Навеяно многим, в сети и в жизни. Последняя капля - определение позиций работников ЮКОСа (Дмитрий Гололобов Newsland 27.01.2011 в 5:21): "Мне жаль их потому, что они, да и мы все думали, что просто работаем в самой замечательной компании в России, не являясь участниками какого-либо политического заговора, движения или партии, и от нас не потребуют выбирать: с кем мы - с Путиным или с Ходорковским. Кто-то ненароком забыл записать обязанность такого выбора в наши трудовые контракты."
Мы, бедные, хотим быть только работниками, получать за работу и ни о чем больше не думать, не оценивать, не решать и не рисковать. Все это, при необходимости, за нас должны делать дяди.
Мы достойны жалости. Мы не деятели. Мы грибы, цветы, пр. милые растения, которые хотим просто жить, дышать воздухом. Никому не делаем зла. А если нас принимают за большее, за тех, кто сам может, или должен, что-то определять в своей жизни, это не так. Мы милые, безвредные и беззащитные. Поэтому, когда нас заставляют выбирать, что-то делать помимо наших "непосредственных" обязанностей, мы оказываемся именно жалкими. Потому что мы этого не хотим и не можем. И попадаем в положение цветов, которых заставляют преобразовывать землю, определять место свое на ней, хоть на малой части земли.
Мы должны, всем народом, дружно ратовать, требовать и просить чтобы нам предоставили ту жизнь, единственно которой мы можем и хотим жить. Растительную. И достойную, т.е. приличную. Соответствующую нашим представлениям о жизни. Для кого-то - просто еда и крыша, ну лужок, погулять с детками. Для более требовательных - крутые шмотки, авто, вояжи.
Но ни в коем случае нам не может быть предложено жизни, в которой мы должны делать что-то, помимо избранных нами функциональных обязанностей, технологических шагов в техпроцессах. От и до. По времени и функциям, по наборам действий. Отработал - домой. Отдых.
Мы можем интересоваться чем-то помимо нашего дома и работы. Даже всем. Но - интересоваться, когда по приколу. А не заниматься чем-то, выходящим за рамки нашего быта, по принуждению, пусть доказывают очень убедительно, что принуждение сие - не от лиц исходит, а ситуации требует, жизнь. Это не наша жизнь. Мы народ, простые люди, даже если с навороченными претензиями-запросами, и мы не должны заниматься ничем, кроме исполнения своих обязанностей по работе, за что нам платят и должны - достаточно для поддержания жизни. Всё нам должны обеспечивать, кто - нас это также волновать не должно и не может. Должны. Раз мы народ - то обеспечь. Принято - правительство. Есть государство, мы в нем живем, мы хотим верить (и другого нам не дано, другой веры, другого восприятия) что это государство должно нас обеспечивать всем. Оно - наше, и нас должно обеспечить.
А если оно совсем этого не делает (даже на наши просьбы, требования, митинги), то дайте нам другое. Мы и это можем потребовать.
Но - не более. Требовать, просить и ждать исполнения. Обеспечения.
Что-то еще может быть у нас? У народа? Нет. Потому что мы действительно народ. А не сообщество равно (в степени ответственности за себя) обеспечивающих в содружестве-взаимодействии с объединенными в государство, общими интересами, общей деятельностью по обеспечению жизни.
Быть не народом, а чем-то другим, большим (в обеспечении себя, в определении мира вокруг себя) нам не дают, активно (и давать не должны - по своим целям и сути) те, кто является не народом, а управляющими и определяющими жизнь,. Кто гордится таким своим положением, дорожит им и не имеет намерения им поступаться.
Они сражаются между собой за большее влияние на определение жизни, тем самым - за силу, возможности влиять. Эта борьба занимает их жизнь. Они урезают возможности друг друга и воспринимают всех, покушающихся на части этого управления жизнью как на конкурентов и врагов.
Это естественно.
Надо это понимать.
Что остается? Принимать и далее положение народа и ждать, просить, требовать, а в пиковых случаях, когда жизнь вовсе не обеспечена, между смертью и попыткой самим что-то изменить выбирать борьбу. И мы идем менять, против тех, кто гораздо более вооружен для этой борьбы ресурсами всех видов (капиталами, инструментарием, знаниями, умениями, организацией).
Перестать быть тем, что мы есть, превратиться из народа в деятелей, постоянно ведущих борьбу, имеющих главным содержанием жизни именно борьбу, мы не можем. Так мы потеряем себя, весь смысл и смак нашей жизни.
Мы не можем так, потому что мы не такие.
Чтобы смогли, надо измениться. Получать удовольствие, смысл и содержание жизни именно от борьбы за нее. Постоянной. И отдых от этой борьбы - только тогда, когда она позволяет, а не по нашему расписанию, под другие наши нужды определенное - под отдых, хобби, желания. Когда есть часы на работу и на жизнь, отдых.
При этом воображать, что методы борьбы обязательно должны расходиться полностью с нашими представлениями о морали, допустимых действиях и отношениях между людьми, может оказаться преувеличением. Возможно, что не обязательно быть гадом чтобы не проигрывать в борьбе за жизнь (будучи активным борцом, в борьбе, а не в ожидании ее результатов, сидя под кустом народного отдохновения).
Тут можно посмотреть на историю. Разно злы, пакостны и аморальны были (или - могут представляться нам) деятели истории.
Менее моральные имеют больше средств для борьбы (не ограничивая себя только моральными).
Более моральные иметь могут большую уверенность в себе, больше сил от сознания своей большей правоты, больше поддержки и более надежные связи между своими в борьбе. Более реальное восприятие действительности, что очень важно и весомо, т.к. аморальные не могут всегда не только говорить, но и видеть правду. Они вынуждены лгать, выдавать реальность за многие выгодные им формы ее, и запутываются в этом, точнее - привыкают видеть слишком много разных, очень далеко отстоящих от реальности картин мира. Это - главная их слабость.
Но у моральных есть слабость, уравновешивающая эту слабость аморалов.
Это - та подверженность пассивности, которая имеет очень фундаментальное основание - в самой сути добра, которое менее деятельно именно из-за готовности всегда успокоиться, перестать бороться, воевать, побеждать, да и вообще производить какие бы то ни было действия - при удовлетворении своих, при добром и моральном естестве - и не очень больших претензий. Добро успокаивается на солнышке, травке и легком питании.
Зло - нет. В т.ч. по пониманию других подобными себе, т.е. всегда готовых отнять у тебя всё, и потому - как необходимость видит непрекращение борьбы, т.к. прекращение тобой борьбы дает противнику шансы на победу.
Добрые также имеют тенденцию принимать других за подобное себе, и успокаиваться на достигнутом, представляя, что раз им хватает достигнутого, то и оппоненты также могут удовлетвориться лужком, небом и волейболом, и воевать - незачем. Всё у всех есть. Остается радоваться жизни.
Аморалы этим пользуются и в таком виде, как - прикидываются подобными моральным, удовлетворенными лужочками, и продолжая втихаря борьбу, побеждают. Гордясь своей хитростью, которая для них и ум (склада, не принимаемого некоторыми, но сие дело вкуса).
Так что не только надо перестать быть народом (чтобы тебя не ели, когда хотели, а то - выбрасывали, сочтя ненужным), но и необходимо, если хочешь еще и добрым быть (перейдя в разряд борцов) и побеждать - постоянно видеть, иметь в виду наличие сил зла, готовых всегда на всё.
Бдительность. В самом постоянном неусыпном виде, с расчетами всех вариантов действий врага.
Тяжело.
Вместо сладкой жизни народа (в ситуациях, когда травка ему обеспечена) - постоянная борьба.
А в том виде, в каком эта борьба ведется, это вовсе противная штука. Рвут все ресурсы на части, нагнетают все большее противодействие и жесткость, и уничтожение (с накоплением таких уничтожающих, как отходы деятельности) в т.ч., всего на планете - самый вероятный вариант той формы борьбы, в какой она ведется.
Изменить? До - прекращения борьбы?
Это значит - победить тем силам, которые сведут борьбу-противодействие человеческих групп на земле к минимуму, заставят (можно и мягче назвать) вместо противодействий идти содействиями?
Неплохо.
Осталось, увидев такую цель, осознать ее как возможную, построить план и реализовать.