ПИР - Как относиться, к чему всему

Боязнь, что обманут, что обидят-обойдут, и вознесение себя в большие величины, большие, чем есть, упреждение обвинения себя в неверном, от других и от себя, есть наиболее частые, - постоянные, на всех поголовно распространяющиеся причины вознесения себя, в наше время, на эмпиреи беззаботности, неадекватности и прочей полной гениальности. >>

Только лохи могут доверять свою жизнь, свое благосостояние кому-то. Человек может ошибиться, заболеть, быть обманутым кем-то третьим, помимо того, что может проявить злую волю (обмануть, использовать тебя по своей воле). Только лохи могут выбирать кого-то управлять собой, своей жизнью, решать вопросы своего существования и блага. Доверять любым и в любом деле (см. причины "обмана" во втором абзаце). >>

Все должны любить друг друга! А то раскаетесь. Т.е. вам же хуже будет. Дойдете в своей ереси, т.е нелюбви (а она - главная из ересей) до святотатства и ненависти к людям и любви к небожескому. А что существуют богатые и бедные - истинно нормально. Т.к. и было такое всегда, и люди разны и разны у них возможности, свойства и чаяния. И не заставить одного служить богатству и действовать ради богатства, и своего и ближних, а другой только и помышляет и трудится об увеличении всего и преуспевать может в сем. Но не виновен он, коли не использует себя и своего во вред ближним. >>

Право мерзости для великих Пыхнем ненавистью на Достоевского. Возможно, не как на личность, а как на отдельные черты и проявления. Но и - для неуклонения от восприятия целостной личности, неуклонения от выражения отношения и оценки именно человека, воткнем высказанную ненависть в нашу картину этого человека. И - почему кто-то, пусть называемый и признаваемый "великим", должен избежать того отношения, которое не только признается могущим быть в отношении других людей, но воспринимается необходимым в отношении - заслуживающих такого отношения? >>

Всё приходит к маразму. Личность. Развиваясь, достигает высот. После которых наступает маразм. Достигнув, расслабляешься, получив достойное, успокоение на нем, начинаешь стремиться вниз. Перестаешь стремиться к большему и становишься меньше. Причем, по нарастающей, теряя стимулы развиваться - полностью. То же со странами. Америка и Рим убаюкивали себя сказками про свое величие и непоколебимость и потому кончили так громогласно плохо (если по выходу этих строк США еще не будут полностью развалены, останется несколько подождать). >>

Как, кто не верит в едение евреями детей? Я - верю. Я сам всё знаю. И читал и видел. Да, и видел. Сам. Я - свидетель. Да. Как ели, и едят. Я - очевидец. И потому уже доводы не нужны, логика и факты минувших эпох. Когда есть очевидец - всё, вопросы сняты. Остается только воздать. Очевидцы всегда первые. Как только нашли - сразу всё, снято. Можно пользовать. Евреи сами такие. Они видели газовые камеры, они прошли их, они были в концлагерях, выжили, и пройдя камеры и крематории, свидетельствуют. И им пусть не верят, они очевидцы, и пока они придерживаются этой точки, их всерьез не спихнуть. А спихивают - обратные очевидцы, которые видели отсутствие печей в лагерях, >>

Отличие кукол - чисто качественное, степень сложности. Подчиненность хозяину не есть свойство определяющее, хозяином можно и среду представить. А если хозяин - не среда любая, какая есть, а - "человек", другой зверь, или тоже кукла - можно представить такое положение более кукольным. Быть куклой, кстати, приятно. Красивой, пользующейся добрым расположением, обеспеченной и прочими приятностями. Хозяева, кстати, тоже куклы. >>

Мы сами найдем всё, что нужно сказать против нас. Про войны. Как Наполеон шел без потерь и задержек по территориям, где русским не было и не могло быть поддержки. По западным землям, по землям княжеств литовских и польских, по Беларуси и по смоленским землям. И только в окрестностях Москвы ему, возможно, начали оказывать отпор. Но и такое весьма сомнительно. И если бы армия Наполеона не стала проявлять по отношению к местному населению высокомерия и зверства, никто бы против него не воевал. Его ждали как освободителя тупые аристократы, описанные Толстым и воспетые, как друзья, Пушкиным. И от него ожидали чего-то новенького и получше, чем от ненавидимой Москвы, от захвативших её непонятных по нации и морали и духу, все прочие жители. Так было и во время Второй мировой. Немцев встречали с ожиданием перемен к лучшему. И только реакция немцев на удачно проведенные провокации жидобольшевистских диверсионных групп привела к жесткому отношению немцев к местному населению и нарастанию противостояния обеих сторон, местных и немцев. >>