально и более серьезно то, что эти мошенничества, эти растраты могли совершаться по приказу генерала де Голля.

Третья сторона этого скандала – тот факт, что восемнадцать месяцев спустя после признания Пасси правосудие все еще бездействовало, мошенник не был предан суду и фактически не подвергался преследованию. Следственная комиссия оказалась даже не в состоянии собраться!

Конечно, Пасси очень умело укрывался за непроходимыми дебрями французской судебной процедуры и волокиты. Однако можете ли вы представить себе такую медлительность, если бы виновный был членом какой-либо другой, а не деголлевской партии?

Наконец, не менее скандальным является почти всеобщее замалчивание печатью этого дела. Только газета "Монд" напечатала объективное изложение опубликованного газетой "Се суар" отчета Рибьера. "Юманите" процитировала его полностью. Но, исключая "Монд", "Се суар" и "Юманите", ни одна французская газета не проронила ни одного слова об этом отчете, не попросила, не потребовала суда над Пасси, что являлось долгом французской печати.

"Вопрос не будет поставлен..." так говорили еще во времена дела Дрейфуса.[Отчень интересно нам, т.е.больным на сей почве. Так дело то звмалчивалось и не ставилось заране?]

Это характерное молчание прессы показывает, какой властью обладает деголлевский клан: иногда это непосредственная власть, иногда косвенное влияние или сообщничество тех, кто боится, разоблачая преступника из крайне-правых, оказать помощь крайне-левым демократам. Но каждый день таким образом подписывается несколько маленьких мюнхенов.

Однако две газеты было бы несправедливо обвинить в том, что они ни словом не заикнулись об этом деле

Наоборот, они стали даже заикаться от охватившего их "благородного негодования". Газета "Эпок", возмущенная не растратами Пасси, а их разоблачением, подняла вой, и в этом же стиле Этьен Борн в газете "Об" жаловался, что нет закона о печати, который бы запретил "методы, задевающие честь всей прессы" *, имея в виду разоблачения преступной деятельности Пасси, сделанные газетой "Се суар".

Мы считаем, что молчание тех, кто старался скрыть оставшееся безнаказанным преступление, может действительно, затронуть честь всей прессы, начиная с газеты

"Об", которая (нужно ли это повторять?) и слова не промолвила об отчете Рибьера.

Дело Пасси, однако, нельзя замолчать. Оно не является чисто "судебным делом". Оно служит для всех республиканцев грозным предупреждением об опасности.

* Против этого панегирика удушению свободы печати протестовали газеты "Фран-тирер" и "Се суар" (Прим. автора.)

ГЛАВА VI

ДОКЛАД РИБЬЕРА

ФРАНЦУЗСКАЯ РЕСПУБЛИКА

Канцелярия премьера Временного правительства

Отдел внешнего осведомления и контрразведки

Г-н Анри Рибьер главный директор С. Д. Е. К. Е.

Г-ну ФЕЛИКСУ ГУЭНУ председателю Временного правительства республики

Имею честь доложить об условиях, побудивших меня распорядиться о производстве следствия по делу о неправильной бухгалтерской отчетности и о предполагаемой растрате денежных фондов, которые не были мной обнаружены при приеме бухгалтерских документов от полковника Деваврена.

Считаю необходимым обратить Ваше внимание на го обстоятельство, что мой предшественник направил Вам, в момент прекращения им своих служебных обязанностей, отчет о наличных средствах (письмо от 22 февраля 1946 г); он утверждал, кроме того, что все бухгалтерские книги были в порядке и что каждая операция подтверждалась соответствующим оправдательным документом (письмо от 24 февраля 1946 г.).

12 апреля 1946 г., в результате непродолжительного обследования лондонского отделения, полковник Фурко, заместитель главного директора, узнал об упорных слухах, циркулировавших в английских кругах относительно бывшего начальника английского отделения Д.Ж.Е.Р. капитана Ландрие.

17 августа заместитель главного директора по административно-финансовым вопросам Сюдро отправился в Лондон, чтобы произвести необходимую проверку. Обследование оказалось весьма затруднительным, так как бухгалтерские книги и документы "бесследно исчезли".

Несмотря на это, он вернулся вполне убежденный в наличии неправильной бухгалтерской отчетности и в существовании неучтенного резерва, достигающего приблизительно 7 тыс. долларов.

12 апреля капитан Ландрие, находившийся в Париже в связи с демобилизацией, был вызван в главное управление, где его попросили отчитаться перед полковником Фурко. Капитан Ландрие, несмотря на повторное предложение, отказался дать отчет. Он признался, однако, в существовании неучтенных 7747 долл., происхождение и место хранения которых он отказался назвать.

Ввиду таких обстоятельств гг. Фурко и Сюдро решили произвести формальный допрос капитана Ландрие.

Допрос был произведен судьей г. Пюо, начальником юридического отдела.

В связи с сокрытием капитаном Ландрие 7 тыс. долл, полковник Фурко приговорил его к 15 дням строгого ареста за "нерадивость в исполнении им своих обязанностей начальника отделения за границей".

Тогда я решил послать в Лондон для проведения следствия гг. Сюдро и Пюо. Произведенное ими следствие вскрыло существование двух тайных денежных резервов. Первый был найден на дому у г-на Бурге, казначея лондонского отделения, в размере 7945 американских долл. и 8162 ф. ст. (то-есть 4 853 251 франков по официальному валютному курсу).

Второй, содержавшийся в распечатанном мешке, был обнаружен у г-на Англара в предместье Лондона. Он состоял из 4525 ф. ст., 37 650 американских долл. и 20 тыс швейцарских франков, что составляло 7 106 350 франков по курсу дня, и из 22 800 тыс. франков в купюрах, облигациях казначейства и в чеках, просроченных с 1 января 1946 г.

Они узнали также, что капитан Ландрие занимался различными спекулятивными операциями при переездах между Англией и Францией. Кроме того, они обнаружили в Лондонском казначействе 672 722 525 франков, состоящих в основном из пачек просроченных банковских билетов, частью же (миллионов на двадцать) из мелких непросроченных купюр, представлявших собой остатки сумм, предоставленных в распоряжение отделения Б.С. Р. А. в Лондоне. Бывшая дирекция ничего не знала о существовании этого резерва. Пояснения по этому вопросу будут даны ниже.

Следствие было продолжено в Париже, так как предполагалось, что средства, найденные у Бурге и Англара, были получены из сумм, не учтенных благодаря фиктивным операциям.

26 апреля 1946 г. был допрошен капитан Нокк. Он признал существование обоих денежных резервов и объяснил, что первый из них состоял в основном из средств, полученных от фиктивных операций, и из средств, переданных органами английской секретной службы, а распечатанный мешок с деньгами, найденный у Англара, был доверен ему в запечатанном вице полковником Девавреном в октябре 1945 г. Он пояснил также, что сумма в 6 млн. франков вместе с чеками и облигациями казначейства была остатком от 25 млн., переданных ему органами английской секретной службы для переброски на парашютах во Францию и не сброшенных туда. После допроса капитан Нокк был немедленно арестован. В тот же день был допрошен полковник Андре Манюэль, бывший генеральный секретарь С.Д.Е.К.Е. Он ограничился уклончивым ответом и ввиду этого был взят под надзор полиции.

Капитан Ландрие признался также в том, что он: а) образовал в Англии два тайных банковских депозита, один в банке "Барклей" в Ливерпуле, другой - в "Нэйшнл провиншиэл бэнк" в Лондоне, на общую сумму приблизительно в 3600 фунтов; б) занимался спекуляцией золотом, мехами, бельем и продовольствием.

В ночь на 28 апреля, после того как он был вновь отведен на гауптвахту в казармы Сен-Дени, где он содержался под арестом по распоряжению военного коменданта Парижа генерала Лежантийома, он пытался покончить жизнь самоубийством.

25 апреля в Жиэн, в моем присутствии, был допрошен полковник Деваврен, вернувшийся из поездки в Монте-Карло. Он признал существование неучтенных средств, состоявших из следующих, уже известных нам фондов:

1) фонд в сумме около 8 тыс. ф. ст. и 7 тыс. долл.

(найденный у Бурге);

2) фонд, состоявший из определенной суммы в валюте, размера которой он не смог назвать (мешок с валютой, найденный у Англара).

Кроме того, он признался в существовании резерва в иностранной валюте в Париже, местоположение и размеры которого ему не были известны, и резерва в сумме 4500 тыс. франков, полученного в результате спекуляций валютой; хранителя этого резерва он отказался назвать.

На следующий день гг. Пюо и Сюдро в сопровождении генерала Виа отправились к полковнику Деваврену и потребовали от него возвращения 4500 тыс. франков.

Тогда полковник Деваврен передал им расписку, датированную 3 марта 1946 г. и удостоверявшую получение г-ном Роберти из его рук 4500 тыс. франков. Полковник Деваврен сообщил также, не вдаваясь в подробности, что он согласился предоставить газете "Франс-суар" заем в 10 млн. франков.

Г-н Роберти, вызванный немедленно к полковнику Деваврену на дом, подтвердил заявление последнего и обещал в восьмидневный срок возместить сумму в 4500 тыс. франков.

В тот же день полковник Манюэль был снова допрошен и на этот раз признался, что он образовал три тайных резерва по приказу полковника Деваврена. Он обязывался вернуть их без промедления. Соответственно им были немедленно представлены следующие предметы: чемоданчик, содержащий 3 тыс. фунтов стерлингов и 20 тыс. долл., пакет, содержащий 4 тыс. долл, портфель, содержащий 2275 ф. ст. и 16 тыс. долл., то есть в общем 5275 ф. ст. и 36 тыс. долл. (приблизительно

7932 тыс. франков по обменному курсу). На свободном рынке эта иностранная валюта составила бы сумму, по крайней мере, в три раза большую.

Полковник Манюэль заявил, что резервы эти были образованы по приказанию полковника Деваврена для создания так называемого "военного фонда", со ссылкой на государственные соображения.

После ухода генерала де Голля в отставку полковник Деваврен продолжал сохранять различные резервы, образованные им во Франции и за границей, и ничего не сообщил мне о них, когда сдавал мне дела, несмотря на то, что полковник Деваврен получил от генерала де Голля через капитана Ги формальные инструкции о передаче образованных им резервов правительству, которому они принадлежали 1.

Вопреки этому, полковник Деваврен продолжал незаконно сохранять у себя государственные фонды, не проведенные в отчетности.

2 мая, после отчета полковника Фурко и г-на Сюро, рассмотрев заявление полковника Деваврена, Вы решили информировать генерала де Голля о случившемся и приговорить полковника Деваврена к 60 суткам ареста с содержанием в крепости.

Роберти, вновь допрошенный 2 мая, признался, что полковник Деваврен передал ему 10 млн. франков под предлогом компенсации за мнимое использование органами Д.Е.К. заграничных корреспондентов "Франс-суар".

Эга сумма была ему вручена без какой-либо гарантии с его стороны. Роберти указал, что полковник Деваврен действовал в этом деле от имени генерала де Голля.

Роберти косвенно признал противозаконный характер этой сделки, приведя следующие слова, сказанные ему

1 Рибьер на протяжении всего доклада пытается представить дело так, будто бы де Голль не знал о созданных полковником Пасси денежных резервах, а, узнав о них, распорядился тотчас их вернуть. Эта точка зрения Рибьера подкрепляется только голословным утверждением самого полковника Пасси и абсолютно не соответствует действительности Известно, что незаконные денежные резервы были созданы полковником Пасси по прямому приказанию де Голля, и часть этих средств была использована на создание партии де Голля - Р.П.Ф. -и на финансирование антиреспубликанского заговора, раскрытого в 1947 г. О том, что Пасси действовал по указанию де Голля, говорят в своих показаниях и все свидетели, допрошенные по делу о растрате Пасси, - как это можно видеть из самого доклада Рибьера. (Прим. ред.)

конфиденциально полковником Девавреном во время первого допроса:

- Эта сволочь Манюэль выдал нас в деле с "Франссуар".

На допросе 10 мая Роберти заявил, что он не только не в состоянии возместить 10 млн. франков, переданных газете "Франс-суар", но что он не может вернуть, как обязался несколько дней назад, даже тех 4500 тыс. франков, "которые он должен был использовать в течение года". Он также заявил, что неоднократно получал на хранение от полковника Деваврена во время поездок полковника за границу его фонды, состоявшие из документов и наличных денег Роберти указал также, что неоднократно продавал на "черном рынке" для полковника Деваврена иностранную валюту и что эти разнообразные сделки имели место в то время, когда полковник Деваврен был главным директором Д.Ж.Е.Р.

Начальник финансового отдела Д. Ж. Е. Р. г-н Арата, находившийся в командировке в Северной Африке, был вызван по телеграфу в Париж и 4 мая был допрошен.

На допросе он подтвердил, что знал о существовании одного из резервов, созданных в Лондоне (а именно найденного у Бурге), и о деле "Франс-суар", детали которого он тут же описал.

Он показал, что полковник Деваврен вызвал его к себе для того, чтобы как-то замаскировать в бухгалтерских отчетах исчезновение из кассы 10 млн. франков. Согласовав этот вопрос со своим предшественником г-ном Саффаром, он (Арата) предложил Деваврену возместить 10 млн , переданных "Франс-суар", 10 миллионами франков в облигациях казначейства, внесенными полковником Дюлаком, начальником одного из областных отделов, созданных Д.Ж.Е.Р. для ликвидации ее агентурной сети.

Все это было проведено без каких-либо записей в бухгалтерских книгах, так что операция с газетой "Франссуар" уже никоим образом не могла появиться в отчетности

Арата указал далее, что полковник Деваврен неоднократно получал от финансового отдела Д.Ж.Е.Р. разрешение на продажу валюты за соответствующую сумму во франках. В ответ на просьбу объяснить, почему полковнику Деваврену были предоставлены подобные льготы, г-н Арата заявил, что, проводя все эти операции, полковник Деваврен говорил, что он действует по приказу генерала де Голля.

Кроме того, Арата добавляет, что полковник Деваврен во время обмена казначейских билетов приказал обменять ему все имеющиеся у него суммы, не проведенные по бухгалтерским книгам. После допроса Арата был взят под надзор полиции.

Установив все эти обстоятельства, гг. Пюо и Сюдро приняли решение допросить бывшего начальника финансового отдела Д.Ж.Е.Р. г. Саффара, который в настоящее время служит коммерческим директором крупного магазина в Брюсселе.

Г-н Саффар во время допроса 8 мая держал себя очень осторожно; он заявил, что ничего не знал ни о денежных резервах, ни о том, как они были образованы, ни о незаконных операциях, которые проводились по требованию полковника Деваврена. Он, однако, указал, как и остальные заслушанные свидетели, что полковник Деваврен во всех случаях утверждал, что он действует от имени генерала де Голля.

Он подчеркнул, что непроведенные по бухгалтерским книгам крупные суммы могли образоваться только за счет сумм, которые должны были быть доставлены при помощи парашютов организациям движения сопротивления внутри Франции. Он утверждал, между прочим, что он не знает метода, использованного для бухгалтерской маскировки займа, предоставленного газете "Франс-суар".

10 мая, вследствие кампании, начатой в прессе, и ввиду невозвращения г-ном Роберти 4500 тыс франков, последний был вызван гг. Сюдро, Виа к Пюо, ведущими следствие, с тем, чтобы он, во-первых, возвратил в возможно короткий срок незаконно предоставленные ему суммы и, во-вторых, для дачи объяснений по поводу займа газете "Франс-суар".

Роберти заявил, что он не является инициатором кампании, открытой газетой "Франс-суар". Он указал далее, что договор, который финансовый отдел Д.Ж.Е.Р. дал подписать ему его псевдонимом участника движения сопротивления, никоим образом не обязывает его возместить полученные им суммы. Он добавил, что финансовое положение газет "Франс-суар" и "Курье де Пари", пользовавшихся щедротами полковника Деваврена, не позволяет им возместить полученные ими средства.

10 мая, продолжая проверку бухгалтерской отчетности, следователи обнаружили, что часть бухгалтерских записей, требующих специального обоснования, была составлена заново г-ном Саффаром в декабре 1945 г.

Оказалось, что записи в бухгалтерских книгах, в свое время принятых в полном порядке полковником Девавреном при вступлении им в должность главного директора Д. Ж. Е. Р. , были подложными. Так, было установлено, что придуманные в конце 1945 г. фиктивные командировки были, по приказу полковника Пасси, задним числом отнесены на вымышленные даты в бухгалтерских книгах, так что 4 июня 1945 г., в день обмена денежных знаков, в бухгалтерской отчетности получилось неизбежное расхождение.

13 мая 1946 г. вновь допрошенный полковник Манюэль дал понять, что вот уже шесть месяцев, как он сам и большинство друзей полковника Деваврена перестали доверять последнему, вследствие его чрезмерно широкого образа жизни. Он добавил следующие сведения, что полковник де Буаламбер предупредил его в 1945 г. о том, что на бирже циркулировали неприятные слухи о спекуляциях, которыми занимался полковник Деваврен, что этот последний в течение трех недель израсходовал около одного миллиона на обстановку для своей квартиры в Нэйи, которую он полностью переоборудовал.

14 мая гг. Сюдро, Виа и Пюо вызвали полковника Деваврена.

В ответ на просьбу дать объяснение относительно образования денежного фонда, не проведенного в бухгалтерской отчетности, полковник Деваврен сказал следующее: "В ноябре 1945 г, ввиду возможности международных осложнений, было решено создать "военный фонд". Это решение я принял один, в связи с царившей в то время атмосферой. Я подчеркиваю, что я уведомил генерала де Голля о существовании этого денежного резерва в начале апреля 1946 г. Через несколько дней он мне ответил, что я должен немедленно вернуть эти средства правительству, которому они принадлежат.

Как я уже указал, гг. Сюро и Пюо обнаружили при обследовании в Лондоне резерв общей суммой в 629 млн., находившийся в главной платежной конторе Французской республики в Лондоне. В эту сумму, помимо просроченных ассигнаций по 5 тыс. и 1 тыс франков в пачках, входило также миллионов на двадцать непросроченных мелких купюр.

Эти 629 722 515 франков являются остатком от общей суммы в 2 282 585 тыс франков, переданных Б. С. Р. А. главным казначеем Алжира в период с 1 ноября 1943 г. по август 1944 г. По словам бухгалтера главной платежной конторы г-на Ласко, только Б.С.Р.А. отвечает за эти фонды, в получении которых он дал официальную расписку главному казначею Алжира.

Следует отметить, что ни один сотрудник Управления или финансового отдела Д.Ж.Е.Р. не знает о существовании этого остатка, и, по-видимому, здесь налицо какая-то ошибка в отчетности С другой стороны, главная платежная контора в Лондоне неоднократно обращала внимание директора главной бухгалтерии министерства финансов на эти средства. Поэтому здесь речь идет не о каком-то тайном депозите.

Тем не менее, эта сумма не была учтена главной платежной конторой в Лондоне, а сами эти 629 млн. продолжают находиться в бетонированном хранилище главной платежной конторы

Поэтому главной финансовой инспекции необходимо провести обследование для того, чтобы проверить, действительно ли эти 629 млн были приняты и учтены Б.С.Р.А., и если да, то когда, и в случае, если запись этой суммы будет все же установлена, - обнаружить причины такой бухгалтерской ошибки.

В общем, на сей день непроведенные по бухгалтерским книгам суммы составляют всего семьдесят семь миллионов семьдесят шесть тысяч шестьсот четыре франка (77 076 604 франка).

Следствие дало возможность установить следующие моменты.

1. При образовании вышеупомянутых резервов полковник Деваврен постоянно указывал своим сотрудникам, чтобы заставить их производить эти незаконные операции, что это делается ради интересов государства, хотя сам он заявил, что генерал де Голль был об этом поставлен в известность лишь задним числом. а) "Необходимо укрыть этот мешок в надежном месте в Англии, без ведома англичан, по приказанию генерала де Голля",- заявил он г-ну Нокку в октябре 1945 г. б) "Насколько я понимал, Пасси в этом деле действовал от имени генерала де Голля" [25 октября 1945 г, показания Роберта]. в) "Я не знаю, что находится в этом мешке. Мне его дал генерал де Голль", - так Деваврен заявил Лажье (Бьенвеню) в конце 1945 г. [Показания Лажье]. г) "Я передал все эти средства генералу де Голлю, и у меня больше ничего нет", - заявил он г-ну Арата 16 апреля 1945 г, тогда как суммы, о которых он говорил, были найдены в ходе следствия. д) Полковник Деваврен заявил также своему начальнику канцелярии в январе 1946 г "Я сказал генералу де Голлю, что я спрятал эти фонды. Генерал ответил мне: "Хорошо". е) "Я беру с вас слово, что никто не узнает о займе газете "Франс-суар". Это имело бы тяжелые последствия для генерала де Голля", - говорил он Саффару в октябре 1945 г. [Показания Саффара].

2. Не установлено, знал ли генерал де Голль, будучи главой правительства, о существовании тайного денежного фонда; однако когда он был извещен, что эти средства не переданы по назначению, он приказал немедленно это сделать Это вытекает из следующих заявлений: а) "Он (генерал) ответил мне, что он не имел представления о существовании этих фондов, что они принадлежат французскому правительству и что их необходимо вернуть". [Показания Манюэля о разговоре его с Девав¬ реном 15 апреля 1946 г]. б) "Он (генерал) передал мне [в апреле 1946 г] через капитана Ги несколько дней спустя, что я должен немедленно возвратить эти средства правительству, которому они принадлежат", - заявил Деваврен в своем последнем показании На данной стадии следствия могут быть установлены следующие пункты обвинения против полковника Деваврена:

1) В образовании двух тайных денежных фондов в Англии общей суммой в 16 664 фунта стерлингов, 45 615 долл. и 20 тыс. швейцарских франков;

2) в использовании части этих средств для создания экспортно-импортного общества;

3) в создании денежного фонда в Париже на общую сумму в 8275 фунтов стерлингов и 36 тыс. долл.;

4) в использовании для своих личных целей суммы в 15 млн. франков, переданной ему представителями английской секретной службы через капитана Нокка;

5) в допущении просрочки обнаруженных у Англара 6 млн. французских франков, 11 700 тыс. франков в облигациях казначейства и 5 млн. в чеках;

6) в предоставлении займа в 10 млн. франков газете "Франс-суар" для использования ее в своих личных целях в области внутренней политики, не связанных с задачами руководимого им учреждения;

7) в использовании 3 марта 1946 г., когда он уже не был главным директором, принадлежащих Д.Е.К. 4500 тыс. франков, не отраженных в бухгалтерской отчетности;

8) в фальсификации бухгалтерских книг (один экземпляр которых был передан Вам) в целях сокрытия произведенных им незаконных операций;

9) в спекуляции золотом и валютой, в частности, при посредничестве Роберти, несмотря на то, что о последнем он получил очень неблагоприятные сведения от своего заместителя, начальника канцелярии г-на Водрейля;

10) в умышленном обмане своих сотрудников, выразившемся в подстрекательстве их к совершению незаконных действий со ссылкой на указания генерала де Голля, в то время как последний, извещенный лишь задним числом о существовании этих разлитых денежных резервов, приказал немедленно возместить их правительству, которому они принадлежали.

Факт использования Девавреном в личных целях сумм, размеры которых не могли быть точно установлены, вытекает из различных показаний его старых друзей, которые указывают, что они были потрясены расточительством полковника Пасси со времени его связи с мадам Фелин.

Необходимо отметить, что ответственность гг. Манюэля, Арата, Саффара, Нокка и Ландрие смягчается тем фактом, что они являлись лишь исполнителями, действовавшими по указаниям полковника Деваврена, и что до сих пор следствием не установлено, чтобы кто-нибудь из них, за исключением Ландрие, получил личную выгоду от средств, не проведенных по бухгалтерским книгам.

Из следствия явствует, что полковник Деваврен, зная уважение своих сотрудников к генералу де Голлю, всегда ссылался на то, что те незаконные операции, которые он их заставлял проделывать, производились по указанию генерала де Голля.

Необходимо отметить, прежде всего, что если полковник Деваврен в октябре-ноябре 1945 г. счел нужным создать за границей денежные резервы, ввиду "возможности международных осложнений", то он, по крайней мере, должен был:

1) поставить меня в известность, когда я принимал дела, о существовании этих фондов,

2) вести, в той или иной форме, учет этих фондов,

3) не использовать для своих личных целей в области внутренней политики (дело "Франс-суар") фондов Д.Ж. Е.Р., которые до сих пор не могут быть восстановлены;

4) выясняется даже, что полковник Деваврен и не собирался возвращать эти фонды правительству,

5) более того, представляется вероятным, что Деваврен хотел сохранить за собой различные фонды. 15 или 16 апреля он заявил Арата:

- К тому же я передал все эти средства генералу де Голлю, - у меня больше ничего нет. [Показания Арата].

- Сделайте так, чтобы эта операция (сокрытие фондов), не была отражена в отчетности, - просил он Саффара, вернувшись из Швейцарии в конце февраля 1946 г.

Кроме тою, выяснилось, что полковник Деваврен, по словам его старейших сотрудников, вел образ жизни, не соответствующий его официальному заработку.

Г-н Лажье (Бьенвеню), который был начальником его канцелярии с апреля 1945 г. и служил с ним вместе во время норвежской кампании (апрель 1940 г ), заявил:

- В августе 1945 г я узнал, что Пасси имел любовницу, вдову Фелин, которая, как говорят, во время войны сотрудничала с немцами и которая заставляла его вести образ жизни, приводивший меня в ужас. [Показания Лажье].

Начальник канцелярии полковника Деваврена г-н Кордье, познакомившийся с ним еще в 1943 г., в то время, когда Кордье был личным секретарем г-на Бидо и сотрудником г-на Мулена, сказал следующее:

- Мне показалось, что его образ жизни не соответствовал его официальному жалованию.

Полковник Манюэль заявил также:

- Мадемуазель X. сообщила мне, что Пасси, с которым они были в дружеских отношениях, дал ей около миллиона франков, чтобы обставить в три недели квартиру на улице Сен-Джемс.

- Пасси беспокоил меня своим образом жизни и расходами. Я ему даже сказал об этом и спросил его "Как ты выкручиваешься?" Он мне ответил "Помнишь, во времена освобождения я разыскал золото". [Показания Манюэля].

Таким образом, на данном этапе следствия представляется вполне вероятным, что, расхищая общественные средства, полковник Деваврен действовал лишь по побуждению личного характера.

Независимо от соображений по поводу чрезмерных расходов полковника Пасси, товарищи упрекали его не только за его связь с госпожей Фелин и за то, что он женился на ней, но также и за перемену убеждений.

Капитан Нокк, например, сказал следующее "Вот уже несколько месяцев, как поведение Пасси вызывало у меня подозрения. Они основывались на том, что он сближался с людьми, поведение которых во время оккупации нельзя было назвать безупречным, особенно на его связи с г-жой Паскаль Фелин".

В данный момент из следствия, которое все еще продолжается, следует, что полковник Деваврен не только допустил значительное расхищение общественных средств, прикрываясь личностью генерала де Голля, но даже дошел до того, что предал, с моральной точки зрения, дело освобождения.

Достойно сожаления, что чья-то излишняя болтливость придала этому делу преждевременную огласку, что вынудило меня представить Вам еще до окончания следствия этот предварительный доклад, сознательно составленный в аналитической форме.

Я считаю необходимым, исходя из заявлений полковника Деваврена, воздержаться от каких-либо высказываний по поводу того, какое направление может принять это дело (которое в настоящее время выглядит приблизительно так, как я имел честь Вам его изложить), для того, чтобы дать Вам возможность принять необходимые решения.

Мои сотрудники приступили к этому делу 10 апреля и до настоящего времени они составили сорок восемь протоколов, представляющих досье в 101 страницу. Они проводили следствие последовательно в Лондоне, Брюсселе, в восточных департаментах Франции и в Париже. Как Вы сможете убедиться сами, при всех обстоятельствах ими руководила забота об объективности, и они вели следствие без страха и ненависти, несмотря на угрозы, которым подвергались.

Составлено в Париже 20 мая 1946 г.

Главный директор:

Р. Рибьер

Заместитель главного Заместитель главного директора директора:

П. Фурко. П. Сюдро.

Генеральный секретарь: Начальник юридического отдела:

Ф. Виа. Н. Пюо.

ГЛАВА VII

*

ПРЕСТУПЛЕНИЕ ПАССИ

(Комментарии автора к отчету Рибьера)

Капитан Деваврен, ставший впоследствии полковником Пасси, примерно, следующим образом рассказывает о своем "вступлении в должность":

- Звать?

- Д'ваврен, господин генерал. К'питан Д'ваврен.

- Будешь командовать моим 2-м бюро. Вольно!

Одно из двух: либо полковник Пасси желает внушить нам, что его начальник де Голль - идиот или, по меньшей мере, легкомысленный человек (что мало вероятно), либо он просто принимает своих читателей за идиотов.[Вот толька про идиотизм не надо. Все в разной степени, болезнь века, и более. Т.ч., если и выяснится, что кто-то больше, чем по служебной лестнице, то это ни в коей мере не бросит тень. А вот протоколы, это да. Это надо камуфлировать и полностью по каждой странице.]

Мыслимо ли, чтобы генерал де Голль предоставил столь важный пост неизвестному ему человеку без специальной квалификации? (Деваврен был инженером и саперным офицером!)

Пасси прибыл из Норвегии. Он принадлежал к штабу генерала Бетуара 1, который утверждал, вопреки сфотографированному документу, опубликованному одной газетой, что он ни в коей мере не был кагуляром. Английская газета "Нью стейтсмен энд нейшн" писала 1 июля 1944 г.: "Пасси прибыл сюда, привезя с собой тайны 2-го бюро, чтобы создать французскую разведку". Это вполне вероятно, тем более, что некоторые отделы 2-го бюро были сформированы из работников разведывательной службы общества "Кагуль". Добавим, что существуют подозрения, что Пасси был секретарем Делонкля 2...

1 Генерал Бетуар - бывший начальник французского генерального штаба, впоследствии французский верховный комиссар в Австрии Оказался замешанным в фашистском заговоре, раскрытом во Франции в 1947 г. (Прим. ред.)

2 Делонкль - главарь кагуляров, открыто перешедший в годы оккупации Франции на службу к гитлеровцам. (Прим. ред.)

Предположим, однако, что генералу по ошибке попался кагуляр в хаосе первых месяцев после разгрома Франции и в условиях нехватки кадров, заставлявшей де Голля использовать первых попавшихся людей. Тем не менее, факт остается фактом, что генерал ни разу не нашел ни одного слова осуждения для своего помощника и упорно держал его на занимаемой им должности.

Генерал Коше, бывший некоторое время начальником Пасси, осмелился потребовать у генерала де Голля увольнения Пасси. Действительно, из двух человек – Пасси и генерала Коше – один был принесен в жертву... И, конечно, не Пасси.

В свою очередь, Эммануэль д'Астье де ля Вижери 1. который вел в то время переговоры с Черчиллем, также потребовал увольнения Пасси. Казалось, что генерал де Голль уступил. Он заменил Деваврена Сустелем 2.

Министр, который жаловался, что Пасси перехватывает его документы и саботирует его приказы, был удовлетворен. Но Пасси был прикомандирован к штабу генерала Кенига 3. Б.С.Р.А., в свою очередь, было присоединено к этому штабу... и Пасси снова оказался во главе Б.С.Р.А.

Не он ли письменно угрожал, что, в случае его увольнения, он обречет свое Бюро на полную беспомощность?

Б.С.Р.А. превратилось в Главное управление изучения и расследований (Д.Ж.Е.Р.). Генерал де Голль после освобождения Франции сделался премьер-министром временного правительства республики. Полковник Пасси и после освобождения остался начальником Д. Ж. Е. Р. "Государство в государстве" сохранилось с тем же вожаком во главе – Девавреном, верным слугой генерала

1 Эммануэль д'Астье де ля Вижери - комиссар внутренних дел французского Национального комитета в Лондоне (Прим. ред. )

2 Жак Сустель - ярый деголлевец, бывший преподаватель Парижского университета, был назначен де Голлем комиссаром по делам информации, сейчас генеральный секретарь Р. П.Ф. (Прим. ред. )

3 Генерал Кениг был назначен де Голлем "командующим французскими внутренними силами" Впоследствии главнокомандующий оккупационными войсками во французской зоне оккупации Германии (Прим. ред.)

де Голля, независимо от того, занимает ли тот пост председателя совета министров или нет.

Когда генерал де Голль внезапно оставил пост премьер-министра, заявив, вопреки всякому правдоподобию, что отныне "поезд поставлен на свои рельсы" и "основное сделано", только тогда полковника Пасси отблагодарили. Его заменил Рибьер.

Деваврен передал свою бухгалтерскую отчетность своему преемнику. Отчетность оказалась подложной. Он письменно заверил Рибьера, что его бухгалтерские книги находятся в порядке. Они были подделаны Он лично приказал одному из своих помощников создать тайные денежные резервы из средств, предназначенных для французского правительства.

Этот помощник, Ландрие, покончил с собой при чрезвычайно подозрительных обстоятельствах. Накануне того дня, когда произошло "самоубийство", два человека, одетые в военную форму, явились в форт Шатийон, где сидел Ландрие, и, утверждая, что они, якобы, являются представителями военного суда, потребовали, чтобы им выдали заключенного. Их документы показались подозрительными, им было отказано. Кто были эти люди – остается тайной.

Вспомним, что предателя Фаржона, двоюродного брата генерала де Голля, таким же способом похитили у арестовавших его инспекторов полиции; он также "покончил самоубийством" или, по крайней мере, был найден его мнимый труп, совершенно не поддающийся опознанию...

В Кемпэре 17 января 1945 г. предателя Сутифа в 16 час приводят из тюрьмы Сен-Шарль к судебному следователю Сюлтана. В 18 час к последнему является лейтенант Анри, который предъявляет предписание Д. Ж. Е.Р. и просит судебного следователя Сюлтана разрешить ему допросить Сутифа в помещении военного трибунала, причем берет на себя препровождение заключенного в тюрьму Сен-Шарль Просьба лейтенанта Анри удовлетворяется. Он доставляет Сутифа в Париж и отпускает его на свободу.

Методы те же, и немногого недоставало, чтобы Ландрие остался жив Раз его не удалось освободить, он "покончил самоубийством".

Но для каких целей были созданы эти тайные, незаконные денежные фонды? Если дело шло об учреждении "Экспортно-импортного общества", то это можно квалифицировать только как кражу. В противном случае, какие политические операции прикрывала эта ложь?

4 сентября 1946 г. газета "Нью-Йорк геральд трибюн" писала: "Возможно, что таинственное расхищение государственных фондов, в котором обвиняется известный полковник Деваврен, он же Пасси, имеет некоторое отношение к политическим планам генерала де Голля".

Прежде чем перейти к комментариям, укажем, кто были основные руководители Д.Ж.Е.Р.:

Начальник Д. Ж. Е. Р. - полковник Андре Деваврен, он же Пасси.

Начальник отдела управления - полковник Андре Манюэль.

Начальник штаба - капитан Лаана, он же Ландрие.

Начальник отдела контрразведки - капитан Тьерри Миг, он же Водрейль.

Начальник отдела воздушных операций – капитан Дютэ.

Начальник финансового отдела - Саффар, которого сменил Арата.

* * *

По признанию капитана Нокка, похищенные миллионы образовались "из средств, не сброшенных на парашютах во Францию". Начиная с осени 1944 г., денег во Францию больше не сбрасывали. В отчете Рибьера отмечается, что эти нелегальные фонды были обнаружены в апреле 1946 г. Нелегальное хранение этих средств продолжалось достаточно долго для того, чтобы намерение вернуть их "завтра" не стало выглядеть более чем сомнительным.

Если вначале были указаны лишь два нелегальных фонда, то это отнюдь не означало, как мы видели, что не существовало других. Полковник Пасси признает свою ответственность за создание двух упомянутых фондов, состоящих из 30 млн. франков. Он выдает еще два других.

Но глава Д. Ж.Е. Р. "не знает", сколько миллионов в иностранной валюте доверил он своему агенту и где скрывается этот агент. Он отказывается назвать имя другого хранителя денежных средств, которому было передано четыре с половиной миллиона. Когда следователи требуют от него возмещения этой суммы, Деваврен вынужден представить документ, компрометирующий некоего Роберта, который содействовал предоставлению газете "Франссуар" аванса в 10 млн. франков.

Жак Роберти принадлежит к марсельской средней промышленной буржуазии. Он пользуется очень дурной репутацией. Отец его был членом правления газеты "Пти Провансаль"; но кто из них, отец или сын, сотрудничал в "Грэнгуаре" 1? Жак Роберти был скомпрометирован в деле Устрик. В октябре 1945 г. он стал главным директором и членом правления анонимного общества "Терразолит", которое до 1939 г. имело дефицитные балансы, а с 1941 г начало получать крупные прибыли.

Вместе с Жаком Роберти в административном совете этого общества заседает барон де Гарган, связанный с де Ванделями, и барон де Ротур, принадлежащий к очень реакционной семье из департамента Нор.

Жак Роберти был ответственным администратором газеты "Курье де Пари", директор которой, Ролан Пре, тесно связан (он этого не отрицает) с "Комитэ де Форж" 2 и, не менее тесно, - с кланом генерала де Голля. Ролан Пре был одним из двух представителей генерала в Париже в августе 1944 г. Он со своим коллегой был одним из тех, кто пытался задушить парижское восстание и навязать перемирие, которое, лишая народ победы, поставило бы город в опасное положение. Газета "Курье де Пари" платила своим сотрудникам в течение целого года еще до выхода в свет ее первого номера и закрылась 20 июня 1946 г. после присоединения к П.Р. Л. 3 с дефи

1 "Грэнгуар" - фашистская газета. Редактор ее Карбуччья, зять известного фашиста Кьяппа, был казнен французскими патриотами за коллаборационистскую деятельность (Прим. ред.)

2 "Комитэ де Форж" (Comite des Forges)-реакционная предпринимательская организация, в нее входят крупнейшие промышленники-монополисты Франции. (Прим. ред.)

3 П.Р. Л. - P.R. L. - Parti Republicain de la Liberie - "Республиканская партия свободы" - под этим названием скрывается махровая фашистская организация, образовавшаяся в декабре 1945 г и пользующаяся поддержкой заправил трестов и банков. (Прим. ред. )

цитом в 17 млн. Интересно, что администратор газеты, оставившей такой долг, мог за несколько дней до этого дать взаймы 10 млн. франков своему коллеге, не вызывая ни у кого подозрения.

Так Роберти, человек с весьма плохой репутацией, признался в том, что он получал от полковника Пасен на хранение деньги и документы. Какие документы? Допустимо ли, чтобы контрразведка доверяла хранение своих документов лицам подобного сорта?

С другой стороны, кому подведомственен начальник крупного военного управления, который ради своей личной выгоды продает на "черном рынке" золото и иностранную валюту? И как объяснить тот факт, что французский офицер может взять на себя создание военного фонда республики без соответствующего решения министров этой республики?

Чем объяснить также, что этот офицер продолжает свободно пользоваться созданными фондами, не давая в них отчета новому главе правительства?

Как можно, наконец, считать допустимым тот факт, что полковник Деваврен поинтересовался мнением генерала де Голля о тайных денежных фондах, созданных еще в то время, когда тот был главой правительства, лишь в апреле 1946 г, то есть спустя четыре месяца после ухода де Голля в отставку?

Подумать только! 77 млн. похищены у государства, а Пасси не понимает, что его долг – вернуть их государству; он нуждается в указании политического деятеля, который был его начальником, который, якобы, ничего не знает об этих хищениях и который, тем не менее, дает "приказ вернуть фонд по назначению", как будто эти миллионы находятся не в руках агентов Пасси, а в руках его собственных агентов!

Если даже предположить, что полковник Пасси действительно предпринял, как он утверждает, накануне своего ареста шаги, в результате которых он получил официальное указание через капитана Ги вернуть деньги, то разве это не возмутительно, что военнослужащий позволяет себе просить указаний у бывшего председателя совета министров, ставшего простым гражданином, вместо того, чтобы просто-напросто возвратить главе правительства незаконно задержанные суммы?

Неудачное объяснение полковника Пасси только указывает на то, что четыре месяца спустя после отставки де Голля во Франции, наряду с законным правительством республики, продолжала существовать другая власть – власть генерала де Голля и власть Д.Ж.Е.Р., ставивших себя выше ненавистной им республики!

* * *

Газета "Комба" писала 22 июня 1946 г.: "Говорят, что средства, похищенные Д.Ж.Е.Р., достались частично одной ежедневной газете, которая впоследствии не оказала особой поддержки полковнику Пасси".

Так ли это на самом деле? Перечитаем газету "Курье де Пари", которую имела в виду "Комба". Первый ее номер появился 18 сентября 1945 г. в этом же месяце она клеймит "политические группировки", то-есть политические партии, в таких же выражениях, какие употребляет "великий" покровитель полковника Пасси – де Голль. В октябре газета подчеркивает необходимость не терять уже и без того поколебленного доверия "великого американского народа". 17 ноября она поет дифирамбы де Голлю, повествуя об овациях, которыми встречают де Голля... в некоторых кинотеатрах, и делает вывод: "Каждый сеанс – это плебисцит". 4 декабря она начинает печатать сочиненный Гастоном Бонер панегирик под названием "Шарль де Голль и его судьба".

5 мая 1946 I. она открыто выступает против конституции: "Каков наш совет избирателям? Мы говорим: "Нет!" 1

Деньги, оказывается, были помещены полковником Пасси не так уж плохо... несмотря на пропажу семнадцати миллионов!

1 Во время происходившего в 1946 г. во Франции референдума избиратели должны были отвечать "да" или "нет", принимая или отвергая таким образом выработанную Учредительным собранием конституцию. (Прим. ред.)

Как мы видим, газета, которой полковник Пасси оказал услугу, отнюдь не оказалась неблагодарной. После весьма осторожного и деликатного сообщения о начале скандального дела Пасси, газета "Курье де Пари" писала 8 мая 1946 г.: "Сообщают, что полковник Деваврен не замешан в деле по расхищению средств; он обвиняется в недопустимой небрежности". Газета спешит уверить своих читателей, что этот человек, виновный лишь в "небрежности", "один из ближайших соратников генерала де Голля", "славно боролся за освобождение Франции"; газета публикует полный официальный список его французских и иностранных наград!

После этого газета "Курье де Пари" преданно хранила молчание о деле Пасси! 27 мая газета призналась в том, что она "предоставила себя в распоряжение П.Р.Л.". 18 июня она поместила полностью текст выступления генерала де Голля в Байе. 20-го она выпустила свой последний номер.

Сверх 10 млн, переданных газете "Франс-суар", Роберти получил еще 4,5 млн. франков. Нельзя ли узнать, что сталось с ними? Но сперва о Роберти. Куда его посадили? Когда его будут судить? Затем уже о четырех с половиной миллионах.

Эта сумма предназначалась для газеты "Курье де Пари". Упоминается ли она в бухгалтерских отчетах этой газеты? Или, быть может, эти деньги не были использованы по их преступному назначению?

А кто спекулировал бумагой в редакции этой газеты, которая выходила тиражом в 30 тыс., а бумаги получала на 120 тыс. экземпляров? И кому сбывалась эта бумага?

Дело Пасси началось в мае. "22 июня, - пишет "Франс-суар", - Роберти поклялся своей "честью", что "Франс-суар" ничего не знала о происхождении полученных ею 10 млн.". Но как объяснить тот факт, что 5 июля "Франс-суар" направила газете "Курье де Пари", переставшей уже выходить, письмо, в котором она признавалась в своей задолженности Роберта? Это письмо побудило к терпению кредиторов "Курье де Пари", имевших право на возмещение долга в первую очередь, т. е. сотрудников этой газеты. Роберти оставил им 2 млн. 300 тыс. франков, которые "Франс-суар" обязалась выплатить в октябре. Эта операция дала возможность "Курье де Пари" избежать банкротства. Была объявлена ликвидация имущества в судебном порядке 1.

А разве 5 июля газета "Франс-суар" еще ничего не знала ни о заявлениях Роберти, ни о скандальном деле Пасси?

Что же касается полковника Деваврена, то он продолжал пользоваться этими четырьмя с половиной миллионами в то время, когда "он уже не являлся даже главным директором Д.Ж.Е.Р.". Это значит, что он использовал для "своих личных целей в области внутренней политики" деньги, которые он должен был передать своему преемнику и которые он присвоил. Это называется расхищением общественных средств; это называется должностным преступлением! Потому-то, видимо, полковник Деваврен и был приговорен к тюремному заключению... на 60 суток.

Правда, "Франс-суар" направила газете "Се суар", первой опубликовавшей доклад Рибьера, письмо, в котором она пыталась обелить себя. Чрезвычайно характерно, что "Франс-суар" не поместила на своих собственных столбцах ни одной строки ни об этом письме, ни о деле Пасси вообще и примирилась с тем, что ее читатели оставались в неведении о скандале, который, однако, имел очень близкое к ним отношение.

Из письма, посланного газетой "Франс-суар" в редакцию "Се суар", явствует, что подписавший его г-н Бланк ничего, якобы, не знал о происхождении 10 млн, которые Роберти передал "Франс-суар" по поручению Д.Ж.Е.Р., что являлось незаконной операцией, которую Деваврен, Арата и Саффар тщательно замаскировали в бухгалтерской отчетности.

Г-н Бланк говорит, что ему это показалось просто любезностью со стороны Роберти, члена правления газеты "Курье де Пари".

1 То есть продажа с торгов имущества несостоятельного должника, если не обнаружено с его стороны "злого умысла". В противном случае он объявляется банкротом, что влечет за собой уголовную ответственность. (Прим. ред. )

Мы охотно верим в неведение1 г. Бланка; но никто не поверит ни в бескорыстие Д.Ж.Е.Р., ни в то, что Пасси мог допустить выдачу столь крупного аванса без соответствующей "компенсации".

"Заем, - пишет "Франс-суар", - был предоставлен в октябре 1945 г.". 23 сентября "Франс-суар" поместила хвалебный обзор "заслуг" Пасси под заголовком: "Преобразуя Д.Ж.Е.Р., которое было "сердцем" сопротивления, Франция создает свою "Интеллидженс сервис".

27 сентября газета называет Плевена, этого подручного генерала де Голля (Плевен был избран председателем Ю.Д.С.Р.2 в тот период, когда эта партия решила примкнуть к Р.П.Ф.), "великим французом" и "не только самым способным, но и самым популярным из всех французских министров".

Скандал разразился в начале мая. "Франс-суар" рассказала кратко об исчезновении 28 млн. и, "более того", о спекуляциях валютой; она писала также, что полковник Пасси "со дня своего ареста не имел возможности с кем-либо сноситься; он ничего не мог передать о себе непосредственно даже своей молодой жене"; "Франссуар" отметила, что генерал де Голль "потребовал и добился того, чтобы это дело не разглашалось до тех пор, пока оно не перейдет из области административной в сферу судебную".

Но когда Пасси переходит в контратаку, "Франссуар", до сих пор не особенно рекламировавшая это дело, предоставляет слово полковнику Деваврену. Газета пестрит такими заголовками: "Пасси отвечает по пунктам на обвинения министра юстиции"; "Пасси не должен быть искупительной жертвой на алтаре трехпартийной системы"; "Я видел полковника Пасси, который в течение двадцати дней был оставлен без пищи".

1 Игра слов: можно понятъ также "невежество". (Прим. ред.)

2 Ю. Д. С. Р. - U.D.S.R. - Union Democratique Socialiste de la Resistance - "Демократический социалистический союз сопротивления"- крайне-правая организация, отколовшаяся в 1945 г. от "Движения национального освобождения". Известна своими продеголлевскими настроениями. Председатель ее Плевен - бывший министр финансов в правительстве де Голля - тесно связан с американскими трестами. (Прим. ред.)

Мы могли бы продолжать эти цитаты, но к чему?

Предположим еще раз, что г-н Бланк мог не знать, что "Франс-суар" "пользовалась, - повторяя выражение Роберти, - щедротами полковника Деваврена".

Но Пасси-то знал, куда шли его миллионы и для чего...

Мы улыбаемся, читая в докладе Рибьера, что предоставление займа в 10 млн. франков газете "Франс-суар" "не было связано с задачами" учреждения, которым руководил Пасси. Нам кажется, что подкуп не должен быть "связан с задачами" никакого учреждения!

Для этой операции Пасси использует Роберти, о котором, однако, он получил от капитана Водрейля "весьма неблагоприятные сведения". "Франс-суар", со своей стороны, принимает 10 млн. франков от этого же Роберти, не испытывая никакого удивления по поводу наличия у него столь внушительной суммы.

В то время, когда скандал с Пасси уже разразился, когда стало очевидно, что Д.Ж.Е.Р. передало 10 млн. франков газете "Франс-суар" "для использования ее в своих целях в области внутренней политики", только тогда "Франс-суар" обращается к секретарю канцелярии председателя совета министров г-ну Фалэзу с просьбой произвести следствие по этому делу (нам непонятно, однако, на каком основании он будет исполнять эту роль).

Но редакция "Франс-суар" не предпринимает столь естественной, казалось бы, меры, - выбросить на улицы Парижа специальный выпуск своей газеты с заголовком: "Д.Ж.Е.Р. хотело подкупить "Франс-суар". Чем объяснить это молчание? Почему бы не показать своим читателям все махинации и жульнические проделки, которые оказались раскрытыми?

Ибо факты налицо! Десять миллионов были действительно переданы Д.Ж.Е.Р. г-ну Роберти "для газеты "Франс-суар". Газета опровергает утверждение Пасси, что заграничные корреспонденты "Франс-суар" были предоставлены в распоряжение Д.Ж.Е.P. Несомненно, что по такому важному вопросу Пасси был допрошен весьма основательно; что же он сказал?

Если Пасси признался бы в том, что он солгал, то как же тогда Пасси может объяснить тот факт, что он передал Роберти для "Франс-суар" такой "пустячок", как 10 млн. франков? И почему разглашение этого займа имело бы "тяжелые последствия для генерала де Голля?" Не потому ли, что в результате выявилась бы довольно скандальная подоплека некоторых кампаний, проводимых де Голлем в прессе?

* * *

Вернемся к операциям по "маскировке" средств.

Полковник Деваврен приказывает одному из своих подчиненных подделать отчетность, а тот не только соглашается на это, но и без всяких затруднений договаривается по этому вопросу со своим предшественником.

Такого рода операции, по-видимому, отнюдь не были редким исключением для руководителей Д.Ж.Е.Р.

Крупная сумма денег должна поступить в государственную казну от полковника Дюлака. Но ловким трюком ее используют на возмещение миллионов, отданных газете "Франс-суар". Растрата маскируется и становится невидимой в бухгалтерской отчетности.

Но неужели никто не заметил, что эти 10 млн. полковника Дюлака не вернулись по назначению? В таком случае, сколько же еще полковников могли передать Пасси по десяти миллионов, следов которых сейчас нельзя уже найти?

За девять месяцев главный казначей Алжира передал Б.С.Р.А. 2 млрд. 300 млн франков. Обнаруженные хищения достигают в итоге 77 млн Значит ли это, что Пасси и его друзья расхитили только 77 млн ?

Можно было бы сказать, что Деваврен был, поистине, очень неудачливым и неловким жуликом, если бы все его мошеннические операции были раскрыты сразу; во всяком случае, сами следователи не берутся этого утверждать.

Показания самого Пасси свидетельствуют о существовании тайных денежных резервов не только в одном Лондоне. В самом деле, если верить Деваврену, действия которого вполне отвечали замыслам генерала де Голля, дело шло о создании "военного фонда", нелегально и без ведома правительства республики, на тот "роковой", по мнению де Голля и Пасси, день, когда генерал снова покинет Францию и станет представлять за границей верховную власть страны.

А ведь на этой весьма рискованной гипотезе о предстоящей новой войне де Голль строил свою кампанию против конституции и за "сильного" президента, на базе этой гипотезы был создан "военный фонд", который, как мы видим, использовался "для личных целей в области внутренней политики", хотя был образован в расчете на "будущую войну".

Вероятно ли, что при таких условиях Пасси хранил все свои фонды только в Англии? И куда на сей раз собирался отправиться де Голль, удирая из "незащищенной Франции", - в Лондон, или куда-либо еще?

Итак, одно из двух либо Деваврен просто придумал оправдание своим ухищрениям и действительной целью последних было лишь создание фонда для его личного пользования, либо он сказал правду, и в таком случае не все еще тайные резервы обнаружены. Далеко не все.

Говорят, Пасси растратил только 77 млн. франков, но он "забыл" в Лондоне еще 23 млн, которые потом оказались просроченными. Правдоподобно ли это? Можно ли забыть треть своего состояния?

Скажем прямо: сводить хищения Д. Ж. Е. Р. только к 77 млн было бы противно здравому смыслу.

Мы не ставим здесь под сомнение профессиональную добросовестность следователей. Но мы знаем, как и в каких масштабах занималось Д.Ж.Е.Р. спекуляцией иностранной валютой!

Способ, обычно применяемый Пасси и его друзьями для пополнения их тайной кассы, состоял из трех операций: 1) обмен франков на иностранную валюту по официальному курсу через финансовые органы Д. Ж. Е. Р. и через бюро обмена валюты; 2) продажа на "черном рынке" этой валюты и получение в результате этого в три раза больше французских франков, чем их было вложено; 3) возмещение первоначальной суммы кассе Д.Ж.Е.Р. и прикарманивание разницы!

Сколько еще десятков и сотен миллионов было "заработано" при помощи таких спекулятивных операций?

Разве не пользовался Пасси особыми привилегиями в отношении обмена валюты? Разве не обладали его агенты, как и дипломаты, правом не открывать своих чемоданов перед таможенными чиновниками? Кто, кстати, заведывал в то время бюро по контролю над обменом валюты на улице Бассано? Было ли проведено обследование в бюро обмена (в докладе Рибьера об этом - ни слова)? Сколько миллионов обменяло Д.Ж.Е.Р.на иностранную валюту?

Разве можно ручаться, например, за то, что в стране Трумэна не находятся сейчас такие же значительные суммы, как в стране Черчилля?

А франкистская Испания разве ничего не укрывает?

А Португалия Салазара?

Вероятнее всего, правда никогда не будет установлена полностью. Но часть ее известна, признана и записана в протоколах допросов Пасси: он присвоил 77 млн. франков, что бесспорно, или в сто раз больше, что весьма вероятно Пасси подделывал счета, присваивал деньги; спекулировал золотом и валютой; использовал часть средств в личных целях; располагал значительными суммами даже тогда, когда он уже не был главным директором Д.Ж.Е.Р. Полковник Пасси безнаказанно воспользовался девальвацией для продажи на "черном рынке" валюты, которой располагало его управление.

Кроме того, как он совершенно спокойно заявляет, он продавал на "черном рынке" лично ему принадлежавшие золото и валюту.

Одно из двух. Или факт установлен, и не может быть двух правосудий, - одного для мелких спекулянтов, другого для главных директоров Д.Ж.Е.Р. Тем более, что это не что иное, как обыкновенное уголовное преступление. Пасси заявляет, что его операции с золотом и валютой не имели отношения к его службе.

Или же Деваврен солгал. Но тогда откуда у него деньги, как не из расхищенных им средств?

В первом случае Пасси должен быть предан суду.

Во втором случае Пасси также должен быть предан суду.

Но есть нечто еще более серьезное, чем то, что Пасся не может отчитаться в использовании растраченных им миллионов.

Он заявил:

"В ноябре 1945 г., ввиду возможности международных осложнений, было решено создать "военный фонд".

Решено кем? Постановило ли это Национальное собрание? Или совет министров? И почему после такого туманного "было решено" Пасси спешит взять на себя всю ответственность: "Я один принял это решение"?

Однако замыслы генерала де Голля помогают понять деятельность полковника Деваврена. "Война, - говорил последний Саффару, - разразится до августа 1946 г.

Тогда снова обратятся к генералу, который соберет силы Франции. Наша штаб-квартира будет восстановлена, вероятно, в Лондоне. Мы встретимся тогда снова, как в 1940 г."

"Международное положение очень серьезна,- заявил7 де Голль Гуку десять месяцев спустя, и газета " уа дю нор" опубликовала это заявление. - Я не говорю, что война будет завтра, я не говорю также, что ее не будет... Обстановка чревата опасностями. Война может обрушиться на Францию в то время, как во главе государства не будет человека, обладающего необходимыми средствами, чтобы защитить и охранить суверенитет Франции".

Таким образом, по мнению де Голля, конституция должна предоставить всю полноту власти главе государства для того, чтобы он мог захватить с собой суверенитет Франции, когда он снова поедет в Лондон!

Таким образом, и генерал де Голль, и Пасси мыслят одинаково. Отсюда логично сделать вывод, что полковник Пасси расхищал миллионы, принадлежащие республике, для генерала де Голля, который считает себя будущим главой будущего французского правительства в будущей войне.

В ожидании же будущей войны можно использовать эти миллионы в интересах внутренней политики генерала.

Вот где "государство в государстве" видно особенно ярко!

Директор финансового отдела Д.Ж.Е.Р. Арата и его предшественник Саффар полностью согласны друг с другом не только по вопросу о подделке бухгалтерской отчетности; они также единодушно заявляют, что полковник Деваврен всегда подчеркивал, что он действует от имени генерала де Голля.

Правда ли это? "Это не установлено", говорится в докладе Рибьера. Однако известно, что генерал де Голль никогда не соглашался расстаться с Пасси. На письменном столе Пасси красовалась фотография генерала с посвящением, которое сейчас наводит на размышления "Первому, лучшему, старейшему из моих товарищей в знак полного доверия". Проявление этого полного доверия мы видели 22 сентября 1945 г. в сообщении, выпущенном канцелярией главы временного правительства, то есть генерала де Голля: "Недавно, - говорилось там, - относительно Д. Ж.Е. Р. появились многочисленные, в корне неправильные или тенденциозные сообщения". И, после довольно пылкого восхваления этого учреждения, канцелярия главы правительства заканчивала свое сообщение высокомерными словами "Связанное долгом дисциплины, Д. Ж. Е. Р. не может отвечать на неблагожелательные нападки и инсинуации иначе, как добросовестно продолжая выполнение порученного ему дела".

Какое же это дело? Финансирование той или иной газеты? Спекуляция золотом и валютой? Создание тайных денежных резервов?

Несомненно, что Пасси лично использовал часть похищенных средств Но это мелкое мошенничество, являющееся частью другого, более крупного преступления, представляет интерес лишь постольку, поскольку оно дает нам представление о личности Пасси.

Серьезное, особенно серьезное значение в этом деле имеет то, что кишащее врагами республики, руководимое Пасси, покрываемое генералом де Голлем Д.Ж.Е.Р. образовало "государство в государстве" и осмелилось отказаться дать отчет новому руководству, не желая признавать законность решений парламента, смены кабинета и указов республики. А в денежном отношении оно считало себя вправе, говоря словами генерала де Голля из его книги "На острие шпаги", "перешагнуть через видимость ложной дисциплины". А это значит – присвоить средства республики для целей внутренней... антиреспубликанской политики.

Могут сказать, что Пасси злоупотреблял доверием генерала де Голля Тогда мы ответим, что доверять Пасси так, как ему доверял де Голль, было преступлением.

Расхищенные суммы были частью средств, предназначенных для организаций движения сопротивления во Франции. Как нужно квалифицировать деятельность кагуляров, которые лишали финансовой поддержки тех, кто сражался во Франции, - ради того, чтобы создать тайные денежные фонды для целей, чуждых сопротивлению?

Отметим, наконец, что все эти жульнические махинации, целью которых была маскировка прежних незаконных операций, имели место в декабре 1945 г А отставка генерала де Голля, столь же внезапная, сколь и неожиданная, относится к январю 1946 г Случайно ли принял Пасси все эти меры предосторожности за месяц до отставки генерала, которая привела к его собственной отставке? Или, быть может, он знал о решении, которое собирался принять генерал де Голль?

Полвека спустя после дела Дрейфуса мы опять слышим, как для покрытия преступлений ссылаются на "интересы государства". Пересмотр дела Дрейфуса не подверг Францию никакой опасности. Наоборот, после того как Золя провозгласил истину, враги республики, защищавшие предателя Эстергази, вынуждены были капитулировать Тогдашние органы секретной службы - предки Д.Ж.ЕР. - отступили.

На этот раз ссылкой на "государственные интересы" пытаются прикрыть мошенничество Пасси. Теперь речь идет даже не об "интересах государства", а об "интересах генерала". Того генерала, который (мы это особенно подчеркиваем) в то время, когда на него ссылались как на авторитет, был лишь простым гражданином. Знал он или не знал о прежних махинациях Пасси? Во всяком случае, после последнего скандала генерал де Голль, как и прежде, не отвернулся от своего помощника. А повиновение Д. Ж. Е. Р. воле генерала было настолько велико, что Пасси достаточно было произнести его имя, чтобы французские офицеры согласились подделать бухгалтерскую отчетность и скрыть государственные фонды. Правда, Д.Ж.Е.Р. кишело кагулярами и наиболее видные должности в нем занимали члены "Аксьон франсэз", как, например, Кордье, начальник канцелярии Деваврена, принимавший участие в его самых темных авантюрах и уехавший на Мартинику за несколько дней до начала процесса Арди 1, хотя как бывший секретарь Жана Му¬ лена он мог бы, несомненно, пролить некоторый свет на это дело. Не потому ли штаб Д.Ж.Е.Р. состоял из таких людей, что в нем господствовал дух Пасси, которого избрал и поддерживал генерал де Голль?

Нужно признать, что это - логическое завершение идей книги Шарля де Голля "На острие шпаги". "Честолюбец первого ранга" становится "великим" человеком в июне 1940 г., "потому что он к этому стремился". Однако он был бы неправ, если бы приписывал свою удачу только "изрядной дозе эгоизма, надменности, жестокости и хитрости", без которой он не представляет себе государственного деятеля. Если заместитель министра в правительстве Рейно стал "генералом де Голлем", то это, прежде всего, потому, что занятая им внешне позиция в тот период отвечала патриотическим чувствам французского народа

Но честолюбец типа де Голля может объединить вокруг своей персоны только клику интриганов, готовых на всякое ренегатство, на всякое злоупотребление, и это даже в том случае, если его деятельность на некоторое время совпала с желаниями и чаяниями французского народа. Посредственность людей из ближайшего окружения де Голля подтверждает это - посредственность умственная, посредственность духовная.

Дело даже не в том, знал или не знал генерал де Голль о растратах Пасси; важно то, что он не может

1 См. стр. 74

осудить подобных действий, потому что он не демократ, потому что он - "честолюбец первого ранга". С какой же стати его фанатики, т. е. те, кем он окружил себя, такие же реакционеры и противники республики, как я он, вдруг станут уважать общие законы больше, чем уважает их генерал?

Так "деголлизм" превратился в перманентный заговор против республики, заговор, где одной из основных фигур является полковник Пасси, в настоящее время свободный, как ветер, после своих спекуляций валютой, золотом, общественными средствами; полковник Пасси, который бросает миллионы, принадлежащие республике, в окна своих любовниц, но который, однако, что бы там ни говорилось об этом в докладе Рибьера, расхищал государственные средства не только из одних "побуждений личного характера"; полковник Пасси, который в своей личной жизни дошел до того, что стал открыто общаться с людьми, "поведение которых во время оккупации не было безупречным", стал публично защищать Петэна и коллаборационистов и высмеивать движение сопротивления!

Излишне говорить о всех тех ухищрениях, подлогах и процессуальных вывертах, при помощи которых деголлев¬ цам удалось добиться того, чтобы Пасси не предстал перед судом.

Мошенника Пасси не судили: таков факт.

Подчеркнув, что подлинность доклада Рибьера никем не оспаривается, газета "Монд" перечисляла все обвинения, предъявленные полковнику Деваврену, и заканчивала следующими словами:

"Доклад, который мы только что проанализировали, был опубликован год тому назад; сам Рибьер именует его "предварительным докладом". Предъявленные обвинения очень серьезны. Их нельзя оправдать ни ссылкой на "государственные интересы", ни тем, что дело касается органов секретной службы. Мы были бы рады узнать, на какой стадии находится сейчас следствие, которое на протяжении года не могло не продвинуться.

Достойно сожаления, что опубликование доклада, сугубо административного, конфиденциального характера привлекло общее внимание к еще недостаточно выясненному делу".

Всем честным французам кажется достойным сожаления, что через год после установления столь серьезных обвинений, после признания хищений государственных средств и фальсификации бухгалтерских документов, следствие все еще "не выяснило" дела Пасси.

Но много ли еще осталось выяснить?

Даже "защита" уже сказала свое слово. В самом деле, Пасси попытался оправдаться после того, как г-н Тейтжен, в то время министр юстиции, вкратце изложил на одной пресс-конференции несколько обвинений, предъявленных бывшему директору Д.Ж.Е.Р. 12 сентября 1946 г., то-есть через четыре месяца после опубликования доклада Рибьера, в газете "Франс-суар" на первой полосе на четырех колонках под заголовком "Пасси отвечает по пунктам на обвинения министра юстиции" и на трех колонках второй полосы под заголовком "Пасси не должен быть искупительной жертвой на алтаре трехпартийной системы" мы находим весьма неубедительные попытки оправдать Пасси.

Первое обвинение, по словам Пасси, заключалось в том, что он не сообщил генералу де Голлю о создании тайных денежных резервов; и Деваврен развязно отвечает, что "у него были более важные темы для разговора с генералом, чем эти несколько миллионов (напомним, что речь идет, по крайней мере, о 77 млн. франков), сумма незначительная по сравнению с теми, которые проходили через его руки".

Нетрудно увидеть легковесность такого оправдания, которое, впрочем, и нельзя назвать оправданием, ибо вся серьезность этого дела заключается не в том, что

Пасси забыл информировать генерала де Голля о своих хищениях, а именно в том, что Пасси, не сообщив ничего преемнику де Голля, счел необходимым испросить мнение своего бывшего начальника, бывшего главы правительства, прежде чем вернуть правительству республики хотя бы небольшую часть расхищенных им денежных средств.

Пасси в газете "Франс-суар" ничего не сказал о факте подделки бухгалтерских книг до сдачи их своему преемнику Рибьеру. Но по поводу маскировки различных операций в бухгалтерской отчетности он заявил со свойственной ему развязностью: "Некоторые операции секретного характера должны были остаться в тайне (речь идет, вероятно, о 10 млн., переданных газете "Франс-суар"?). Но все документы, имеющие отношение к этим операциям, сохранились полностью в управлении".

Говорить так - значит насмехаться над общественным мнением, которому известно, что 10 млн, отданных газете "Франс-суар", были заменены 10 млн, поступившими в Д.Ж.Е.Р. из совершенно другого источника.

Мы не нашли во "Франс-суар" ничего такого, что бы имело отношение либо к предоставлению этой газете займа в 10 млн., либо к спекуляции иностранной валютой.

Было ли продолжено следствие? Была ли образована следственная комиссия, а если да, то где она собиралась? ) се ли отрицал или во всем признался полковник

Пасси? Но раз имелись неопровержимые доказательства всех этих преступлений, почему же его не судили? Благодаря чьему вмешательству?

Председатель совета министров сказал недавно:

"Есть только один закон, и он действителен для всех".

За исключением, очевидно, Пасси, г-н министр юстиции?

Весь вопрос в том, чей лозунг одержит верх; деголлевский - "Шпага - ось мира" или республиканский – "Дать силу закону!"

Г Л А В А VIII

ВOT ПОЧЕМУ ДЕ ГОЛЛЬ СТАЛ "РЕСПУБЛИКАНЦЕМ"...

Жан Оберле1 рассказывает: "Когда я спрашивал моих друзей из оппозиции, что заставляет их опасаться буланжистского деголлизма, они мне отвечали, что генерал де Голль уже не генерал, а политический деятель, а военные и гражданские лица из его окружения - это скорее друзья трестов и монополий, чем народа. Оппозиция же состояла в большинстве из людей левого крыла".

Речь идет (что очень важно) об оппозиции внутриполитическим планам генерала де Голля со стороны тех французов в Лондоне во время войны, которые прибыли из Франции, чтобы сражаться с врагом.

В апреле 1944 г. генерал де Голль из главы "свободных французов" превращается в председателя временного правительства республики, а в это правительство входили радикалы, социалисты и два коммуниста.

За этим кажущимся "примирением" с левыми скрывались определенные намерения генерала де Голля.

Каттои говорит в своей неумеренно хвалебной книге "Шарль де Голль": "Привлекая коммунистов к участию в правительстве, председатель совета министров де Голль... рассчитывал обеспечить своему правительству возможно более широкую базу". Расширяя состав своего правительства, де Голль был вынужден равняться на

1 Жан Оберле - бывший радиокомментатор деголлевского радио в Лондоне. С некоторого времени находится в оппозиции к де Голлю. (Прим. ред.)

движение сопротивления 1. Не он, конечно, объединял движение сопротивления: оно сплотилось самостоятельно, на французской земле, и вопреки интригам, которые плело окружение генерала. Наоборот, движение сопротивления было той силой, которая вынудила генерала пойти на расширение состава правительства.

К тому же, как говорится в очерке "Из истории французского движения сопротивления", опубликованном Мальро 2, который был министром информации де Голля в течение нескольких недель. "Надо было убедить союзников в том, что все политические силы Франции, представленные французским движением сопротивления, были в какой-то мере приверженцами де Голля".

Б действительности же, как мы видим, тогда не было и речи о какой-либо "приверженности".

Неверно также утверждение Мальро, будто "движение сопротивления лишилось тогда своего анархического характера и приняло официальный характер"; напротив, это деголлевский лондонский комитет лишился своего анархического характера и принял, для видимости, характер республиканский. Такова была воля патриотов. И в создании видимости подчинения этой воле был крайне заинтересован в то время генерал де Голль.

Это стало очевидным, когда другой генерал – Жиро - встал на его пути, и де Голль заявил: "Наш Национальный комитет получил свою власть в результате свободного одобрения его французским народом и благодаря полномочиям, предоставленным ему политическими группировками, которые на территории Франции объединяют французские массы в движение сопротивления". Де Голль одерживает верх над Жиро только благодаря поддержке внутреннего движения сопротивления. "Организации движения сопротивления оказали влияние на алжирское решение", - признает даже архидеголлевец Каттои.

1 Наиболее крупной, массовой и активной организацией сопротивления была организация "Национальный фронт", в которой ведущую роль играли французские коммунисты (Прим. ред. )

2 Андре Мальро - французский писатель, перешедший в лагерь реакции; член руководящего комитета деголлевскои организации Р.П.Ф; ведет ярую антикоммунистическую пропаганду. (Прим. ред.)

Итак, генерал де Голль, для того чтобы внушить к себе доверие союзников и преодолеть препятствие в виде соперничества Жиро, одновременно заигрывая с движением внутреннего сопротивления, вынужден был из тактических соображений принимать иногда решения, нисколько не отвечающие его истинным желаниям и намерениям.

В цитированном выше сочинении Мальро, не стесняясь, заявляет, что Национальный совет сопротивления был предназначен, в первую очередь, для "создания юридической основы власти генерала де Голля" и т. д ."и, наконец, для организации движения сопротивления".

Как вам нравится это "наконец"?

Национальный совет сопротивления, созданный, по мнению деголлевцев, лишь для того, чтобы "единогласно проголосовать за признание Французского комитета национального освобождения действительным правительством Франции", однако, не ограничился этим. Он организовал сопротивление; он организовал борьбу; он подготовил возрождение республики, программу этого возрождения. "Временное правительство республики, - лицемерно заявляет де Голль в августе 1944 г, - выражает благодарность Национальному совету сопротивления, парижскому комитету освобождения, - патриотам, руководителям и вдохновителям борьбы против врага и его сообщников, народу Парижа, выигравшему битву за свободу". Но на первом же официальном приеме де Голль заставляет членов Национального совета сопротивления ожидать в течение двух часов в его приемной, пока он соизволит их принять, а 11 ноября он отказывается пригласить председателя этого совета на правительственную трибуну.

Таким образом, де Голль, как и его приказчики, постепенно, скрепя сердце, под давлением событий и из тактических соображений (не писал ли он сам, что "политический деятель немыслим без изрядной дозы хитрости"?) занял позицию, значительно отличающуюся от "холодного презрения" к "толпе" автора книги "На острие шпаги". Но де Голль пошел лишь на временный компромисс с партиями Он не примкнул к демократии.

Река Рона впадает в Женевское озеро, затем выходит из него и продолжает свой собственный путь. Генерал де Голль и его присные примкнули, вернее, казалось, что примкнули, к демократическому движению сопротивления. Затем они отошли от него и пошли своим собственным путем – направо.

В Лондоне в июне 1940 г. генерал де Голль, доставленный туда на самолете Спирсом, призывает французских военнослужащих, находящихся в Англии, объединиться вокруг него. Он создает небольшой штаб. Он долго ведет скрытую борьбу против высших офицеров французского флота лишь потому, что флотские офицеры там в большем числе, чем армейские, и он боится, что его вытеснят; отсюда его антипатия к адмиралу Мюзелье, отсюда его гнев, когда, возвратившись из Дакара, он узнает, что адмирал поставил д'Этьена д'Орва во главе 2-го бюро, а Пасси упустил этот пост (на время, конечно!). Долгое время республиканцев отстраняют, за ними шпионят, их пытаются дискредитировать, обезвредить, будь то Мюзелье, Лабарт или Пьер Кот. В то же время начальником штаба генерала назначается такой человек, как майор Антуан, занимавший высокие посты в группе Ампэна 1, с радостью приняты де Голлем генеральный секретарь П.С.Ф.2 Вален и начальник школы офицерских кадров – Дюнуайе де Сегонзак 3.

Де Голль стремится к укреплению и сохранению своей власти.

Поэтому "демократизация" той административной комиссии, которая превращалась последовательно в совет обороны империи, французский комитет национального освобождения, и, наконец, во временное правитель

1 Барон Ампэн - один из крупнейших магнатов бельгийской промышленности, а также владелец парижского метро, имел крупные инвестиции в ряде стран, в том числе во Франции. В 1935-1937 гг. финансировал фашистское "движение" Дегреля в Бельгии.

Умер в 1946 г. (Прим. ред. )

2 ПСФ -PSF -Parti Social Francais ("Французская социальная партия") - фашистская "партия" делярокковского направления (Прим . ред.)

3 Андре Дюнуайе де Сегонзак - фашист, маскирующийся под "социалиста". (Прим. peд.)

ство Французской республики, представляет собой уступку требованиям масс или простую видимость.

Когда де Голль создает Французский комитет национального освобождения, адмирал Мюзелье и Дежан, ныне французский посол в Праге, предлагают ему снять Пасси с занимаемой им должности. Дважды генерал де Голль отказывается. Они предлагают также, чтобы каждое законодательное решение, принятое председателем комитета, скреплялось – по республиканской традиции – подписью заинтересованного комиссара. Однако в статье 3-й указа де Голля от 24 сентября 1941 г. говорится лишь, что решение должно быть "подписано и удостоверено одним или несколькими национальными комиссарами".

То есть, достаточно одного послушного комиссара, все равно какого, чтобы желание генерала получило силу закона.

А что сказать о бессилии Консультативной ассамблеи, которая, как произвольно она ни была составлена, руководствовалась все же патриотизмом и несомненным демократическим чувством и мнением, которой генерал пренебрегал? Ясно, что генерал де Голль нуждался в видимости демократии, но он не собирался подчиняться ее законам.

Во Франции агенты генерала думали не о том, как объединить и укрепить организации движения сопротивления, а о том, как прибрать их к своим рукам.

Журналист Реймон Милле, симпатии которого к генералу де Голлю не подлежат сомнению, пишет:

"Б.С.Р.А. обвинялось, в частности, в использовании агентов, которые до войны были близки к кагулярам или, по крайней мере, не любили левых. Если для этого упрека имелись серьезные основания, надо, конечно, пожалеть, что это было так, ибо левые в рядах патриотов играли главную, если не решающую роль".

Мы знаем, что этот "упрек" был более чем достаточно обоснован.

В Б.С.Р.А. знали, что делали: фран-тиреры 1 не получали денег, не получали оружия. В июле 1944 г.

1 Франтиреры - "вольные стрелки" - военные отряды, вводившие в организацию "Национальный фронт" и действовавшие под руководством члена ЦК КПФ Шарля Тийона. (Прим. ред.)

военный представитель Б.С.Р.А. заявил Фуше, полковнику французских внутренних вооруженных сил (Ф.Ф.И.):

"Я не имею на это письменного указания, но я получил перед моим отъездом из Лондона категорическое устное приказание от Пасси ничего не давать франтирерам".

Значение движения сопротивления, демократического по духу, а следовательно, ненавистного де Голлю, постоянно преуменьшалось работниками Б.С. Р. А. Они пошли еще дальше, движение сопротивления тормозилось, парализовалось. В ноябре 1943 г. в Париже было всего только 400 вооруженных человек. А оружие прятали в надежном месте, прятали от тех, кто... должен был им сражаться!

Ради обуздания движения сопротивления, для "поддержания порядка", то есть ради того, чтобы смирить демократические силы, деголлевцы чуть не дошли даже до открытого примирения с Виши (когда Френэ встретился с Пюше) и до перемирия с немцами (когда Париж вел борьбу за свое освобождение).

* * *

Если народное движение сопротивления рассматривалось деголлевским кланом более как соперник, чем как союзник, то само собой разумеется, что вооруженные силы этого движения вызывали в Лондоне и Алжире больше опасений, чем энтузиазма.

Наиболее видные руководители Ф.Ф.И., этой народной армии, готовят, как известно, издание подробных мемуаров об отношениях между французскими внутренними вооруженными силами и временным правительством. Но уже сейчас, в свете того, что было сказано о характере генерала де Голля и политике его ближайшего окружения, история этих отношений довольно ясна.[Так вот почеу бедный генерал должен был, вторично(!) изъять этих злодеев. Они готовили новую измену.]

Национальный совет сопротивления не был сторонником "тактики выжидания". Его штаб, КОМАК1,- тоже

А представители алжирского правительства и лондонское радио провозглашали лозунг: "Не так быстро! Не так сильно!".

1 КОМАК - СОМАС - Commission d'Action Militaire - военный штаб Национального совета сопротивления. (Прим. ред.)

Оружие хранилось в складах в ожидании постоянно отодвигаемого "Дня Д"1. Вместо того, чтобы способствовать росту активности масс, Алжир и Лондон в своих инструкциях предлагали после высадки союзников примкнуть к организациям пассивного сопротивления - пассивного поневоле, ибо оно было безоружным!

"Б.С.Р.А., - отмечает один протокол КОМАК, - оказалось совершенно не в состоянии удовлетворить потребности французских борцов за освобождение". Областные военные делегаты, вместо того чтобы доставить в распоряжение французских внутренних вооруженных сил предназначенные для них средства, пытались использовать эти средства, чтобы захватить руководство отрядами

Даже на поле боя деголлевский клан больше заботился о выполнении своих политических планов, чем о национальном освобождении.

Национальный военный делегат Шабан-Дельмас 2, тесно связанный с мошенником Пасси и с генералом де Голлем, в июне 1944 г. выступил от имени генерала Кенига против приказов КОМАК. Он утверждал, что деятельность движения сопротивления на территории Франции "ни на иоту не изменит" решений межсоюзнического командования, и подвергал сомнению эффективность деятельности Ф.Ф.И. Известно, что факты блистательно опровергли это утверждение.

Шабан-Дельмас имел в виду народное восстание, которое, как известно, в самый решительный момент борьбы значительно ускорило разгром противника

В частности, Шабан-Дельмас хотел, чтобы Ф. Ф. И. ничего не предпринимали без особого приказания генерала Кенига. Последний, самовольно игнорируя заключенные соглашения и решения руководящих органов движения сопротивления, обратился непосредственно к своим областным военным делегатам с приказом солдатам без формы... не сражаться

1 "День Д" - условное обозначение дня начала десантных операций союзников во Франции, то есть дня открытия второго фронта на Западе (Прим. ред.)

2 Шабан-Дельмас - известный деголлевец, издатель газет "Самди-суар" и "Пари-матэн". (Прим. ред.)

Однако КОМАК сумел, выполняя приказы генерала Кенига (в той степени, в какой они были боевыми приказами), давать одновременно необходимые распоряжения для развертывания партизанской борьбы по всей стране.

Вот текст телеграммы, - сейчас она кажется просто чудовищной, - адресованной генералом Кенигом своим делегатам:

"Генерал Кениг категорически приказывает учитывая невозможность обеспечить в настоящее время снабжение оружием и боеприпасами, максимально сокращайте, повторяю: максимально сокращайте активность партизан. Создавайте небольшие разрозненные группы, а не крупные отряды. Прерывайте всюду, где только возможно, соприкосновение с противником до тех пор, пока мы не будем готовы осуществить многочисленные воздушные десанты".

В огне сражений, с ростом надежд на освобождение, многие не заметили этих противоречий между провозглашенными вначале лозунгами и последующей тактикой лондонского комитета. Они не знали, что когда 8 июня лондонское радио сообщило об освобождении Тулузы, один член областного комитета освобождения заметил "Безответственные дикторы оказали бы нам гораздо большую услугу, если бы объяснили, как можно уничтожить с 345 автоматами дивизию СС". Многие не знали, что уже в январе 1944 г. Национальный совет сопротивления "выражал глубокое сожаление в связи с неудовлетворительным характером отношений между Алжиром и движением сопротивления". В то время как от Монтобана до нормандского фронта партизаны беспрерывно тревожили дивизию "Дас райх" и добились ее окончательного разгрома, лондонское радио болтало о необходимости "замечать номера дислоцированных вокруг вас полков, измерять глубину рек в вашем районе." и т д.

Выступая 25 июля 1944 г. перед Консультативной ассамблеей в Алжире, Андре Марти разоблачил еще более вопиющие факты: в Лондоне всячески пытались, например, заставить Вальдека Роше 1 выступить с под

1 Вальдек Роше - член ЦК французской компартии, депутат Национального собрания (Прим. ред.)

держкой "тактики выжидания", противоречащей призывам Национального совета сопротивления. Мошенник Пасси утверждал, что он, якобы, получил из Франции множество телеграмм, в которых от правительства требовали отказа от всяких действий, способных вызвать репрессии. Вальдек Роше попросил показать ему эти любопытные депеши. Разумеется, их не существовало.

Но зато Вальдеку Роше с тех пор запретили выступать по лондонскому радио.

А кто сможет рассказать подробности событий в Веркоре 1 и раскрыть истинные намерения де Голля в тот момент, когда партизаны, которым грозила гибель, обратились к нему за помощью?

Кто расскажет малоизвестные подробности истории того перемирия, которое чуть было не превратило освобождение Парижа в компромиссную и предательскую комбинацию, и кто покажет роль в этом деле лидеров нынешнего Р.П.Ф.?

Кто расскажет о всех тех препятствиях на путч народного движения, которые создал де Голль из страха перед народом?

"Во всех инструкциях о восстании запрещается выступать "до особого приказа", - говорил один высший офицер о распоряжениях де Голля по поводу операций корсиканских патриотов. - Я взбешен. Я должен выступить. Было бы преступлением бросить людей, готовящих с энтузиазмом освобождение своей маленькой родины, в тот день, когда это освобождение становится возможным За несколько дней до этого меня посетил в Алжире Джиовони, один из руководителей корсиканского движения сопротивления, и я обещал ему помощь...

Телеграммы сообщают о жестоких боях в Бастии и о том, что комитет освобождения господствует в Аяччо.

Ночью я посылаю де Голлю записку следующего содержания: "Я обещал поддержать этих людей, я сдержу свое слово .." Но де Голль на это не согласен...

1 Веркор - горное плато во Французских Альпах, где в 1944 г. образованные патриотами партизанские отряды были окружены превосходящими силами немцев. Несмотря на обращенные к де Голлю многократные отчаянные призывы о помощи, де Голль оставил партизан Веркора без поддержки. (Прим. ред.)[Нало ж быть такими дебилами и ждать помощи от врага. Воистину, Господь лишает разума врагов Истины.]

Диетельм, впоследствии ставший военным министром, предсказывает мне, что я буду плавать в потоках крови... Генерал де Голль упрекает меня за то, что я вбил себе это в голову... Патриоты успешно сражались в течение недели. Они замечательно руководили своими отрядами в боях против крупных немецких колонн".

Чрезвычайно характерны для "тактики выжидания", проповедуемой де Голлем, для его боязни народного движения и его надежд на установление во Франции реакционного режима, первые меры, предпринятые им в Нормандии, где через месяц после освобождения все еще не были восстановлены рабочие профсоюзы; секретарь Пюше все еще оставался субпрефектом Байе, а человек, назначенный органами гестапо руководить шербургской газетой, был оставлен генералом де Голлем на своем посту.

К счастью, французский народ сражался, не спрашивая разрешения де Голля, и ничто лучше не иллюстрирует досаду генерала, как следующий малоизвестный факт: алжирское министерство информации задержало сообщение об освобождении Парижа... до тех пор, пока танки Леклерка не вступили в город.

Каждый знает об упорной, непрерывной деятельности правительства генерала де Голля и, в частности, Диетельма, направленной к тому, чтобы вытеснить из французской армии части Ф.Ф.И. В настоящее время французская армия, лишенная бойцов движения сопротивления, больше походит на армию 1939 г., чем на народную армию.

На этом участке генералу де Голлю и его сообщникам удалось преградить путь демократии.

Предатели из Виши пытались насмехаться над молодыми офицерами движения сопротивления, обязанными своим званием, прежде всего, доверию к ним людей, приобретенному в опасных боях. Много говорилось о каком-то "расточительстве чинов", в котором, якобы, провинились Ф. Ф. И. Хотя имелся прецедент – Первая республика, генералы которой часто были ровесниками капитанов движения сопротивления. Но разве только оставшиеся безнаказанными вишисты не оценили подвигов внутренней армии сопротивления? Я вспоминаю одного областного начальника Ф. Ф. И., назначенного на этот пост генералом Кенигом; он представился генералу де Голлю, когда тот совершал свое триумфальное турнэ по Франции во время войны.

- Полковник X - докладывает офицер Ф. Ф. И , щелкая каблуками.

- Нет, лейтенант X, - обрывает его глава временного правительства.

Но о чем действительно мало кому известно, так это о продвижении - поистине удивительном' - некоторых приближенных генерала.

Капитан Пасси стал полковником за более короткий промежуток времени, чем это необходимо для растраты 100 млн. и подделки отчетности.

Кто может сказать, каковы были в июне 1940 г. воинские звания всех тех полковников, которые были уволены в запас за участие в мошеннических проделках Пасси, Манюэля, Арата и других?

Водрейль был капралом; он отправился в командировку в Гибралтар; там он сам себя произвел в капитаны

Но самым удивительным продвижением была, несомненно, карьера капитана 1-го ранга в запасе Тьерри д'Аржанлье, который, после двадцатилетнего перерыва в своей мореплавательской деятельности, был в 1939 г. мобилизован в Шербурге, присоединился к генералу де Голлю, отошел от него после так называемой "драмы" в Мерс-эль-Кебире 1, через месяц решился вновь стать деголлевцем, а в настоящее время он - адмирал с пятью звездочками, единственный главный инспектор французского военно-морского флота!

Можно было бы привести еще много других примеров.

1 Мерс-эль-Кебир - название морской базы на французском североафриканском побережье (около Орана), где в 1940 г, после капитуляции Петэна, английский флот бомбардировал французские военные корабли из опасения, что французский флот, которым командовал Дарлан, может быть использован немцами для военных целей. Вишисты подняли по поводу "драмы Мерс-эль-Кебира" кампанию против союзников (Прим. ред.)

ГЛАВА IX

"ХОРОШЕЕ" И "ПЛОХОЕ" ДВИЖЕНИЕ СОПРОТИВЛЕНИЯ

Генерал де Голль и его окружение не верили в движение сопротивления. Они его боялись.

Вишийская печать постоянно пугала нас, французов, которые жили во Франции в период оккупации, "коммунистической опасностью". Мы же знали и то, что коммунисты играли ведущую роль в деле сопротивления, и то, что не все участники внутреннего сопротивления были коммунистами.

Растрелянный заложник, брошенный в тюрьму патриот, замученный пытками партизан - каждый из них был для нас одним из наших героев, так же как какойнибудь эсэсовец или петэновский министр, или молодчик из дарнановской милиции был для нас одним из наших врагов.

Но для деголлевского клана существовало лондонское и алжирское движение сопротивления, это было "хорошее" сопротивление; затем та часть внутреннего движения сопротивления, которой управлял, не вполне ей, впрочем, доверяя, сам генерал де Голль, и, наконец, демократическое внутреннее движение сопротивления, которого он боялся и которому отказывался помогать.

Итак, во Франции, по мнению лондонского комитета, было два движения сопротивления "хорошее" и "плохое". "Хорошее" сопротивление - то, которое нашло свое выражение отнюдь не в ожесточенных боях с врагом, а, например, в проекте "конституции", составленной группой деголлевцев, в которую спокойнейшим образом была включена специальная статья - numerus clausus l -

1 Numerus clausus - статья о количественной норме, ограничивающей прием в высшие учебные заведения и т. п. для лиц определенной национальности или вероисповедания (Прим. ред. )

против французских евреев, ничем, по существу, не отличавшаяся от фашистских расистских "теорий".

Но в глазах деголлевского клана даже подчиненная де Голлю реакционная часть движения сопротивления была лишь препятствием, мешающим им безраздельно пользоваться властью.

В самом деле, небольшой клан честолюбцев первого или, скажем, четырнадцатого ранга был движим отнюдь не мыслью о благе нации. Здесь играли роль их честолюбивые замыслы, их антипатии, их антиреспубликанские чувства.

И особенно – страх перед народом.

Страх перед народом всегда приводил реакционные правительства на грань пропасти...

По свидетельству деголлевца Гилена де Бенувилля, Френэ, руководивший группой "Комба" 1 во Франции и действовавший в тесном сотрудничестве с лондонским комитетом де Голля, два раза встречался с Пюше, который выдал немцам заложников, и с начальником вишийского управления государственной безопасности Ролленом.

После этих многочисленных переговоров группа "Комба" смогла продолжать свою деятельность, и полиция Виши не беспокоила Френэ. То, что Френэ поддерживал связь с такими негодяями, как Пюше и Роллен, не помешало ему пребывать в должности министра в правительстве де Голля вплоть до разоблачения его скандальной деятельности в руководимом им министерстве по делам военнопленных.

Пюше объяснил Френэ, что "перед лицом коммунистической, германской и англо-саксонской опасности" он немного заигрывал с немцами, немного с англо-саксами, но всегда действовал против французских комму

1 Анри Френэ - националист-шовинист и мракобес фашистского типа, министр по делам военнопленных в правительстве де Голля, впоследствии инициатор создания Ю. Д. С. Р. В период оккупации Франции был членом руководящего комитета группы "Комба", формально входившей в движение сопротивления, но на деле связанной с вишистами. Печатный орган этой группы стал ныне троц¬ кистско-провокаторской газетой. Сам Френэ был тесно связан с предателем Пюше, вишийским министром внутренних дел, расстреливавшим патриотов. (Прим. ред.)

нистов. Я не знаю в точности, что ответил этому убийце Френэ: я не присутствовал при их беседе. Но Френэ, который к тому времени был уже заочно осужден вишистами и находился под угрозой ареста, вдруг получил пропуск. Во время второй беседы был достигнут компромисс: условились, что "Комба" не будет больше критиковать Петэна, а только "политику сотрудничества" вообще; пропуск Френэ был продлен еще на один месяц.

Таковы были люди деголлевского клана. Люди холодного расчета, карьеристы, люди, которым ничего не стоило, перед тем как вернуться к своим товарищам по движению сопротивления, коммунистам и некоммунистам, побеседовать с каким-нибудь Пюше об "опасности", которую представляли некоторые его товарищи для Виши, а возможно, и для Лондона1.

Существует вполне закономерная связь между этими беспринципными компромиссами, помилованиями (включая и помилование Петэна), широко практикуемыми де Голлем, его выступлением за проведение амнистии 2 и почти единодушным вступлением петэновцев в Р.П.Ф.

Для Пасси и его сообщников вишисты не являлись политическими врагами. Общеизвестно, что по приезде в Лондон в одном салоне Пасси произнес клеветническую речь против французских рабочих. Тот же Пасси заявил по лондонскому радио, что многие реформы, проведенные маршалом Петэном, были превосходны.

Сплошь и рядом антипатии политического характера у деголлевцев оказывались сильнее чувства солидарности в борьбе с немцами. Национальный враг - это немец. Политический противник - это республика, которую одинаково ненавидят и Пюше, и Френэ.

Деголлевцы хотят править освобожденной Францией, а для этого совершенно необходимо, чтобы исчезло Виши. Но они отнюдь не согласны участвовать в борьбе всех демократических сил Франции против всех нацистских сил Германии и Виши.

Допустим, что та или иная группа движения сопротивления не расположена подчиняться деголлев

1 Имеется в виду лондонский комитет де Голля. (Прим. ред.)

2 Речь идет об амнистии предателям-вишистам. (Прим. ред.)

ским директивам и смешивать дело родины с делом одного человека. Деголлевцы будут всячески ее оттирать.

Один уполномоченный де Голля, ставший впоследствии префектом, поддерживал связь со всеми организациями движения сопротивления за исключением... Национального фронта и его фран-тиреров и партизан. Не было такого случая, когда бы он явился на условленное с представителями Национального фронта свидание; найти его, вырвать у него хоть одно слово, даже директиву- это был сизифов труд Иногда деголлевцы делали попытки "аннексировать" инакомыслящую группу.

Так, радиостанция "Радио-патри", которой руководил некто "Карт", перестала вдруг получать всякую денежную помощь; Френэ предложил Карту слить свою организацию с группой "Комба" и работать под его руководством; Карт отверг эту попытку шантажа. Он вбил себе в голову, что он должен поехать в Лондон, чтобы отстоять интересы своей группы; он прибыл в Англию 20 февраля 1943 г. Бедняга! Ему даже не было дано средств на обратную дорогу; его же кодом из Лондона деголлевцы передали его людям приказ о присоединении к группе Френэ. Вот как отделывались от строптивых!

Между тем, проблема отношений с Виши оставалась нерешенной. Она разрешилась примирением с наиболее продеголлевскими учреждениями. Дорник, бывший управляющий имуществом евреев, становится управляющим Д.Ж.Е.Р. в Париже, бывший редактор газеты "Тан" - Миро, ставленник "Комитэ де Форж", после освобождения Франции руководит финансовым отделом Д.Ж.Е.Р.

Мы видим, что для деголлевцев реакционер, служивший Гитлеру, предпочтительней коммуниста, который служил Франции Весьма характерно отношение к этому вопросу всех поборников "амнистии", всех "продавцов индульгенций", всей наиболее черной, откровенно пе¬ тэновской, фашистской реакции и ее защитников-от газегы "Эпок" до "Пароль-франсэз" (у этого еженедельника нет такого подписчика, который бы не был деголлевцем).

Начальник отдела пропаганды Р.П.Ф полковник Реми, на процессе изобретателя "ванны" 1, бесчеловечного палача и убийцы французов Мазюи, пытался оправдать поведение последнего Тот факт, что Мазюи находился на службе нацистской Германии, Германии концентрационных лагерей, на службе врага, этот факт не имеет для Реми значения. Он говорит с ним на каком-то рыцарском языке дуэлянтов XVIII в., когда соперники, встречаясь, приветствуют друг друга шпагой или шляпой.

У них нет ненависти друг к другу У них есть ненависть к их общему врагу - народу. Самое отвратительное во всем этом, несомненно, то, что полковник Реми даже не сознает, насколько чудовищны его вежливость по отношению к врагу и ненависть, с которой он относится к тем из своих соотечественников, кто не разделяет его политических взглядов Он не дает показаний против Мазюи, но он действует против коммунистов. Он желает гибели коммунистам, а Мазюи он приветствует шляпой!

Что же касается вишистов, которые ныне все стали членами Р.П.Ф., то сейчас они заявляют, что если петэ¬ низм есть предательство, то деголлизм был одним из проявлений патриотизма. В трагический момент истории Франции - говорят они - генерал де Голль был одним из людей, отказавшихся признать поражение

Однако мы знаем, что политические взгляды маршала Петэна и генерала де Голля совпадали"Мы одобряем некоторые преобразования маршала Петэна", - так говорил 16 марта 1941 г у микрофона Б. Р. К. в Лондоне полковник Пасси, тень генерала де Голля.

А выступление генерала в Страсбурге 2 было лишь повторением выступления маршала в Сент-Этьенне.

Идеи генерала де Голля и его деятельность ничуть не противоречат вишийской диктатуре. Однако иногда из чисто тактических соображений генералу приходилось несколько изменять свое поведение. И возвысился он во

1 Имеется в виду род пытки, заключающийся в погружения жертвы в ледяную ванну, эта пытка применялась немецким гестапо (Прим. ред. )

2 В речи, произнесенной де Голлем 7 апреля 1947 г в Страсбурге и носившей явно проамериканский характер, де Голль заявил о своем намерении создать новую партию. В заявлении, сделунном им 14 апреля, он выдвинул три основные пункта программы: Р. П.Ф. ревизия конституции, устранение влияния политических паpтий на правительство и установление диктатуры президента. (Прим. ред.)

время войны лишь благодаря поддержке французского народа.

Р.П.Ф. - "Объединение французского народа" - это де Голль, предоставленный самому себе; де Голль без народа. Вот почему вчерашние петэновцы уже отнюдь не смотрят косо на того, кто помиловал маршала Они ненавидели в его лице лишь противника их германских покровителей

Резкое изменение отношения петэновцев к генералу де Голлю не более удивительно, чем, например, то, что в свое время реакционеры стали вдруг голосовать за таких "экс-социалистов", как Мильеран, Вивиани, Бриан, Фроссар, Лаваль.

27 сентября 1940 г. газета "Депэш де Тулуз", администратором и главным акционером которой был радикал Жан Бейле, писала по поводу дакарской экспедиции: "Безумная авантюра, задуманная предателем и английским адмиралтейством, завершается разгромом". В 1947 г. Жан Бейле - депутат и находится в числе надежных сторонников генерала де Голля.

Деголлевский клан приходил в бешенство от сознания, что он не в силах был навязать внутреннему движению сопротивления свою волю, свои проекты законов, заставить его безоговорочно повиноваться, точно так же, как вишийский клан приходил в бешенство от того, что не был в состоянии примирить с собой французов.

Как известно, военный министр приговорил Пасси к пятнадцати суткам ареста, причем не за растрату государственных фондов, не за фальсификацию отчетности и спекуляцию золотом и валютой, а за то, что он опубликовал без разрешения министра свои мемуары! После чего Пасси спокойно продолжал печатать их, чтобы доказать, что во Франции существует, по крайней мере, две власти, власть правительства и власть деголлевского клана!

В своих воспоминаниях полковник Пасси рассказывает такой характерный эпизод 14 июля 1943 г. председатель Французского комитета национального освобождения генерал де Голль председательствовал на официальной церемонии. Вспомните, что это было в то время, когда франтиреры и партизаны боролись против немцев, создавали подпольные организации, падали - увы! - под пулями врага. Это было в то время, когда сражались все французы, и "тот, кто верил в бога, и тот, кто в него не верил". Это было в то время, когда существовало движение сопротивления - и гестапо, пытки, лагери смерти.

А теперь послушайте человека, который расхитил 77 млн. франков для того, чтобы создать денежный фонд для целей будущей гражданской войны, человека, который присвоил - для личных политических целей, а то и просто для своих надобностей - деньги, доверенные ему республикой:

"Представители различных политических направлений и партий поочередно выступали каждый по нескольку минут. В то время, когда представитель коммунистов излагал позицию своей партии, де Голль нагнулся к Мэрфи (американский представитель) и сказал ему: "Вот что будет у нас во Франции завтра, если вы нас окончательно задушите".

Так, в самый разгар войны, в день национального праздника, глава французского правительства, выступая против одной из партий, борющихся за свободу Франции, в своих личных интересах взывал к чувству неприязни, которое внушала американскому представителю доктрина этой партии!

Вот каким образом 14 июля 1943 г, когда лучшие из сынов Франции гибли в лагерях Германии, в тюрьмах Виши под залпами палачей, вот каким образом генерал де Голль понимал тогда единство движения сопротивления и Р.П.Ф.!

Можно ли после этого удивляться тому пылу, с которым боролись во Франции против единства движения сопротивления наиболее преданные агенты генерала?

Напрашивается одно сравнение.

Пюше, которому немцы представляют список заложников, отказывается утвердить его (это, во всяком Случае, наиболее благоприятная для него версия; ее рассказывает начальник канцелярии Петэна, дю Мулэн де ла Бартет). Немцы представляют ему второй список, который содержит почти исключительно имена коммунистов.

"В добрый час", - говорит Пюше. Он сделал свой выбор среди французских патриотов, брошенных в тюрьмы немцами. Выбор смерти .

Арди, как и Пасси, печатал в каком-то еженедельнике свои воспоминания, когда было разоблачено его позорное прошлое агента гестапо; этот Арди выдавал патриотов. Он поддерживал постоянную связь с Френэ и с другими руководителями Круппы "Комба". Он мог бы их выдать немцам тоже. Но не Френэ избирает он объектом своего доноса. Он выдает председателя Национального совета сопротивления Жана Мулена, единственного из всех представителей Ф.К.Н.О. (Французского комитета национального освобождения) во Франции, который был пламенным сторонником единства всего движения сопротивления; Жана Мулена, про которого уж никак не скажешь, что он ненавидел коммунистов более, чем гитлеровцев! Арди, как и Пюше, сделал свой выбор. Выбор смерти .

До каких только преступлений, до каких предательств не доходили приверженцы де Голля!

Вспомним гибель Медерика 1 после его возвращения из Алжира, где некоторые предостерегали его о возможности "выдачи".

Гибель Филиппа Рока.

Гибель Делетрэна, которому было поручено заставить партизан выполнять приказы де Голля. "Мы дисциплинированы, - ответили они, - мы выполним все данные нам поручения. Мы просим вас лишь о разрешении сделать больше". "Вы говорите, как патриоты, - ответил генерал Делетрэн, - я одобряю ваше поведение". Арди выдал и его.

1 Медерик - один из руководителей движения сопротивления во Франции; член Консультативной ассамблеи. (Прим. ред.)

Пожалуй, те, кто боролся за восстановление республики, подвергались большей опасности со стороны Б.С.Р.А., чем даже со стороны врага.

"Ужасно!" - скажут одни. Конечно, ужасно. "Этого не может быть!" - скажут другие. Но эти другие несколько месяцев тому назад печатали мемуары, то есть вранье гнусного Арди, "великого патриота", по мнению деголлевцев, а в действительности – агента гестапо.

Если бы явные доказательства предательства Арди не вынудили его к признанию, он и сегодня был бы лучшим украшением деголлевской печати, каким Пасси все еще остается, несмотря на опубликование доклада Рибьера.

А почему эти люди защищали Арди? Потому что он был их сообщником. "Мы - одной породы, ты и я",- говорят друг другу хищники в книге "Джунгли" 1.

После защиты Арди и молчания печати по поводу дела Пасси в этом уже не приходится сомневаться.

Давайте рассудим. Связь между Лондоном и Францией поддерживала "Кагуль". В этом нет ничего удивительного. Немудрено, что, имея в своей среде так много кагуляров, Б.С.Р.А. использовало их и во Франции.

Дальше, разве могли лондонские кагуляры, используемые во Франции, не связаться с теми прежними своими сообщниками, которые в это время стояли у власти в Виши? Да это ведь была их обязанность, если только они были верными агентами "Свободной Франции"!

Теперь нам остается задать себе вопрос: можно ли предположить, чтобы Мориса Дюкло (Сен-Жака), привлекавшегося к суду за участие в кагулярском заговоре, или тех, кто, не колеблясь, вступал в заговор с иностранными фашистами против республики, вдруг обуял такой патриотизм, чтобы они смогли воспротивиться искушению выдать кагулярам патриотов, деятельность которых мешала осуществлению их честолюбивых замыслов?

Как бы там ни было, остается бесспорным, что многие "свободные французы" подходили к вещам под углом зрения своих заговорщических интересов, а не под углом зрения интересов национальных.

1 Р. Киплинг, "Джунгли".

Через год после перемирия 1 кардинал де Вилленев, находившийся в Монреале, в Канаде, сказал как-то о Петэне:

"Мы уважаем этого благородного и почтенного старца, который мудро и решительно правит судьбой родины наших отцов".

Где, вы думаете, прочел я эту цитату? В деголлевской газете "Франс", органе "Свободных французов" Ближнего Востока!

По характерному "совпадению" эта же газета печатала лишь разрозненные отрывки из рассказа о мужественной смерти героев подполья, разрозненные умышленно, чтобы невозможно было даже предположить, что эти французы были коммунистами!

В этом соперничестве между деголлевским кланом и движением внутреннего сопротивления заключалась слабость французского Комитета национального освобождения. "Свободная Франция" сыграла партию в покер, в которой она все время мошенничала",- сказал Пьер Тисье 2 в одном из своих докладов, прочитанных им во дворце Шайо.

Жеро Жув 3, со своей стороны, в том же смысле, говорит о "блефе".

Достаточно перечитать книгу "На острие шпаги", чтобы понять, что эта "партия в покер", в которой ставкой была судьба Франции, вполне соответствует образу мыслей и действиям "честолюбца первого ранга".

Автор книги "На острие шпаги" вернулся в Париж с прежними замыслами (он так и не отрекся от своей книги, насквозь пропитанной презрением к демократии); он вернулся для того, чтобы пройтись по Елисейским полям под приветственные крики толпы.

1 То-есть капитуляции Петэна перед гитлеровской Германией 22 июня 1940 г (Прим. ред.)

2 Пьер Тисье – бывший сотрудник канцелярии де Голля, позднее начальник канцелярии министра транспорта и общественных работ. (Прим. ред.)

3 Жеро Жув - социалист, директор Браззавильской радиостанции в 1944 г , в настоящее время депутат Национального собрания, представитель Франции на международной конференции по вопросам свободы печати и информации (Прим. ред.)

Идя по Парижу, председатель временного правительства повернулся к председателю Национального совета сопротивления, который шел рядом с ним.

- Будьте добры, отодвиньтесь немного назад, - сказал генерал

Наступил момент, когда после четырех лет "брака поневоле" можно было объявить о "разводе" между республикой и генералом по причине несходства их характеров.

ГЛАВА X

СКАЖИ МНЕ, КОГО ТЫ ОБЪЕДИНЯЕШЬ..

Люди, которыми окружил себя автор книги "На острие шпаги", докладчик кружка Фюстель де Куланжа, приходили к нему, как мы видели, совершенно закономерно с крайне правого крыла

Кагуляров было множество в Д. Ж. Е.Р., их множество и в штабе Р.П. Ф.

Высший командный состав армии настроен также отнюдь не враждебно по отношению к деголлизму генерал Бетуар был, по-видимому, кагуляром, хотя он и отрицает это с некоторым запозданием, адмирал Тьерри д'Аржанлье – после изумительного повышения в чинах – пламенный деголлевец.

Затем, после разгрома немцев под Сталинградом, к генералу де Голлю стали примыкать крупные монополисты и заправилы из трестов.

И, наконец, для изображения "толпы" используются те же статисты, те же истерички, те же бароны, те же бездельники и, к сожалению, некоторые легко поддающиеся обману простые люди (их, правда, меньше после уроков войны и предательства), которые следовали раньше за полковником де ля Рокком 1.

Вот и все. Достаточно, чтобы создать "толпу",- недостаточно для партии. Достаточно для мятежа - недостаточно для революции. Достаточно для марионеточного правительства - недостаточно для французского правительства.

Бездарность ближайшего окружения генерала – явление вполне естественное, "честолюбцы первого ранга", карьеристы не выносят равных, которые могут стать их

1 Де ля Рокк - главарь довоенной фашистской организации "Боевые кресты" во Франции (Прим. ред.)

соперниками Но бездарность окружения де Голля такова, что если бы надо было, по традиции кагуляров, окрестить руководство Р.П. Ф. названием станции французского метро, то самым подходящим для них, конечно, было бы название станции "Терн" 1.

В 1940 г. в Лондоне находился один видный представитель французских финансовых кругов - банкир Рене Мейер. Тогда он еще считал, что те, кто примкнул к генералу де Голлю, поступают весьма неосторожно

Но уже в 1943 г. три крупнейших французских капиталиста находились на стороне де Голля. Это были Лакур-Гайе, Кув де Мюрвилль и Рене Мейер.

И 1943 год был также свидетелем того, как Швоб д'Эрикур, финансировавший полковника де ля Рокка, начал постепенно примыкать к деголлизму.

Банки отвернулись от Петэна. Но они не отвернулись от Р.П.Ф.

Каждый политический жест Р.П.Ф. раскрывает перед нами связи генерала де Голля с трестами Достаточно припомнить историю 18 месяцев правления генерала и его публичные выступления, где он типичным языком фашиста говорит об "объединении труда и капитала" и где нет даже малейшего намека на вред, который причиняют Франции картели и другие монополистические объединения международного финансового капитала.

Небезынтересно также пробежать ту галлерею портретов (зачастую довольно старых портретов), из которых состоит политический штаб генерала де Голля.

Это (надо же с кого-нибудь начать) – Этьен Бюрен де Розье, чиновник для особых поручений при канцелярии генерала де Голля, бывший до этого несколько лет атташе посольства Петэна в Вашингтоне. Его брат, после смерти их отца, является главным директором компании "Ла провиданс". Его сестра, графиня де Бодри д'Ассон, замужем за активным членом "Аксьон франсэз", ныне депутатом от П.Р.Л.; муж второй его сестры, баронессы де Сюрвиль, - главный директор железных руд

1 Непереводимая игра слов: "Терн" - название одной из станций метро, в то же время "terne" по-французски значит "тусклый", "бесцветный". (Прим. ред)

ников в Рошонвилье и член правления нескольких других компаний.

Другой сотрудник Б.С.РА., Жеттен, был депутатом от М.Р.П. 1, пока не решил избрать деголлевский ярлык, под которым и потерпел поражение на выборах. Он был докладчиком в государственном совете 2 и членом правления компании Северных железных дорог и компании "Hop-Люмьер", как и Мейер. Это - господа из семьи... Ротшильдов.

Еще одна фигура из той же компании - Ренэ Мейер, сын директора "Испанского общества динамита". Он был аудитором в государственном совете, генеральным секретарем Высшего совета железных дорог, пока не стал заправилой банкирского дома Ротшильдов. И вот он уже член правления компании Северных железных дорог, железнодорожной компании "Hop-Люмьер", Французского транспортного общества, компаний "Консиньятэр рэюни", "Отомобиль юник", "Юньон д'электриситэ", "О де ля банлье де Пари", "С.И.К.А.П.", компании железных дорог "Мадрид-Сарагосса", "Компании спальных вагонов", французской авиационной компании "Эр-Франс", "К.П.Д.Е.", "Эр-юньон", "Юньон электрик дю сантр", "Общества освещения и энергии", "Западного общества распределения электроэнергии", "Финансового объединения электропромышленности", страховой компании "Юньон э ле феникс зспаньол", "Трансатлантической авиационной компании", "Национального общества железных дорог", "Рейнской судоходной компании"; возможно также, что Рене Мейер связан с компанией "Гомас Кук энд сан", с "Финансовой электрической компанией" и др.

Во имя "специализации" де Голль вручает представителям трестов министерские портфели. Выбрасывается лозунг - освободить места для "специалистов" во всех министерствах.

1 М. Р. П. - М. R. Р. - Mouvement Republicain Populaire - реакционная католическая партия "Народно-республиканское движение", поддерживающая деголлевское "Объединение" (Прим. peд.)

2 Государственный совет - высший административно-судебный орган III Республики, должности докладчиков в государственном совете обычно занимали представители крупной буржуазии. (Прим. ред.)

Рене Мейер прибывает в Алжир вместе с Бальтазаром Лакур-Гайе и Мельхиором Кув де Мюрвилем, с тем чтобы стать там комиссаром по рекомендации генерала Жиро. Когда один генерал изгоняет другого и когда генерал Жиро сходит со сцены 1, Рене Мейер становится министром путей сообщения, транспорта и общественных работ в правительстве генерала де Голля.

Еще одна фигура - Капитан. Профессор Страсбургского университета, эвакуированного в Клермон-Ферран, он не одобрял "неосторожности" своих коллег, которые, назло врагу, продолжали называть себя французскими преподавателями Страсбургского университета, он попросил назначения вне метрополии и получил место в Алжире. Не он присоединился к генералу де Голлю; генерал де Голль присоединился к нему.

Генерал де Голль сделал из него министра народного просвещения. Капитан сумел проявить свою благодарность. Когда в марте 1946 г. глава французского правительства Гуэн посетил Страсбург, Капитан, депутат от департамента Нижнего Рейна, потребовал, чтобы жители Страсбурга встретили премьер-министра возгласами: "Да здравствует де Голль!". В апреле 1945 г. Консультативная ассамблея приняла решение о немедленной ликвидации субсидий, предоставленных правительством Виши частным школам 2; профессор Капитан, "республиканский" министр народного просвещения, сохранил эти субсидии до июля.

1 По соглашению от 3 июня 1943 г. между де Голлем и Жиро, оба генерала стали председателями Французского комитета национального освобождения, который был образован из ставленников того и другого Рене Мейер, как и Кув де Мюрвиль, принадлежали к группе Жиро, но примкнули к де Голлю после того, как последний вытеснил Жиро и 9 ноября 1943 г. стал единоличным председателем Ф. К. Н. О . (Прим. ред. )

2 Название "частные школы" употребляется во Франции по отношению к школам, содержащимся католическими священниками и монахами Система образования, финансируемая и контролируемая церковью, включает начальные и средние школы, а также высшие учебные заведения и является важнейшим орудием клерикальной реакционной политической пропаганды Не довольствуясь тем, что, при попустительстве буржуазных правительств, они развернули широкую сеть церковного "просвещения", клерикалы при поддержке всех правых партий настойчиво добиваются государственных субсидий для своих школ. (Прим. ред.)

Сей Капитан грозил французам гражданской войной, если они проголосуют за конституцию, неугодную де Голлю.

Вот Диетельм. Он – инспектор финансов. Он был, конечно, членом правления различных компаний, в частности "Общества колониального кредита", где заседал вместе с Полем Бодуэном, будущим министром Петэна, председателем Индо-Китайского банка Бордюром, с будущим начальником канцелярии Петэна дю Муленом де ла Бартетом и вездесущими банкирами – Буассоном из группы Мирабо, де Нэфлизом, Ш. Лораном и представителем Шнейдера - Бризоном.

В 1939 г., Диетельм был директором страховой компании "Урбен-ви", и, очевидно, поэтому де Голль поручил ему заниматься вопросами организации армии. Ф.Ф.И. победили немцев. Диетельм "победил" Ф.Ф.И.

Вот Филлип Левель, он же Ливри-Левель, депутат М.Р.П. от Кальвадоса и ярый деголлевец Его отец был председателем фирмы "Пешинэ"; его тесть – банкир Сайар; он – член правления компании "Эксплозиф шед¬ дит", рудников Бу Арфа, "Французской авиационной компании" (находящейся, впрочем, в стадии ликвидации), "Горнопромышленного общества французского Конго", авиационной компании "Анрио", железнодорожной компании "Hop-Люмьер" и, наконец, фирмы "Бозель-Малет¬ ра". В 1941 г. Филлип Левель, ныне призывающий французский народ объединиться вокруг "первого участника движения сопротивления Франции" (имея в виду де Голля), был временным членом правления фирмы "Пешинэ" - одного из самых влиятельных трестов Франции.

Просмотрите список этих приспешников и защитников де Голля, обратив внимание на директорские посты, занимаемые ими, и вы поймете, почему политика национализации занимает так мало места в недавних выступлениях членов Р.П.Ф. и ее председателя

Другую группу составляют видные члены "Союза деголлевцев", влившегося в Р.П.Ф. Это барон Франсуа д'Астъе де ла Вижери, один из участников монархическо138 го заговора в Алжире; Бувье-Котеро, бывший до войны депутатом, приверженец "Аксьон франсэз", адмирал Лаказ, 86-летний старец, заседающий в правлениях таких компаний, как, например, "Шнейдер" (опять!), "Фрейси¬ нэ", "Марсей-матэн", "Юньон-паризьен", "Земельный кредит Мадагаскара" и т. д.; генерал Бертон-Шеванс, генерал Одибер из П.Р.Л. и др. Хороша компания – нечего сказать!

Вот генерал Корнильон-Молинье, один из руководителей Р. П.Ф. Он - член правления рудника "Диелетта", "Французской кинопрокатной компании", компании "Хуэльва коппер энд сульфур майнс", Межконтинентального консорциума промышленников, общества "Омниум пресс", издающего журнал "Ля фам нувель", рекламного общества, "Англо-французской инвестиционной корпорации", не говоря уже о других. Более чем достаточно, чтобы стать настоящим "деголлевцем"!

Вот граф Этьен-Андре-Жюль-Мари-Жозеф де Ролен де Гетевиль де Реалькан, он же полковник Лабурер, агроном и депутат от в высшей степени "сельскохозяйственного" департамента – Сены, член руководящего комитета "Демократического (sic!) и социалистического (еще раз sic!) союза сопротивления", генеральный секретарь "Союза деголлевцев" и влиятельный член политического штаба генерала.

Ролен-Лабурер в 1925 г. был главным редактором газеты "Ла газетт де л'уэст", примыкающей к "Аксьон франсэз", в 1929 г. - секретарем обшества "Патриотическая молодежь" в Иль-э-Вилен; связан с Доржером; через жену вошел в семью Варого, связанную с правлением банка "Перлес" и фирмы "Сосьетэ финансьер привэ". Ролен в ночь с 9 на 10 июня 1935 г. заявил в полицейский комиссариат, что он, якобы, стал жертвой нападения со стороны "коммунистов". Однако эта провокация была разоблачена, так как "нападение", конечно, оказалось выдуманным от начала до конца, и Ролен был осужден за оскорбление должностного лица.

Вот граф Пьер де Шевинье, депутат партии М. Р.П. от департамента Нижние Пиренеи, компаньон фирмы, издающей газету "Пэйзаж-диманш" и газету "Пэи". Это видный деголлевец, в своих газетах проводящий осторож139 ную, но непрерывную кампанию в пользу Р.П.Ф. Он - зять Владимира д'Ормессона, который, до того как стать послом Французской республики, был послом Петэна; он - шурин маркиза д'Альбюфера, отец которого является крупнейшим акционером Французского банка; он - внук графа Адемара де Шевинье, секретаря графа де Шамбор1; он - родственник семьи Жубер, из Парижско-нидерландского банка.

Вот майор Антуан, он же Фонтон, начальник штаба генерала де Голля, занимавший во время войны важные посты в группе Ампэн. Вот генерал Шабан-Дельмас, ставленник генерала Кенига при К.О.М.А.К. Он сыграл свою роль в попытке заключить перемирие, которое опозорило бы Париж 2. Дельмас тесно связан с Д. Ж. Е. Р. ; он приобрел родовое имение генерала де Голля в департаменте Шарант; его тесть был директором газеты "Пари-спор", а в настоящее время руководит газетой "Самди-суар".

А вот Жан Ришмон, он же Бозель, другой видный член Р. П. Ф. , директор управления блокады, ставленник Диетельма, генеральный секретарь военного министерства и член правления компании "Бозель э Мелетра" (связанной с трестом "Пешинэ-южин"). Он является также директором банка Земельного кредита и Общества сахарных заводов. Его отец был замешан в скандальном деле Б.Н.К, что не помешало ему подписать Матиньонское соглашение 3. Это о нем сказал сенатор Бендер. "Каторжники менее опасны для общества, чем подобные члены правлений".

Вот генеральный директор общества "Юньон-эропеен", контролируемого Шнейдером, Альбер де Буассье,

1 Бывшего претендента на французский престол (Прим. ред. )

2 Речь идет о перемирии, которое изменнически заключили с немцами некоторые представители временного французского правительства 19 августа 1944 г. Эта попытка сделки с немцами была сорвана действиями органов сопротивления, призвавших народ продолжать восстание (Прим род)

3 Б. Н. К. - Национальный кредитный банк, закончивший свое существование банкротством, которое разорило значительное число вкладчиков. Матиньонское соглашение - соглашение, подписанное между представителями Объединения предпринимателей и представителями Всеобщей конфедерации труда в 1936 г, при правительстве Народного фронта, в особняке Матиньон, где помещался совет министров (Прим. ред.)

находящийся в родстве с зятем генерала де Голля. Вот Плевен, промышленник, связанный с рядом американских компаний и принимавший участие в пресловутом "Французском возрождении" 1, основанном Эрнестом Мерсье, финансировавшим фашистскую организацию "Боевые кресты". Чем дальше, тем больше "республиканцев" и "демократов"

Вот Буржес-Монури. Он - генеральный директор компании "Маррель фрэр", фирмы, производящей вооружение, тесно связанной с фирмой "Мирабо", в 1941 г он - председатель вишийского Организационного комитета кораблестроения. Кроме того, он – член правления сталелитейного общества морского флота. БуржесМонури состоял в Д. Ж. Е. Р. Попав в плен, он был освобожден в 1941 г 2, де Голль сделал его комиссаром республики в Бордо. Потом он стал депутатом департамента Верхней Гаронны.

Вот Шальве де Реси, депутат, член "Союза деголлевцев", национальный делегат этого "союза"; он женат на некоей Мирабо-Торренс и находится в родственных отношениях с Ролан-Госселенами, среди которых есть и епископы, и биржевые маклеры, и даже родственница .. Карбуччья.

Вот Пьер Клостерман, генеральный делегат "Союза деголлевцев".

Вот, конечно, Френэ... разлагающая деятельность которого внутри организации "Движения национального освобождения" (М.Л.Н.)3 привела к развалу М.Л.Н. и рождению Ю. Д. С. Р. - этого подголоска деголлевцев.

Вот личный секретарь председателя Р.П.Ф.-Элизабет де Мирибель; в настоящее время она - начальник де¬ голлевского пресс-бюро. Мадемуазель де Мирибель - внучка генерала де Мирибель, которого республиканцы

1 Redressement Francais - "Французское возрождение" - организация, созданная группой банкиров и крупных промышленников. (Прим. ред.)

2 Так быстро немцы освобождали из плена только людей, пользовавшихся по тем или иным причинам их особым благоволением. (Прим. ред.)

3 М.Л.Н - М. L. N. - Mouvement de Liberation Nationale - "Движение национального освобождения". В 1945 г деятельность реакционных группировок внутри этой партии привела к ее расколу. (Прим. ред.)

отстранили от должности после неудавшегося государственного переворота Мак-Магона 1 (кстати, неплохо напомнить о том, что все государственные перевороты, замышляемые во Франции высшими офицерами, неизменно кончались провалом!). Она – правнучка маршала Мак-Магона, кузина графини Анри де Сейес, двоюродная сестра Анри, графа Парижского, племянница фрейлины ее королевского высочества герцогини Орлеанской. С другой стороны, она – племянница (любопытное сочетание!) Фернана Мирибель, члена нескольких страховых компаний, принадлежащих фирме "Ла провиданс". Она также племянница Марии де Мирибель, которая была членом муниципального совета Парижа, как об этом сообщает "Журналь офисьель" от 18 декабря 1941 г, причем в члены муниципалитета она была выдвинута не кем иным, как Пюше.

Стоит ли после этого говорить о том, какие чувства мадемуазель де Мирибель питает к демократии и республике?

В кабинете председателя Р.П Ф. мы находим также капитана 1-го ранга Анри де Леви-Мирнуа, сына испанского гранда, герцога (и, одновременно, вкладчика газеты "Грэнгуар"), и девицы Николь де Шапонэ, двоюродной сестры Шнейдера из фирмы "Шнейдер-Крезо".

Зять генерала де Голля – Алэн Дан де Линье де Буассье – является в то же время кузеном директора фирмы "Юньон эндюстриэль э финансьер" и директора банка "Крезо".

Нужно ли говорить о том, как Анри де Леви-Мирнуа и Алэн Дан де Линье де Буассье относятся к республике и демократии?

Вот какие "безупречные демократы" призывают французский народ "объединиться"!

Но довольно примеров... Уже и так ясно, что если бы Р.П Ф. боролась против трестов, то это была бы не революция, а самоубийство.

1 Мак-Магон - реакционный маршал Франции, зверски расправлявшийся с героями Парижской Коммуны. В 1873 г. голосами монархистов был избран президентом Французской республики Замышлял государственный переворот бонапартистского типа. (Прим. ред.)

Несколько слов о так называемых "интеллигентах" Р.П.Ф. Возьмем, например, Мальро, любителя авантюр, какого бы сомнительного характера они ни были, или Сустеля, который погряз в Д.Ж.Е.Р.; и тот и другой были награждены орденом Почетного легиона вместе с мошенником Пасси (недурная компания!).

"В наших рядах есть люди слева", - гордо заявляют руководители Р.П.Ф., пытаясь замаскировать свое правое направление, но они забывают о том, что ренегаты левых партий перестают быть левыми, переходя направо!

Посвятим несколько строк находящимся при генерале работникам пера, из числа которых на первый план выступают два весьма разных человека: Амори и Килиси.

Амори возглавлял до войны и продолжал возглавлять во время оккупации "Главную рекламную контору". Он распределял средства на объявления и рекламы для министерств, учрежденных правительством Виши. При правительстве Гуэна Амори имел некоторые столкновения с Деффером, который хотел вытеснить его из агентства Гавас. Но последнее слово осталось за Амори. По понедельникам он - член М.Р.П.; по вторникам - управляющий рекламным отделом агентства Гавас; по средам - член Р.П.Ф.; по четвергам - управляющий газетой "Кар¬ рефур"; по пятницам - deus ex machina двух или трех парижских газет; по субботам - вдохновитель и член правления нескольких крупных провинциальных газет Нормандии или Бретани, и даже по воскресеньям, вопреки заповедям господа бога, он занят какими-то делами. Это внешне корректный и вместе с тем опасный человек.

Килиси - не то и не другое. В Лондоне он возглавлял газету "Марсейез", действовавшую по заданиям деголлевцев. Его газета выступила с гнусной инсинуацией против президента Рузвельта. Английское правительство сочло необходимым лишить "Марсейэз" лицензии, и Килиси переправился в Алжир. О характере его деятельности можно судить по выступлению в Консультативной ассамблее Ориу (в настоящее время члена Совета республики от департамента Верхняя Гаронна и члена социалистической партии).

"В газете "Марсейез",- заявил Ориу,- за подписью г-на Килиси появилась серия статей, содержащих необоснованные нападки по адресу ассамблеи, и, в частности, по адресу наших товарищей из движения сопротивления. Я считаю, что мы не можем оставить без внимания утверждения подобного характера... Мы не можем также допустить чтобы раскрывалось подлинное имя одного нашего товарища, который, находясь в Алжире, должен был сохранить, по чрезвычайно важным причинам, свой подпольный псевдоним. В конце статьи от 15 января 1944 г. г-н Килиси раскрыл имя товарища из движения сопротивления, избранного председателем фракции движения сопротивления в ассамблее (речь шла о Ферьере).

Представители организаций движения сопротивления с негодованием выступили против этого подлого поступка, который может повлечь за собой самые серьезные последствия Они считают чудовищным ют факт, что публицист, претендующий на принадлежность к движению сопротивления и даже на роль одного из руководителей этого движения, не понимает, что первый долг участника движения сопротивления - никогда не выдавать своих товарищей. Они считают необходимым подчеркнуть, что кампания систематического дискредитирования, предпринятая г-ном Килиси против временной консультативной ассамблеи, началась лишь в тот день, когда его кандидатура в ассамблею, выдвинутая им через третье лицо, не смогла собрать ни одного голоса".

В результате этого выступления все фракции ассамблеи проголосовали за порицание Килиси, порицание, к которому временное правительство де Голля вынуждено было присоединиться.

Килиси возглавляет в настоящее время газету "Батай", неистовый продеголлевский еженедельник. Килиси в своей газете яростно ругает политических противников де Голля. Читатель поймет, однако, что французам, которых он покрывает руганью, от этого ни жарко, ни холодно.

ГЛАВА XI

*

ПРОТИВ РУЗВЕЛЬТА, ЗА ТРУМЭНА

Признание союзниками французского комитета в Лондоне было одним из требований, выдвинутых организациями движения сопротивления, потому что они знали, что условием победы и возрождения Франции было ее единство; они думали о республике и о победе, а вовсе не о Плевене или о Диетельме, или о мошеннике Пасси.

Но всегда ли думали о Франции группировавшиеся вокруг председателя-учредителя Комитета интриганы, которые, стремясь удовлетворить желание де Голля, совершали самые разнообразные маневры и махинации, которые в самый разгар войны вносили разлад между Францией и союзниками?

Чтобы понять сущность разногласий между генералом де Голлем и президентом Рузвельтом, надо вспомнить о диктаторских устремлениях и антиреспубликанских убеждениях первого и о том, что президент Рузвельт был представителем прогрессивных сил. Рузвельт стремился к тому, чтобы сохранить согласие между союзниками и искоренить фашизм. Поэтому вполне естественно, что президент не пользовался особой симпатией главаря таких господ, как Бюрон де Розье, Лакур-Гайе, ЛивриЛевель, Ришмон, Кув де Мюрвиль, Рене Мейер и многие другие, и понятно также, что автор книги "На острие шпаги" не внушал особого доверия президенту Рузвельту.

Если верить де Кериллису, де Голль и его подручные намеревались атаковать Рузвельта даже в Соединенных Штатах и хотели, чтобы выходившая в США газета "Пур ля виктуар" печатала антирузвельтовские статьи Килиси.

Когда союзники высадились в Северной Африке, тон деголлевской печати ничуть не отличался от тона немецкой печати, издаваемой на французском языке.

Правда, что американский представитель Мэрфи, повидимому, особенно не торопился с восстановлением демократических порядков. Во всяком случае, он заботился об этом не больше, чем об энергичном проведении военных действий. Американцы, несомненно, договорились с Виши, но нельзя слишком доверчиво относиться к негодованию, вызванному этим фактом среди собутыльников Пасси, который сам хвалил по лондонскому радио "реформы" маршала Петэна.

Не снисходительность Мэрфи к Виши приводила в бешенство Пасси и его друзей; их бесило согласие, существовавшее между Мэрфи и вишистами. Мы знаем, с какой снисходительностью относился генерал де Голль к вишистам, когда он находился у власти.

Президент Рузвельт был прав, когда заявил, выступая в Гайд-Парке 2 февраля 1943 г.: "Соперничество между де Голлем и Жиро - это помощь врагу". Деголлевские организации в США подстрекали к дезертирству матpoсов с судов "Ришелье" и "Монкальм", находившихся в то время на ремонте в нью-йоркском порту, и волна дезертирства распространилась также на торговый флот как раз в то время, когда битва за Атлантику достигла своей кульминационной точки. Американская полиция, в конце концов, арестовала и дезертиров и деголлевских агентов-вербовщиков.

Было и еще кое-что похуже. В самой Северной Африке, когда немцы еще были в Тунисе, когда положение на фронтах было критическим, деголлевские организации подобными же действиями дезорганизовывали немногочисленную французскую армию.

С тех пор как Трумэн выступил со своей доктриной, де Голль и его сообщники сильно умерили свою заботу о национальной независимости Франции, играя наруку американским финансистам Так же, как боязнь быть вытесненным республиканцами заставляла де Голля проклинать Рузвельта, так и надежда вытеснить республику заставляет его возносить хвалу Трумэну

В феврале 1945 г, за три месяца до того как его сразила болезнь, Рузвельт вернулся из Крыма, союзники уполномочили его сообщить Франции результаты Ялтинской конференции; от их имени он приглашает генерала де Голля встретиться с ним в Алжире. Что же произошло в дальнейшем? Сообщил ли де Голль своим приспешникам о том, что он получил приглашение? Или, быть может, как утверждают некоторые, он держал его в тайне с тем, чтобы впоследствии придать ему форму категорического оскорбительного приказа? Но даже если бы председатель временного правительства и был предупрежден с опозданием, нужно ли было проявлять из-за этого такую обидчивость?

Американский посол в Париже Джефферсон-Кэффери сообщил, что генерал де Голль, будучи "слишком занят", не может покинуть улицу Сен-Флорентен, и Алжир, к тому же, слишком уж далеко ..

Два года спустя, то есть 5 апреля 1947 г., Трумэн выступает с помпезными и лицемерными декларациями.

6 апреля в Страсбурге выступает де Голль.

Трумэн заявил "Наш народ не только любит свободу, он признает также за другими людьми и другими странами право ею пользоваться".

Как верное эхо, де Голль повторяет: "Оба наши народа всегда ценили свою собственную свободу, но они уважали также свободу других".

Читателю не следует забывать, что основным элементом этой "свободы", которую президент Трумэн и его свита предпочитают прочному миру, является, в первую очередь, "свобода предпринимательства", т. е. свобода банков и трестов действовать так, как им будет угодно Трумэн обратился к конгрессу с просьбой предоставить кредиты для поддержки этой "свободы" в Греции и Турции Надо полагать, что реакционная пресса Соединенных Штатов не заблуждается, когда она так горячо приветствует де Голля, которого считает своим человеком.

Так или иначе, председатель Р.П.Ф., другими словами, генерал де Голль, принял сторону доллара в его борьбе против демократии.

Ведь де Голль заботится лишь о том, чтобы вернуть себе власть, и больше ни о чем!

Не ясно ли, почему упрямый и высокомерный противник Рузвельта стал вдруг верным последователем президента Трумэна? Потому что последний говорит на агрессивном языке; потому что де Голль видит, как в Греции, в Испании доллар помогает поддерживать власть, более похожую на ту, во главе которой он хотел бы себя поставить, чем республика, где конституция свободно утверждена народом.

Нет ничего удивительного в том, что руководители деголлевского движения готовы сегодня приобрести власть ценой национальной независимости Франции. Ультрареакционеры всегда предпочитали поражение своей родины потере своих привилегий, так было в 1792 г, во время наступления из Кобленца 1; в 1815 г, когда они устроили иллюминацию в вечер битвы при Ватерлоо; в 1871 г., когда они просили у Бисмарка возвращения военнопленных, для того чтобы раздавить Коммуну; в 1940 г. ...

Во всяком случае, сторонники республики предупреждены об опасности.

1 В 1792 г. французские эмигранты-роялисты присоединились к австро-прусским войскам, начавшим наступление из Кобленца на Париж. (Прим. ред.)

ГЛАВА XII

ДЕ ГОЛЛЬ В РОЛИ ГЕНЕРАЛА БУЛАНЖЕ

Республике неоднократно приходилось защищаться от своих врагов, повторявших, все как один и в почти aналогичных выражениях, старую песню о "бесплодной борьбе партий". Примером этому может служить генерал Буланже 1, вся кампания которого носила антипарламентский характер; второй пример – полковник де ля Рокк. Обе эта попытки имели одинаковый относительный успех и одинаковое конечное поражение. При помощи демагогии генерал Буланже и полковник де ля Рокк, как и Гитлер и Муссолини, пытались объединить вокруг себя весь народ. Они, конечно, не стали открыто защищать банкиров и спекулянтов. Однако, кто выступал против мер по национализации, в частности, против национализации Парижско-нидерландского банка? Генерал де Голль. Откуда шли средства на буланжистское движение? Из монархических кругов. Кто финансировал полковника де ля Рокка? Мерсье, то-есть "Электрический трест", и Ротшильд, то есть финансовый капитал. Какие дельцы помогали Петэну? Пюше, Бишелонн, Ленде, Ардан, крупные предприниматели, банкиры. И, тем не менее, де ля Рокк и Петэн пытались выставить себя противниками капитализма. Они лицемерно говорили об "объединении" всех здоровых и производительных сил Франции, в то время, как именно это объединение внушало им наибольший страх, и они пытались, напротив, всячески укрепить и продлить существование отживающего и все более

1 Генерал Буланже - один из палачей Парижской Коммуны, карьерист с огромным честолюбием, неразборчивый в средствах для достижения своих целей. Готовил в 1889 г. монархический переворот, который не удался благодаря сплоченному выступлению республиканцев. (Прим. ред.)

загнивающего капиталистического строя. Вот почему очень характерно, что Пешинэ, Шнейдер и банки стоят сегодня за генерала де Голля, как Эрнест Мерсье, Шнейдер, де Вандель и банки были за полковника де ля Рокка, как все они были за маршала Петэна.

Генерал де Голль противопоставил партиям лишь призыв к отступничеству от этих партии и замену некоторых представителей крупного капитала другими марионетками тех же банков и того же "Комитэ де Форж" или того же Шнейдера. Французскому народу пришлось выслушать немало демагогических речей де Голля. Но когда Жуо 1. 3 сентября 1944 г привел к нему делегацию В.К.Т., которая хотела обсудить с ним проект референдума, генерал отказался заслушать мнение представителей того рабочего класса, значение, мудрость, мужество и патриотизм которого он на словах неоднократно восхвалял.

Де Голль сохранял у власти, до тех пор пока это было возможно, клику "специалистов", связанных с банками, а не с партиями. Достаточно вспомнить имена Рене Мейера, Плевена, Диетельма, Капитана. Пришло, однако, время, когда подобная игра стала невозможна. Но каковы бы ни были недостатки отдельных политических партий, на которые де Голль поочередно делал ставку, само их существование противостояло власти одного человека, и де Голлю угрожало превратиться из "хозяина Франции" в первого слугу республики.

Вот тогда-то он и уходит внезапно в отставку, без всяких оснований и объяснений, после нескольких неудачных выпадов, которые значительно меньше потрясли оправляющуюся страну, чем на это рассчитывал "великий" человек.

Английская газета "Пикчер пост" следующим образом объясняла этот, на первый взгляд, необъяснимый уход "Крайне правое крыло во Франции было бессильно. Де Голль поэтому оставил политическую деятельность до

1 Леон Жуо-в то время генеральный секретарь В.К.Т. С 1947 г. - председатель Экономического совета Франции. Способствовал расколу рабочего движения, возглавив отколовшуюся от В.К.Т. группу "Форс увриер", выступает в роли защитника "плана Маршалла". (Прим. ред.)

более подходящего времени". То-есть до тех пор, пока, с помощью вновь образованной партии и давления на другие партии, для него не наступит час снова взять бразды правления.

Назначенный час пробил. На октябрьских муниципальных выборах, как говорят, списки Р.П.Ф. будут выставлены почти повсюду, хотя бы для того, чтобы противопоставить "Объединение"... одной трети французского народа 1! Увидим ли мы полковника Пасси кандидатом в районе Санте или в Сен-Мартен-де-Ре? Будем ли мы присутствовать при избрании Анри Торреса в Мантоне? А графа де Вюльпиана в стране шуанов? 2

Конечно, наиболее бдительные демократы знают уже, как следует расценивать "республиканизм" генерала, но в некоторых кругах он сохраняет еще свой престиж, а самое главное заключается в том, что деголлевские ставленники повсюду остались на своих постах, в армии - в первую очередь, и в государственном аппарате. И де Голль ведет борьбу против республики как внутри правительственных учреждений, так и на публичной трибуне.

"Государство в государстве", которым ранее было Д.Ж.Е.Р., представлено после освобождения Франции деголлевским кланом. Генерал де Голль вернулся на политическую арену; он держал себя как глава партии, когда премьер-министр Рамадье счел необходимым нанести ему визит. Когда газета "Пикчер пост" отметила сходство между поведением и выступлениями де Голля и Гитлера, это вызвало в Лондоне протест представителя не Р.П.Ф., а Французской республики.

Один человек параллельно правительству продолжал править если не всей Францией, то, во всяком случае, некоторыми французами, - гражданскими и военными должностными лицами республики.

1 То-есть коммунистической партии. (Прим. ред.)

2 Муниципальные выборы, происходившие во Франции 19-26 октября 1947 г., показали, насколько слаба внутренняя опора правящих партий, особенно в крупных промышленных центрах. Три основные партии правительственного блока – социалисты, М.Р.П. и радикалы – получили лишь немногим более 1/3 голосов. (Прим. ред.)

Но вот в августе 1946 г. из Америки возвратился глава французской военной делегации при ООН генерал Бийот. Уже восемь месяцев как генерал де Голль был всего только бывшим председателем совета министров.

Тем не менее, генерал Бийот направляет ему следующее письмо, на которое в сентябре намекнул еженедельник "Этуаль" и которое не было и не может быть опровергнуто.

"Адресую вам записку, которая была оставлена для главы временного правительства.

...Политика равновесия, которую я квалифицирую как политику посредничества, уже устарела. Ее необходимо пересмотреть незаметно и самым осторожным образом.

В соответствии с вашими указаниями, я приложил усилия к тому, чтобы посеять панику.

а) М.Р.П Я виделся с Шуманом и увижусь с Бидо сегодня вечером. М.Р.П. готово вести кампанию вокруг вашего имени и изменить, насколько это возможно, в сторону ваших взглядов позицию Кост-Флорэ 1 по отношению к конституции.

Они потрясены внутренней и международной обстановкой и отдают себе отчет в необходимости вашего возвращения.

б) Социалисты. Они оказались, естественно, более сдержанными, но, однако, проявили понимание моих аргументов Они указывают на целесообразность некоторых республиканских жестов с вашей стороны Если сделать шаг им навстречу, - не по существу, а по форме, - то их можно было бы приручить. Моя информация терроризовала их. Они отдают себе отчет в том значении, которое вы имеете для страны, и учитывают теперь также вес, которым вы обладаете в США. Я передал Бозелю некоторые сведения, которые дополняют эти первоначальные данные"...

В этом документе нас прежде всего интересует тот факт, что генерал Бийот адресовал гражданину Шарлю де Голлю записку, которая была составлена для главы временного правительства.

1 Кост-Флорэ - один из руководителей М.Р.П., впоследствии перешедший в Р.П.Ф. (Прим. ред.)

На каком основании?...

Решительно необходимо вновь провозгласить лозунг, который провозгласили демократы после провала государственного переворота Мак-Магона: "Республика для республиканцев"!

Рузвельт говорил: "Де Голль сам себя назначил".

Эта фраза заслуживает комментариев.

Де Голль сам себя назначил главой "свободных французов". Он назначил себя председателем Французского национального комитета в Лондоне, он собрал Консультативную ассамблею лишь для того, чтобы игнорировать ее.

В то же время представители народа избрали его главой правительства республики, но он не удовольствовался этим демократическим положением; он подал в отставку.

Затем он сам себя назначил председателем Р.П.Ф.

Генерал де Голль мог после победы отказаться от всякой политической деятельности, верный клятве, данной в Сен-Сире: "Никогда не вмешиваться в общественную жизнь и никогда не занимать никаких государственных постов", верный духу письма, адресованного им 24 июля 1940 г. барону де Бенуа, председателю Французского национального комитета в Египте, где он говорил:

"Вооруженные силы, которые я создаю, не занимаются политикой".

Но он предпочел стать преемником полковника де ля Рокка. Нам скажут, что их "заслуги" перед родиной несравнимы. Действительно, генерал де Голль упал с большей высоты.

Мы скажем, что образование, философия презрения и холодное честолюбие генерала обусловили его выбор.

В своей страсбургской речи де Голль сделал выпад против, якобы, проявленной партиями в 1940 г. "похвальной сдержанности". С гораздо большим успехом можно сказать, что сам генерал проявил "похвальную сдержанность", когда французы, более чем он обеспокоенные будущим своей страны, сражались в Испании против армий Гитлера и Муссолини или разоблачали предательство Мюнхена, которое де Голль только через несколько лет после поражения Франции осудил в Лондоне, после того как он в 1940 г. оправдывал это предательство. Мы не говорим уже о том, что призыв коммунистической партии к сопротивлению врагу – факт, установленный историей, и, конечно, легче "объединить" в кабинете генерал-майора Спирса кагуляра Мориса Дюкло, мошенника Пасси, директора общества "Юрбэн" Диетельма, нескольких монархистов и приверженцев де Голля без мандатов, чем объединить в условиях подполья руководящие органы демократических партий.

Что же представлял собой Национальный совет сопротивления, который де Голль приветствовал в своей речи в Алжире 6 июня 1943 г. и который он 27 июня в Тунисе назвал "нашим дорогим Национальным советом сопротивления"? Это был союз всех политических партий. Быстро же де Голль охладел к этому союзу и к этим партиям, которые были "дороги" генералу лишь тогда, когда Национальный совет сопротивления представил его союзникам в качестве главы временного правительства.

"Я был первым и единственным", - утверждает генерал де Голль. Сомнительно!

Газета "Эпок" уверяет, что без генерала де Голля я 1 погиб бы в Бухенвальде; я признаю, что сделал все, чтобы меня туда сослали, но я не уверен, что достаточно было бы деятельности генерала де Голля, чтобы вернуть оттуда всех угнанных немцами французов. В то же время я уверен, что без всех тех (к какой бы партии они ни принадлежали), которые ради освобождения родины рисковали попасть в Бухенвальд, генерал де Голль не был бы генералом де Голлем. Один журналист - социалист Жан-Морис Эрман - заметил недавно: если бы генерал де Голль не обратился со своим призывом к французскому народу, французское движение сопротивления все равно бы существовало (много народов сопротивлялось врагу и без призыва генералов, подобных де Голлю!), но чем бы был генерал де Голль без движения сопротивления? По аналогии, мы можем сказать: если бы де Голль не произнес своей страсбургской речи после брюневальской, заговор трестов и давление американско

1 Т. е. Андре Вюрмсер.

го капитала на Францию все равно бы существовали, но что стало бы с Р.П Ф. без доллара и трестов?

Для предприятий крупного капитала опасность заключается в том, что простые люди Франции все более и более осознают действительное экономическое, политическое и социальное положение своей страны. Это факт, подтвержденный цифрами, что с 1920 г. число голосов, поданных за левые партии, беспрерывно растет, даже если фальсифицированные результаты голосования и создавали иногда видимость обратного Это факт, что после освобождения Франции коммунистическая партия получает все больше голосов на каждых выборах. И это факт, что действительное объединение французского народа происходит в сердцах всех патриотов, у которых нет больших врагов, чем реакционеры и заговорщики, вчера предавшие Францию Гитлеру и готовые завтра продать ее тому, кто предложит наибольшую цену.

Приспешники генерала де Голля рассчитывают добиться того, что простые люди не будут иметь возможности организоваться, потеряют свой политический облик. Тогда национальные монополисты (а в настоящее время и интернациональные) быстро бы их "образумили".

Генерал де Голль, как и полковник де ля Рокк или маршал Петэн, никогда не был избранником французского народа. Это факт, что правые партии и примыкающие к ним генералы никогда не могли увлечь за собой народ Франции.

Буланже держался столько, сколько держится легкое опьянение; против де ля Рокка был создан Народный фронт, Петэн господствовал не дольше немецких штыков...

Смешно думать, что де Голль, якобы, решил пользоваться только законными средствами и попытаться создать правительство, отвечающее интересам и пожеланиям Франции, правительство единства всех демократических сил Напротив, совершенно ясно, что людишки из окружения де Голля, что заправилы Р.П.Ф. решили делать ставку главным образом на незаконные средства, а не на выборы.

Последний заговор 1 подтвердил бы нам это, если бы мы уже не были в этом логически убеждены. Неужели кагуляры стали бы рассчитывать лишь на снятие других кандидатур во втором туре голосования? Неужели был тайно мобилизован весь сброд из Д.Ж.Е.Р. и поддерживалась армия Андерса только для обеспечения победы избирательных списков Р.П.Ф. на муниципальных выборах? Неужели тайные денежные резервы были созданы лишь с этой безобидной и маловероятной целью?

Недавно разоблаченный – и быстро забытый – заговор возвращает нас к действительности. "Кагуль" возрождается, и возрождается теми же людьми, с теми же целями, теми же средствами.

Конституция 1875 г. была утверждена в период Третьей республики роялистским большинством, уставшим от войны, после долгих споров. Слово "республика" было в нее вставлено благодаря поправке, принятой большинством в один голос. Для монархистов принятие этой поправки было лишь временным решением вопроса. Для Буланже, де ля Рокка и затем Петэна лозунгом была ревизия конституции, и этот лозунг унаследовал от них де Голль

Реакционерам нашего времени присущ такой же образ мыслей, как и реакционерам прошлого. Так же, как и те, они выжидают и готовятся к реваншу. Так же, как и те, они считают республику и конституцию преходящими институтами, промежуточным этапом к их диктатуре.

Поэтому вполне естественно и в некоторой степени закономерно, что заговорщики оказываются деголлев¬ цами, а многие деголлевцы - заговорщиками. Самое важное, что было обнаружено после раскрытия заговора против республики, это то, что этим заговором руководил штаб Р.П.Ф.

1 Речь идет о фашистском заговоре, раскрытом во Франции в июне 1947 г. Как выяснилось, заговорщики были теснейшим образом связаны с деголлевским "Объединением". На допросе одного из арестованных главарей - графа де Вюльпиана - выяснилось, что заговорщики в провокационных целях пытались разыграть видимость подготовки "коммунистического переворота", чтобы установить в стране фашистскую диктатуру. (Прим. ред.)

Граф де Вюльпиан был председателем А.Р.К.1 (или М.А.К. - что одно и то же). Известно, что подобные организации были всегда базой фашизма, начиная с фашистов Муссолини и кончая "Боевыми крестами" де ля Рокка и петэновским "легионом".

М.А.К. - это антиреспубликанское движение, связанное с крупнокапиталистическими кругами и с армией. Генерал де Лармина в момент раскрытия заговора был переведен в запас, и хотя испуганное правительство и пыталось доказать, что между этими фактами нет ничего общего, все прекрасно понимали, в чем тут дело, тут же замешаны и генерал Гийодо и генерал Мерсон.

В каждом таком деле, при самом небольшом исследовании, мы обнаруживаем влияние Р.П.Ф.

Генерал Гийодо был назначен на свой пост Диетельмом; сейчас его с жаром защищает полковник Реми, главный пропагандист Р.П.Ф., который одновременно с неменьшим жаром нападает на коммунистов (многозначительное совпадение!).

А генерал де Голль, который ставит себя выше всех законов, не дожидаясь решения суда, нагло, в самой Бретани, восхваляет обвиняемого. Шовель, сын статссекретаря с Кэ д'Орсэ, является членом Р.П.Ф ; его защищает адвокат Анри Торрес, который был сотрудником газеты "Грэнгуар", а в настоящее время является чем-то вроде председателя Р.П.Ф. в департаменте Сены. У А.Р.К. был свой "совет избранных". Среди этих "избранных" мы можем найти много тех, кого мы уже упоминали в числе руководителей деголлевского движения: Буржес-Монури, Шальве де Реси, Клостерманна, депутата от П.Р.Л. Бетоло, сотрудника канцелярии генерала Буазуди, и полковника Ривьера, вице-президента "Содружества подпольных групп", созданного под эгидой Д.Ж.Е.Р. (Характерно, что Бетоло и Буржес-Монури ушли из А.Р.К., как только их имена были произнесены

1 A.R.С. - Association Republicaine de Combaitants - так называемая "Ассоциация бывших участников движения сопротивления и ветеранов войны" (А.Р.К.) – фашистская подпольная организация, созданная во Франции в 1946 г и неофициально именующая себя "МАК" (Mouvement Anti-Communiste), т е. "антикоммунистическое движение". (Прим. ред.)

в связи с заговором !) Главным администратором агентства "Мондиа", агентства деголлевской прессы, руководимой Амори, является некто Гаддэ Диффр, одновременно исполняющий обязанности генерального секретаря А.Р.К. А распространителем заговорщической газеты "Марианн о комбат", провоцирующей беспорядки во Франции и украшенной портретом генерала и лозунгом "Де Голля – к власти", является некто Агостини, член Р.П.Ф.

Все, что мы писали о соглашении между вишистами и деголлевцами, о возрожденной реакции, об обычной двойной игре трестов, - все это подтверждается присутствием рядом с генералами, друзьями Реми, членов парламента из Р. П. Ф. и приспешников Амори, кагуляров из группы Петэна, начиная с Лустано-Лако Это М.А.К. организовал побег петэновского министра генерала Бриду.

Кроме того, М.А.К. был связан с армией Андерса.

Связь последней с деголлевцами осуществлялась через Палевского.

Надо ли говорить, что многие банки причастны к финансированию заговора, в частности, некоторые швейцарские банки?

Кстати, финансирование заговора (или Р. П. Ф., - их трудно различать) шло из двух довольно темных источников, которые деголлевцы пытаются скрыть от правосудия. Первый источник - это сотни миллионов, расхищенных Д.Ж. Е. Р. и мошенником Пасси, поверенным генерала. Кто поверит, что Деваврен растратил столь значительные суммы только на устриц и жемчуг для своих любовниц?

Другой источник - это "долларовая шайка", которая не могла действовать без соучастников В нее входил, например, бывший член кабинета генерала де Голля Арон, затем один из наиболее известных нью-йоркских деголлевцев Демилли, агент Б. С. Р. А., и Сесиль Арро, она же графиня д'Аремон. И это еще только второстепенные личности!

Само собой разумеется, что приемы, применявшиеся в свое время, для того чтобы прекратить следствие по делу "Кагуль", используются вновь в 1947 г, чтобы пре158 кратить следствие по делу новой заговорщической организации. Как десять лет назад, защитники заговорщиков неистово нападают на... коммунистов. Газета "Об" выступает против "всех заговоров вообще" - иезуитский прием для преуменьшения значения раскрытого заговора

Однако значение этого заговора трудно преуменьшить.

Судья Леви сделал о нем такое заключение "Заговор значительно более серьезный, чем деятельность прежней "Кагуль"..."

ГЛАВА XIII

ПОДВЕДЕМ ИТОГИ

Генерал де Голль, обычно писавший довольно старомодным и, пожалуй, чересчур соразмеренным, но всегда хорошим стилем, в своей речи в Брюневале 1 заговорил вдруг на том банально-сентенциозном языке, которым в свое время был известен полковник Казимир де ля Рокк:

"Придет день, - изрек он, - когда огромная масса французов объединится вокруг Франции, отбросив бесплодную игру (вот оно что!) и перестроив неудачно сооруженное здание, в котором блуждает нация и деквалифицируется государство".

Оставим в покое эту нацию, "блуждающую в здании", в котором в это же время "деквалифицируется государство", но позволим себе задать вопрос: ради чего станут французы объединяться? И что Вы, например, скажете о национализации Парижско-нидерландского банка, против которого Вы сами, господин генерал, выступали? Или о законе о социальном страховании? Или о чудовищном увеличении военных кредитов, которым мы обязаны Вам? Или о производственных премиях, или о борьбе со спекуляцией? Или об указах о помиловании предателей, подписанных Вами?

Барабанная дробь еще не есть программа.

Программа генерала де Голля – это та программа, которая подходит американским банкирам и "французским" трестам. Союз народа, который устранит эту маленькую кучку господ, можно будет назвать плодотворным союзом. "Объединение" 2, которое нападает на рабочий класс, в конце концов изгнало бы из правительства и республиканцев всех оттенков.

1 Произнесенной де Голлем 30 марта 1947 г (Прим. ред.)

2 Имеется в виду Р.П.Ф. (Прим. ред.)

Ясно, что все "вожди" типа Буланже, полковника де ля Рокка, Петэна и де Голля обрушиваются прежде всего на самые демократические партии, и совершенно прав был Фажон, когда, отвечая на патетические заклинания Рамадье по поводу республики, якобы поставленной под угрозу забастовкой железнодорожников и рабочих газовой промышленности, он подчеркнул, что, когда республика переживает какой-нибудь кризис, первые удары обычно падают на крайне левых деятелей.

Тот, кто ставит ногу на край пропасти, уже находится на дне ее.

Уместно задать вопрос, разве условия, в которых де Голль в течение восемнадцати месяцев правил Францией, отличались чем-либо от условий, которых он хочет добиться в результате пересмотра конституции? Раз он держал в руках власть, о которой мечтало его честолюбие, то почему же он подал в отставку "накануне экономического кризиса, в самый разгар продовольственного кризиса, в момент, когда Франция совершенно теряет свой международный престиж?" - как писала газета "Эпок". Почему, "занимая такой блестящий пост, нужно бежать с поля боя январским утром, в тумане, как убегает с передовой измученный солдат?" - спрашивал Мюттер на страницах "Пароль франсэз". "Глава правительства сбежал; это значит, что он признает себя неспособным разрешить кризис",- заявляет газета "Орор".

Газеты "Пароль франсэз", "Орор" и "Эпок" в настоящее время преклоняются перед генералом больше, чем он сам, если только это возможно. Но факт все же остается фактом – после восемнадцати месяцев руководства правительством генерал де Голль неожиданно ушел в отставку, а сейчас требует себе власти, от которой он сам отказался. "Да, - говорит он, - но тогда меня связывали политические партии, я не мог..." Это значит, что "пересмотренная" конституция получит одобрение генерала лишь постольку, поскольку она даст ему возможность пренебречь политическими партиями и выражением народной воли. Так говорил генерал Буланже. Так говорил полковник де ля Рокк. Так говорил маршал Петэн.

Они не предлагали более справедливого распределения народного дохода, постоянного расширения и роста национального производства, прибыль от которого должна быть распределена в первую очередь между теми, кто увеличивает это производство, они предлагали... пересмотр конституции!

Таким образом, когда де Голль оказался перед необходимостью занять какую-то определенную позицию, - он занял самые реакционные позиции, самые устаревшие, самые ветхие.

Десять лет тому назад Комитет бдительности интеллигентов-антифашистов поручил мне проредактировать одну брошюру о замыслах полковника де ля Рокка и о происхождении его организации "Боевые кресты"; я ее только что перечитал: какое злободневное произведение!

Кто призывает к созданию "ассоциации рабочих, преданных своему предприятию"? Де Голль? Нет, де ля Рокк. Кто же тогда превозносит идею, "чтобы на каждом предприятии или группе предприятий хозяева, инженеры, техники и рабочие почаще собирались, дабы сообща охранять интересы своей профессии"? Должно быть, де ля Рокк? Нет, Петэн А кто высказывает пожелание о создании "благородной и плодотворной ассоциации тех, кто предоставит в общее распоряжение внутри данного предприятия либо свой труд, либо свои технические знания, либо свои деньги"? Наверное, Петэн? Нет, де Голль.

Кто требует для президента республики неограниченных полномочий? Де Голль? Да, но также и де ля Рокк, вслед за Буланже.

* * *

Суммируем то, что мы сказали. Де Голль, честолюбец от рождения, безмерно гордый, воспитанный в реакционной среде, сын преподавателя колледжа иезуитов, наставника фашистских молодчиков, весьма уважаемый Шарлем Моррасом, сам себе предсказывает блестящее будущее. Он пишет об этом; он предвосхищает свой успех. Он думает, что для этого потребуется "изрядная доза хитрости". Игра обстоятельств в течение нескольких лет смешивает его честолюбивые интересы с интересами родины в опасности. Все прогрессивные силы страны поддерживают комитет де Голля, участвуют в правительстве, которое он формирует. Волей-неволей ему пришлось мириться с этим. Но он, вполне естественно, окружил себя кагулярами, монархистами, представителями тех банков и трестов, которые долгое время делали ставку на Петэна, а теперь переключились на де Голля.

Восстановление всеобщего избирательного права срывает тайные планы генерала. Тогда неожиданно, не объяснив никому причины, он уходит в отставку. Он появляется снова на политической арене уже как человек, отдавший на службу реакции свой престиж, приобретенный благодаря движению сопротивления, которое он, якобы, символизировал.. Под лозунгом реванша генерал Буланже служил монархистам; под знаменем Вердена Петэн служил врагу; прикрываясь знаменем движения сопротивления генерал де Голль служит поддерживающим его капиталистическим силам Франции и всего мира.

Он был генералом де Голлем, приговоренным к смертной казни правительством Виши[ДА, слабы эти людишки. Ими можно только правиьть, как скотом. – Всю книжицу выписывал, как де Голль сотрудничал с Виши, а тут выставляет его героем под приговором к смерти. Далее трещит, что де Голль в душе всегда был крайне правым – в какой душе, когда он во всех делах ОТКРЫТО был крайним фашистом и бил всех антифашистов открыто и смело!? Именно такая, как там по Ленину? мягкотелость, скажем мягче, и есть интеллигентская, и какая ещё, поганная черта. которая и ведёт всех этих мразей под крыло кого угодно, но не даёт им ни реального видения, ни реальных действий.

Вот почему Бог не даёт рог паршивой корове и ведёт в ад вопящих о благе.]. Сейчас он – генерал де Голль, председатель-учредитель Р.П.Ф., политический деятель правого крыла, которым он в глубине души, впрочем, был всегда. Что хочет доказать получающая поддержку от М.Р.П и управляемая Амори для вящей славы Р. П. Ф. газета "Каррефур", сопоставляя статьи из вишийских газет "Же сюи парту", "Жерб" и "Ожур¬ дюи", покрывающие де Голля площадной бранью, со статьями, в которых после освобождения Франции демократы подвергали критике действия председателя временного правительства? Может быть, то, что она не боится поставить в один ряд предателей, для которых генерал де Голль подписал столько указов о помиловании, и демократов-журналистов? Или что республиканцы изменились?

Нет, республиканцы не изменились Они всегда были верны интересам родины и республики, и они будут продолжать свою борьбу за демократию.

Мы смогли сделать лишь беглую зарисовку де Голля и его сообщников. Мы ничего или почти ничего не сказали о его деятельности как главы правительства. Мы ничего не сказали о роли Ватикана в политике де Голля и об аудиенции у папы, которой он добился еще до освобождения Рима. Мы не смогли, за недостатком места, перечислить ни все заговоры Д.Ж.Е.Р., ни все имеющиеся у нас доказательства существования "государства в государстве", которым является клика деголлевцев, о чем свидетельствует тот невероятный факт, что мошенник Пасси все еще остается безнаказанным. Но мы рассказали все же довольно много, и история достаточно богата уроками, чтобы французы знали, что им надо делать

"Знать, что Мак-Магон - это Мак-Магон,- писал Пеги, - одно это уже означает знать многое".

Достаточно было бегства Буланже, чтобы его республиканские противники объединились. Для распада заговорщических фракций достаточно объединения их противников. Буланже не имел прошлого; Петэн не имел будущего; у де ля Рокка не было ни прошлого, ни будущего; де Голлю создано прошлое, а международная обстановка сейчас очень серьезна. Тем более необходимо сейчас, для спасения Франции и республики, вновь создать такое объединение французского народа, из которого были бы исключены предатели, монополисты, банкиры... и "честолюбцы первого ранга".

ПРИЛОЖЕНИЕ

Из книги Анри де Кериллиса "Де Голль - диктатор"1

...Говорили, что генерал де Голль имел возможность без всякого труда, "не подвергаясь лично ни малейшей опасности, проявлять героизм по радио". И действительно, англичане чрезвычайно облегчили его задачу. Генерал Спирс, которого Черчилль направил в Париж в качестве "наблюдателя и личного представителя", обещал генералу де Голлю обеспечить спасение его жены и четырех детей, гарантировал ему, что бы ни случилось, жалованье и пенсию английского бригадного генерала и в качестве последнего убежища - предоставление британского подданства, если он не сможет больше вернуться во Францию.

* * *

Во время этой трагической войны, самой ужасной и жестокой из всех войн, когда были пролиты реки крови и океаны слез, один генерал, совершавший свой подвиг в Лондоне по радио, вдали от опасности, сидя в кресле в своем семейном кругу, вдруг стал полубогом, перед которым все должны были склонять голову, чтобы не быть обвиненными в предательстве. Признать тот факт, что генерал де Голль не перенес никаких физических и душевных страданий, которым подверглись 40 млн. французов, не значит говорить о нем плохо; но можно сказать, что он был единственным среди миллионов, которому поражение принесло легко доставшийся личный успех и раздутую славу. Верно и то, что он никогда не бывал на поле боя, никогда не нес ответственности военачаль

1 Henri de Kerillis, De Gau'le dictateur, 1945. Перевод с французского В. М. Сысоевой и А. М. Тертерова.

ника. А между тем его хотели сделать воплощением всей скорби, мук и беззаветного героизма других. Он сам быстро пришел к этому странному душевному состоянию.

Будучи не то актером, увлеченным своей ролью, не то человеком, внушившим себе, что он вдохновлен свыше, oн стал персонажем, играющим импровизированную и вызывающую недоумение роль. Он поставил на своем столе в Лондоне вазу с горстью французской земли и показывал ее своим друзьям, как будто в ней он черпал свое вдохновение. Он принимал посетителей со всех концов мира. В его кабинете висели два портрета - Жанны д'Арк и Наполеона. Он медленно переводил свой взор с одного на другой и погружался в созерцание, как будто между ним и портретами устанавливалось таинственное общение.

* * *

1 июля 1940 г. генерал де Голль и Черчилль подписывают соглашение, которое представляет собой официальную хартию движения "Свободной Франции". В силу соглашения де Голль получил верховное командование над французскими силами, состоящими из добровольцев

И ничего более.

24 июля 1940 г. де Голль направил официальное послание на имя Национального комитета в Египте. Генерал вновь подчеркивал в нем:

"Я считаю своим долгом уточнить, что мои цели заключаются единственно в освобождении французской территории, защите колониальной империи и восстановлении национальных свобод. Создаваемые мною вооруженные силы не занимаются политикой. Под моим командованием находятся офицеры, солдаты, техники, промышленники, работающие на оборону. У них лишь одна мысль - освобождение Франции".

27 октября 1940 г. генерал де Голль публикует в Браззавиле "манифест", слова которого звучат совсем по-новому:

"Французского правительства больше не существует... Следовательно, нужно, чтобы новая власть взяла на себя руководство французскими военными усилиями...

Шарль де Голль".

27 октября 1940 г. генерал де Голль впервые торжественным публичным актом официально отказался от исключительно военного направления своего движения. Это произошло через 4 месяца после призыва от 18 июня 1940 г., через 3 месяца после обещания и повторных клятв о том, что он "никогда не будет заниматься политикой", и через два месяца после меморандума Черчилль-де Голль о созданных в Лондоне французских "вооруженных силах", командование которыми генерал де Голль принял на себя. Командование "французскими силами" забыто навсегда ради завоевания "новой власти"

* * *

Отныне генерал де Голль больше не солдат. Он не интересуется своими "военными силами". Он пренебрегает своими обязанностями командующего. Он покидает битву за освобождение. Им овладевает одна навязчивая, всепоглощающая и беспокойная идея "новой власти", во главе которой будет он. Проблема освобождения смешивается в его сознании с проблемой установления "новой власти" и постепенно отходит на второй план. И сама эта концепция "новой власти" видоизменяется, расширяется непрерывно до тех пор, пока, наконец, генерал де Голль внезапно не произносит слова "Четвертая республика" и кончает тем, что объявляет, что он будет ее президентом. Военная авантюра безвестного бригадного генерала, находящегося в эмиграции в Лондоне, кажется ему незначительной и мелкой по сравнению с большой политической авантюрой, вырисовывающейся на далеком горизонте. В нем просыпается узурпатор, претендент на власть Так политика, изгнанная из военного движения, возвращается обратно "галопом". Она возвращается, окрашенная личным фактором и человеческим честолюбием...

Однажды в Алжире, где де Голль проводил дни на Вилла дез Оливье в созерцании одной из прекраснейших панорам мира, он принял корреспондента нью-йоркской газеты "Сан", который спросил его

- Правда ли, что вы собираетесь стать президентом Четвертой французской республики?

Генерал ему ответил:

- Я никогда об этом не думал. Вы первый говорите со мной об этом .. Нет, нет - я не профессиональный политик. Как только Франция будет освобождена от последнего немца, я отойду от политики.

Этот ответ, повидимому, был всего лишь демагогическим приемом, предназначенным рассеять сомнения некоторых свидетелей, слишком склонных тревожиться или возмущаться. Ведь всего через два дня после этого, т. е. 26 октября 1943 г., министр юстиции Комитета освобождения де Ментон обратился по радио из Алжира с речью к Франции, в которой заявил, что генерал де Голль будет первым президентом Четвертой французской республики.

Тот факт, что генерал де Голль думал о блестящей политической карьере в момент, когда вся Франция находилась под игом оккупации и была ввергнута в пучину страданий, оскорблял многих французов. Де Голль быстро понял это и постарался слегка сгладить произведенное этим заявлением впечатление.

"Де Ментон выступил, не посоветовавшись со мной.

Но я убедился, что не мог бы поступить иначе, не пренебрегая миссией, возложенной на меня историей"

Генерал де Голль верит, что он облечен исторической миссией, которая заключается в том, чтобы завоевать "новую власть" Он слышит призыв судьбы, слышит ее голоса.

К сожалению, это не были те голоса, которые слышала Жанна д'Арк; как ни странно, это были голоса кагуляров ..

* * *

Новая Каледония была одной из важных стратегических позиций в войне на Тихом океане и господствовала над путями сообщения с Австралией

Позже стала известно, что деголлевская политика дает там плохие результаты, порождая личную борьбу, непрерывные административные скандалы и хронические конфликты между французами, между деголлевцами, между местными и американскими властями. Генерал, призвавший французов к войне не на жизнь, а на смерть, а сам дезертировавший с поля боя, покинувший их для крупной авантюры, для того, чтобы строить свою личную политическую карьеру, продемонстрировавший всему миру собственные вожделения и призвавший к соучастию самых отъявленных авантюристов, такой генерал мог лишь посеять моральное смятение и вызвать политические потрясения. Не имея точных сведений о чиновниках, присоединявшихся к нему, и желая отобрать из них тех, кто изъявлял ему верность, генерал де Голль часто назначал нескольких представителей на один и тот же пост, что вызывало путаницу и немедленные споры. Когда Плевен приехал в Нью-Йорк для того, чтобы сменить представителя Свободной Франции Сиейеса – старого школьного товарища генерала де Голля, потерявшего его расположение, - он назначил сразу четырех представителей Альона, Бегнера, Тиксье и Руси де Саль. В результате этого немедленно начались интриги и бесчисленные осложнения. В конце концов остался благодаря своему раболепию Андриен Тиксье, а три остальных представителя исчезли со сцены.

В Нумеа генерал де Голль назначил двух губернаторов: адмирала д'Аржанлье и Сото, споры которых вызвали отклики во всей австралийской и новозеландской печати, возмущая наших союзников. Бертран Юлен телеграфировал:

"Оба губернатора так резко выступали друг против друга, что едва удалось избежать гражданской войны. Население стало на сторону Сото; тогда адмирал направил на Нумеа орудия своих кораблей. Сото бежал на Новую Зеландию.. Но население было до такой степени возбуждено, что адмиралу пришлось, в свою очередь, удалиться на какой-то остров. Таким образом, в настоящий момент Новая Каледония осталась без губернатора".

Действительно, деголлевский морской губернатор арестовал деголлевского гражданского губернатора, посадил его силой на судно и отправил в Лондон.

Неприятное впечатление, вызванное этими инцидентами, изгладилось не так быстро, и волнения на острове продолжались долго.

* * *

Итак, генерал де Голль, дезертировавший с поля боя, на которое он послал лучших сынов Франции, совершивший "смелый", а по существу лишенный всякого риска полет из Бордо на английском самолете генерала Спирса, живет в течение двух военных лет в Лондоне в кругу своей семьи, пользуясь обстоятельствами, чтобы создать себе ложную славу и нажить политический капитал.

* * *

Первым намерением генерала де Голля, когда он прибыл в Алжир, было отделение регулярной армии от деголлевской армии, почти подобно тому, как Гитлер и Муссолини отделили фашистские отряды от немецкой и итальянской армии

* * *

Битва за Нормандию началась без участия хотя бы одной французской боевой части, за исключением двух небольших батальонов парашютистов Позднее, после победы, моторизованная дивизия Леклерка была высажена в Кальвадосе и оставлена в резерве американских войск. Согласно тогдашним донесениям, эта дивизия практически не участвовала в боях до вступления в Париж. Будучи сформирована в большинстве своем из наемников и алжирских туземцев, и удивительно напоминая специальный корпус, созданный генералом Франко в Испании, она имела единственное назначение – занять Париж и обеспечить там власть генерала де Голля.

* * *

Так генерал де Голль, которого значительная часть мирового общественного мнения считала символом войны не на жизнь, а на смерть, был в течение большей части войны главным препятствием в деле организации как внутренней французской армии, так и армии за пределами Франции в целях ведения этой войны. Именно этим объясняются полное отсутствие и полная несостоятельность французской армии в дни битвы за Нормандию.

Мы видели, что генерал де Голль прибыл в Алжир 31 мая 1943 г., после семимесячного спора с генералом Жиро. В первый же день своего приезда он заявил, что деголлевские войска нельзя смешивать с другими французскими войсками, хотя они и возвратились победителями из Пно-дю-Фас и из Туниса.

К этому времени был разоблачен один из самых невероятных вымыслов деголлевской пропаганды: она не переставала уверять, что генерал де Голль сформировал армию в 110 тыс. солдат. Между тем всего деголлевских солдат было около 15 тыс. Дивизия генерала Леклерка, о переходе которой через пустыню от озера Чад до Триполи рассказывалось очень много, насчитывала в это время только около 1800 человек; все они, за исключением 300 белых, принадлежали к цветным африканским частям...

* * *

"Нью-Йорк таймс" опубликовала в июне 1944 г. следующую телеграмму Ассошиэйтед Пресс:

"Союзнические силы уже высаживались на побережье Нормандии, когда генерал де Голль отозвал всех французов, за исключением горстки офицеров.

Эти французы были назначены союзническим командованием офицерами связи для установления контакта с французскими патриотами и должны были участвовать в гражданской администрации.

По сведениям из одного авторитетного союзнического источника, генерал де Голль, недовольный тем, что Комитет национального освобождения все еще не признан временным правительством Франции, а также отказом союзнического командования разрешить ему передавать по радио директивы французскому народу в день высадки, аннулировал решения, принятые после длительной подготовки совместно гражданским управлением при Главной ставке и деголлевским представителем генералом Кенигом, начальником французского генерального штаба и офицером для связи с союзниками.

Генерал де Голль разрешил остаться лишь символической группе в 20 человек вместо сотен французских офицеров, готовых отправиться вместе с союзническими силами".

Эта весть облетела весь мир и вызвала неописуемую сенсацию.

* * *

Как бы это ни казалось невероятным, кагуляры, пресловутые кагуляры, проникли в Лондон в окружение генерала де Голля с самого начала его движения ..

Кагуляры решили служить Германии, проникнув во французские силы, организовавшиеся в изгнании. Немцы засылали сначала к маршалу Петэну, а затем к генералу де Голлю французов-предателей, пользовавшихся у них доверием. Одни приезжали из Виши и пробирались во все государственные учреждения, чтобы шпионить там, саботировать, предавать, а другие по ночам с помощью гестапо и с его благословения отплывали в Англию. Они являлись в штаб генерала де Голля, рассказывая о своем "героическом" побеге, и кричали: "Да здравствует де Голль!" И, конечно, их принимали с распростертыми объятиями...

Кагуляр Пасси играл большую роль при генерале де Голле в течение четырех лет эмиграции ..

Генерал сделал его своим доверенным, своим советником, затем организатором, вербовщиком и руководителем деголлевской полиции, на которую впоследствии опирался новый режим и которая должна была стать главным орудием переворота. Он стал всемогущим шефом деголлевского гестапо.

Пасси, естественно, окружил себя своими старыми товарищами из Политехнической школы или из числа кагуляров, избрав самых отчаянных среди них...

Генерал де Голль сразу же возненавидел адмирала Мюзелье, который был старше его по чину - три звезды против двух – и в 1940 г. командовал французской авиацией и флотом в Лондоне (около 100 мелких военных и торговых судов), в то время как сам де Голль командовал всего 1800 солдатами наземной армии. Он решил избавиться от этого возможного опасного соперника. Особый интерес "дело Мюзелье" представляет потому, что в основе его лежит тот же психологический фактор, как и в "деле Жиро", и что в некоторых отношениях в нем была пущена в ход та же механика.

История, сфабрикованная "деголлевскими кагулярами", может быть изложена в нескольких словах. 1 января 1941 г английская полиция ворвалась к адмиралу Мюзелье, арестовала его и предъявила ему обвинение в государственной измене. Действительно, при обыске у генерала Лелонга, бывшего главы французской миссии, она обнаружила письмо, в котором адмирал Мюзелье подтверждал получение 2 тыс. ф. ст. за оказанные услуги, заключавшиеся в передаче Виши планов английского наступления на Дакар.

Можно себе представить, какой это был грандиозный скандал! Неужели самый высокопоставленный сотрудник генерала де Голля - изменник, ответственный за англофранцузское поражение в Дакаре?

Но дело быстро выяснилось. Было доказано, что адмирал стал жертвой кагулярской махинации, состряпанной доверенными людьми майора Пасси и генерала де Голля – Говардом и Трезом. Последние изобрели историю с 2 тыс. ф. ст., сфабриковали письмо, послужившее поводом для обвинения, и устроили так, чтобы это письмо попало в руки английской полиции...

Смерть капитана Д'Этьена Д'Орв – одно из преступлений, совершенных кагулярами. Несчастный офицер, приехавший из Франции в Лондон и посланный затем генералом де Голлем с поручением в Брест, был выдан немцам своим спутником – радиотелеграфистом, которого ему рекомендовали в Лондоне. Его пытали и затем расстреляли.

Так же трагична смерть Жана Мулэна, которую объясняют подобными же причинами. Жан Мулэн прибыл из Франции в Лондон, скрываясь под именем X, чтобы получить указания генерала де Голля относительно организации сопротивления во Франции. Генерал де Голль назначил его членом Французского национального комитета, представил его высшим английским властями воспользовался его пребыванием в английской столице для доказательства того, что он, генерал де Голль, является признанным руководителем движения сопротивления. После этого де Голль отправил его во Францию.

Немцы, таинственным образом предупрежденные, тотчас арестовали Жана Мулэна, пытали его и казнили.

Когда деголлевская полиция была переведена из Лондона в Алжир, французы сразу же увидели, до какой степени ее методы похожи на методы немецкой полиции, возведенные в систему обыски, шпионаж, взяточничество и доносы, использование провокаторов, незаконные аресты, произвольные задержания и применение пыток

Стоит указать хотя бы на таинственное исчезновение крупного писателя Сент-Экзюпери, непримиримого противника генерала де Голля, которое сразу же было приписано деголлевским кагулярам. По мнению одних, его самолет во время исполнения задания был сбит другим самолетом, которому было поручено его прикрывать. По словам других, в его самолет была, якобы, положена бомба замедленного действия, взорвавшаяся во время полета...

Конечно, в движение "свободных французов", рожденное в момент поражения Франции и в эмиграции, могли проникнуть немецкие агенты и предатели Но создание заговорщической организации вместо освободительной армии усиливало опасность.. Подлинные герои, которые бежали с берегов Бретани и пересекли Ла-Манш в рыболовных баркасах, подвергаясь тысяче опасностей, не стремились превратиться в политических агентов де Голля Они отправлялись в Лондон, чтобы вступить в армию и воевать. Только авантюристы спешили жадно воспользоваться представившимся им случаем. Вскоре они образовали вокруг генерала де Голля многочисленную могущественную клику людей, забывших об освобождении Франции и видевших в деголлизме прежде всего случай начать снова неудавшуюся жизнь, сделать или поправить свою карьеру, разделить добычу, неизбежно сопровождающую периоды политического пиратства.

Деголлевское окружение в Лондоне стало сборищем выскочек, делавших карьеру на поражении. Люди с фальшивыми паспортами, с сомнительным прошлым, с рабским или алчным характером прокладывали себе путь, оттесняя друг друга и подталкивая деголлевцев и генерала де Голля на усиление авантюристического характера его предприятия. Эти люди ничего не могли выиграть от восстановления нормального положения во Франции, которое вернуло бы их на прежние места, лишило бы их полицейских, пропагандистских, министерских, посольских постов с хорошими, а порой и фантастическими окладами...

Понятно, что твердым намерением этих темных личностей было изолировать генерала де Голля от всех людей, которые могли бы информировать его об их подлинном происхождении или которые благодаря своему авторитету, репутации и опыту могли бы заменить его когда-либо в роли политического деятеля. В этом отношении они шли навстречу безудержному честолюбию генерала.

Этим объясняется их полный успех. Всякий крупный военный или гражданский деятель автоматически становился заклятым врагом замышлявшегося большого политического заговора...

Генералу де Голлю, мечтавшему о завоевании "новой власти", недоставало опытных людей, способных помочь ему в достижении этой цели. Французы, которые примыкали к нему, чтобы сражаться с немцами, не оказали ему никакой помощи в достижении его политических целей. А кагуляры прошли школу конспирации. Их намерения, притязания и склонности требовали непосредственных действий. Они были знакомы с техникой государственного переворота. Следовательно, они оказались для генерала неожиданными и несравненными помощниками. Между ними и им очень скоро обнаружилась общность интересов. Кагулярам нужен был энергичный человек, подходящий для рискованного предприятия.

Де Голль подходил для этой роли. Де Голлю нужна была организованная группа, и эта группа оказалась под рукой. Кагуляры в большинстве своем принадлежали к крупной буржуазии.

Это были инженеры, финансисты, администраторы, техники – подходящий материал для формирования кадров. Они могли представить собой зародыш политического механизма, предназначенного для захвата в будущем администрации французского государства.

По-видимому, именно таким образом постепенно скреплялся союз, который, по мысли генерала де Голля, должен был быть временным, лишь для завоевания "новой власти".

Задавали вопрос, не было ли обусловлено влияние кагуляров на генерала де Голля тем, что сам он в прошлом был более или менее связан с ними, увлекаемый ненавистью к демократическим учреждениям и боязнью коммунизма.

Не подлежит сомнению, что де Голль до войны придерживался антиреспубликанских взглядов, которые неизменно приводили его к концепции диктатуры. В его писаниях этой поры можно найти обрывки политических мечтаний, изобличающие чрезмерные честолюбивые стремления, довольно неожиданные у французского офицера. В его книге "На острие шпаги" можно прочесть следующие многозначительные фразы:

"Престиж – отнюдь не следствие добродетели, евангельское совершенство не ведет к власти. Человека действия нельзя представить себе без изрядной дозы эгоизма, надменности, жестокости и хитрости, но все это ему прощается, и он даже как-то больше возвышается, если пользуется этими качествами как средством для совершения великих дел".

В то самое время, когда он писал эти строки, в которых с неприятным чувством находишь как бы зародыш идеи "Майн кампф", де Голль находил странное удовольствие в политической интриге.

Между 1933 и 1939 гг. он установил связи с журналистами, депутатами, политическими деятелями. Сам я познакомился с ним в коридорах редакции "Эко де Пари". Он охотился за министрами и парламентариями и предлагал им мелкие услуги для их интерпелляций или выступлений по военным вопросам. Он познакомился с Полем Рейно, подал ему идею написать брошюру и таким образом положил основание своей будущей карьеры. Он был завсегдатаем редакции газеты "Аксьон франсэз", где кишели кагуляры. Известно, что в это время он был связан интимной дружбой с маршалом Петэном, с которым он частенько бродил по бульвару Инвалидов. А, между тем, именно в окружении маршала Петэна кагуляры создали центр своих военных секций. По непроверенному сообщению одного офицера, де Голль усердно посещал майора Лустано-Лако, первого адъютанта маршала и основателя секции кагуляров в генеральном штабе.

Последняя книга, выпущенная де Голлем перед войной,- "За профессиональную армию" была распространена в Германии на немецком языке. Эта специальная книга, написанная почти неизвестным офицером, осталась в ту пору совершенно незамеченной французской публикой..

Понятно, что немецкие военные круги заинтересовались этой книгой и подвергли ее всестороннему изучению.

Книгу де Голля, по-видимому, взяли в свои руки органы пропаганды Абеца, ибо об ее переводе и издании было объявлено в журнале "Франция-Германия", издававшемся графом де Бриноном и печатавшемся Абецем в его типографии в Карлсруе. Это объявление было опубликовано в момент, когда всем было широко известно, что германские органы пропаганды пытались снискать дружбу многих французских писателей и представителей интеллигенции, предлагая им заключить договоры на перевод их книг. Анри Бордо, Жорж Сюарес, граф де Бринон, Поль Фердоннэ, Дорио, Абель Боннар, Луи Бертран, Альфонс де Шатобриан фигурируют в этом списке рядом с именем Шарля де Голля и некоторых добропорядочных французов, которых немцы старались скомпрометировать и завлечь в западню, о чем те и не подозревали.

Самые эти факты наводят на размышление. Часто говорили, что де Голль не должен был доводить до сведения французской публики свои военные теории в период, когда Европа была полна упорных слухов о войне, и что знакомство с этими теориями не должно было выходить за пределы военных и правительственных кругов.

Этот упрек спорен. Однако французский офицер, считающий, что он владеет тайной будущей стратегии и победы, несомненно, не должен был соглашаться распространять эту тайну среди гитлеровской публики.

Раз была допущена неосторожность (при каких обстоятельствах - мне трудно в этом разобраться), "темные силы" располагали средством шантажировать генерала де Голля.

А это может объяснить многое.

* * *

Враждебное отношение генерала де Голля к русским восходит к периоду, непосредственно предшествовавшему разгрому Франции и началу его удивительных похождений. Малоизвестный факт, де Голль является автором плана, заключавшегося в том, чтобы бросить Францию на подмогу Финляндии во время русско-финской войны.

Согласно этому плану, основные черты которого изложил мне Поль Рейно в письме, хранящемся у меня, экспедиционный моторизованный корпус, высадившийся в Финляндии через Норвегию, быстро оттеснил бы дезорганизованные войска России и начал бы наступление на Ленинград.

* * *

Итак, на мой взгляд, нет никакого сомнения в том, что деголлизм представляет собой явление фашистского происхождения. Это петэнизм в эмиграции. Немецкие армии побеждены. Но этого нельзя сказать о немецких идеях. Они приспосабливаются к новым обстоятельствам.

Они маскируются и просачиваются в среду победителей.

Деголлизм – это фашизм, который сделал ставку на победителей. Это – фашизм, который ловко разговаривает на языке демократии, в то же время презирая и ненавидя ее. Это – фашизм, который водворился в рамках республики, как некогда итальянский фашизм водворился в рамках монархии.

Генерал де Голль считает, что воплощает Францию и французское государство. Не имея никаких на то полномочий, узурпировав власть благодаря исключительным обстоятельствам, он присвоил себе необычайные права.

Он избрал своих министров, которые подчиняются только ему. Называя себя главой временного правительства, - причем он явно стремился без конца сохранять это временное положение, - он перевернул вверх дном социальный порядок и законность. Он ввел незаконную систему правосудия. Он издавал незаконные декреты. Он присвоил себе право помилования приговоренных к смерти, иначе говоря, он распоряжался жизнью некоторых французов, заявляя, что он несет ответственность только перед своей совестью и своим вдохновением. Он заложил основы авторитарного государства. Его режим держался исключительно на полицейском фундаменте. Если все это не является узурпацией и фашизмом, то что же называют тогда узурпацией и фашизмом?

ОГЛАВЛЕНИЕ

Вступительная статья 5

Глава I

Формирование "честолюбца первого ранга" ... 35

Глава II

Ученик Морраса 41

Глава III

Июнь 1940 г 49 Глава IV

Рождение деголлизма 54

Глава V

Хозяин и слуга 62

Глава VI

Доклад Рибьера 77

Глава VII

Преступление Пасси 91

Глава VIII

Вот почему де Голль стал "республиканцем" . . 112

Глава IX

"Хорошее" и "плохое" движение сопротивления 123

Глава X

Скажи мне, кого ты объединяешь 134

Глава XI

Против Рузвельта, за Трумэна 145

Глава XII

Де Голль в роли генерала Буланже 149

Глава XIII

Подведем итоги 160

Приложение 165

Редактор И. Тихомирова

Технические редакторы А. Дронов, Б. Корнилов. Корректор О Шмелев

Сдано в производство 7/VI 1948 г Подписано к печати 4/IX 1948 г.

А-07847 Печ. л. 111/4 Уч -издат. л . 9,1 Формат 82х1081/32. Издат. №7/389.

Цена 7 р 30 к Зак № 720

Типография Госиноиздата. Москва, Ново-Алексеевская, 52.

14.07.2014 22:41:55